— Хорошо, — приняла она решение, — Жди меня тут, я сейчас!

Была у Мики специальная старинная шкатулочка с приветом, в которой, не иначе, какая-то золотая погремушка древнего царька когда-то хранилась: больно навороченная защита стояла, самовосстанавливающаяся. Открыть её никто, кроме Мики, не мог, одни духи знают почему. Ирма, помнится, над этим ужасом три дня просидела — а была она, надо признать, хоть и вертихвосткой, но зельеваром очень неплохим. На минуту Мика даже засомневалась: нечестно ведь по отношению к Осу, но потом вспомнила нереальные глаза полудракона и покачала головой — нечего ему с её командой делать, и точка. Не из того курятника петух, как говорится.

Когда колдунья вернулась в зал, вокруг их столика уже собрался митинг — ребята, видимо, с новеньким знакомиться пришли. Мика хоть и знала, что у Оса в родне драконы, а шаг все равно ускорила: её парни кому хочешь мозг вынесут, плавали, знаем.

К новичку успел прицепиться Бран, второй маг в их команде, хороший работник и редкостная сволочь. Сам он говорил, что у него характер после контузии испортился, но Мика была уверена: такая степень мудачизма может быть только от природы.

— Значит, наш новенький? — тянул Бран, — Учти, новенькие — проставляются, если они не бабы, конечно. Так что, купишь нам выпивку?

— Я тебе щас сама чего куплю, — сказала Мика с намёком, — И всыплю. Свалите отсюда, похмелоиды, нам договорить надо.

Воины с ворчанием, но уползли в сторону их столика. А вот Бран, подцепив под локоть Нода, быть понятливым не пожелал — видимо, Ос успел его чем-то основательно выбесить.

— А мы послушаем, — оскалил маг свои звериные клыки, — Мы же коллеги, нам в связке работать.

Мика нахмурилась. В их команде было трое магов: она, ведущая, Бран, лис-квартерон, спец по ловушкам и проклятьям, и Нод, силовик. Главной по волшбе была безоговорочно Мика, но в чём-то и полукровка был прав: новеньких они всегда проверяли вместе. С другой стороны…

— Я не против, — чудо, как ни в чём ни бывало, продолжал улыбаться, глядя на магов с ровным дружелюбным интересом, — Мне тоже хочется познакомиться с будущими коллегами.

Коллег в лице лиса-полукровки отчетливо перекосило. Мика хмыкнула — а почему, собственно, и нет? — и поставила на стол шкатулку.

— Вот, — сказала она небрежно, — Сможешь взломать защиту до завтрашнего утра — ты в деле, нет — пиши письма мелким почерком. Идёт?

Глаза Брана победно сверкнули: о артефакте и его любви только к Мике он знал. Ос на миг как-то замер, но потом снова улыбнулся.

— Какая интересная игрушка, — сказал он, а его пальцы побежали по вязи опоясавших шкатулку изображений, — Старая и полная воспоминаний.

Мика только следила, как он оглаживает потемневшее от времени дерево. Ей стало как-то не по себе, потому что руки у Оса были красивые, а ей нравились красивые мужские руки, и с какого вообще лешего он так нежно гладит этот артефакт? Фетишист, что ли?!

Кто знает, в какие дали Мику бы завело, но тут Ос спокойно, безо всяческого напряга, открыл шкатулку.

— Так вот что внутри, — с той же бесящей улыбкой сказал он, перебиря её маленькую коллекцию. И Мика ощутила бессильную злость: вот и хочется врезать, а не за что. Сама играла нечестно, а парень — может, магия драконов, будь она неладна? — просто подыграл. Злиться можно было только на себя, потому что коллекция — это очень личное, она предпочла бы голой пробежаться на плацу туда-сюда, чем показать её всем.

— О, Зелёнка, а я думал, ты там драгоценности хранишь! — заржал Бран, как всегда, тактичный, как землетрясение, — А тут — ракушки! На кой они тебе?

Мика резко захлопнула крышку шкатулки, и только скорость реакции спасла пальцы Оса от переломов. А жаль.

— Молодец, новенький, — бросила Мика жёстко, — Красавец. Если с Натаном в денежном вопросе сойдёшься, едешь с нами.

С этим она, прижав предательницу-шкатулку, вознамерилась свалить подальше от этих глаз, но не тут-то было: на ступеньках её нагнал полудракон.

— Простите, — в ровном голосе Оса проскользнуло лёгкое сожаление, — Заглянуть туда было нетактично с моей стороны.

Мика зло бросила:

— Забыли. Теперь свалишь с дороги?

Он будто на миг замялся. Впервые Мике показалось, что эта каменная глыба — сомневается? боится? с чего бы?

— Свалю, — сказал он, наконец, и протянул руку для пожатия, — Надеюсь, вы не будете держать на меня обиду.

Колдунья протянула было руку — и тут же отдёрнула, вспомнив драконьи примочки.

— Так, чудо, пара у тебя есть?

— Пока нет, — снова тень непонятных эмоций в голосе. Мика ухмыльнулась.

— А теперь слушай сюда. Догадываюсь, что пришло в твою голову, так что учти: я знаю, что не могу быть ничьей истинной парой, и знаю, что вы, полукровки, балуетесь тем, что создаете иллюзию цветов истинности для первых встречных забавы ради. Держи руки при себе, и учти: увижу, что ты этими цветочками дуришь кому-то голову, вышвырну вон, даже посреди пустыни. Все понял?

— Да, — тихо ответил он, — Вы можете не беспокоиться на этот счет: я не стал бы никого обманывать таким образом.

Мика скептически хмыкнула, но спорить не стала: на подлое дерьмо полукровка, и правда, не был похож. А что красив, как картина, недоступен, как звезда, и бесит, как никто — это уж Микина личная проблема, разве нет? Прожевав и проглотив грубый ответ — он, зараза, сильно горчил на языке — колдунья отвела взгляд от Оса и тут же обнаружила неподалёку Дики, слугу-фейри с золотыми руками и отличной чуйкой на наживу. Тело у парня тоже было вполне ничего. Поймав взгляд постоянной клиентки, остроухий пакостливо улыбнулся и уточнил:

— Устали? Хотите ванну и массаж?

— Да, — бросила Мика, и, кивнув застывшему Осу, с облегчением утопала-таки к себе в комнату. Расслабиться и выкинуть из головы мысли о новеньком было просто необходимо.

Дики так и не пришёл, видимо, нашёлся кто покрасивей. Одна радость: ванну Мике все же приготовили, да расщедрились на какие-то новые травы — вода аж сияла, словно заблудший луч не ушёл с отцом-солнцем, а задержался, играя на синеватой поверхности сотнями отблесков.

Как глаза проклятого новенького.

Ругнувшись очень неприлично и витевато, Мика на автомате проверила новшество на наличие сюрпризов. Там была магия исцеления, седатива по-мелочи и успокаивающие травы. Недурно. Именно с этой мылью Мика погрузилась в ванну и тут же… уснула?

Снилось ей странное, будто вода в громадной деревянной бадье ожила, закружила вокруг Мики, принялась гладить её и нежить, словно обнимая, и набегая волнами, и нашептывая что-то. А потом чья-то ладонь скользнула по покрытой шрамами щеке, и колдунья чуть не проснулась — только не лицо! — но вода снова принялась укачивать её, убеждая поспать ещё немного. Сквозь веки Мика видела красивое сияние, но так и не смогла открыть глаза, окончательно проваливаясь во тьму.

***

— Я доношу до вашего сведения, что с завтрашнего дня вынужден уехать на неопределенное время. По личным делам.

Ос Водный, первый советник князя Предгорья, тут же удостоился пристального внимания как самого владыки, так и его приближенных.

— О, — сказал князь несколько растеряно, — Разумеется. Вам что-нибудь требуется дополнительно?

— Нет, благодарю.

Большинство взглядов, направленных на Оса, были переполнены чистейшим изумлением, и их можно было понять: последние лет четыреста, после окончания последней смуты, первый советник не позволял себе личных дел, безвылазно пребывая в стенах княжеской резиденции и изредка посещая особо важные официальные мероприятия. Причина была проста: новый князь был молод, смел, горяч и несколько романтичен, что было отличным сочетанием для любви и не самым лучшим — для политики. Несколько сглаживали эту неприятность ближайшие друзья и соратники правителя, в которых Ос не мог не признать потрясающе талантливых юношей и девушек. К сожалению, самому старшему из них едва перевалило за тысячу лет, что для дракона, будем же честны, совсем немного — особенно учитывая вечные попытки маразматичных стариков, считающих себя Хранителями Традиций и Советом Старейшин, подчинить князя своей воле. Позволять летающим реликтам это провернуть Ос не хотел из чистого принципа: искренне считал, что поколению, которое довело в своё время их страну до Клановой Войны и негласно спровоцировало несколько локальных смут, пора отдыхать от праведных трудов и созерцать природу в компании внуков, сокровищ и слуг.