— Они идут, — прозвучал тихий шепот то ли в ушах, то ли в прямо голове, Мстислав Олегович, как всегда, в своем репертуаре.

И в самом деле, ветви непроходимых, казалось бы, кустарников и могучих деревьев раздвинулись и явили свету трёх эльфов. Впрочем, с виду в них не было ничего особенного. Стройные, гибкие, пропорционально сложенные, но мало ли таких в Империи? Почти каждый карающий так выглядит, годы беспрестанных тренировок сказываются на их физической форме.

— Мы пришли, Огнеслав, — бесцеремонно обратился к до сих пор восседающему на единороге Цесаревичу один из эльфов. Похоже, это и был Иссемериль.

Казаки, сопровождавшие Огнеслава, тихо заворчали от такого обращения к царской персоне, но проявили сдержанность, видя невозмутимость командира. Цесаревич спрыгнул с коня и спокойным голосом поприветствовал эльфов.

Каратель же в это время со скрытой усмешкой наблюдал за общением Огнеслава и Иссемериля. Что бы там Цесаревич не выдумывал о своей непригодности к дипломатии, но пока он держится просто отлично. Сказываются долгие годы обучения. Князь эльфов тоже держится достойно и прекрасно отыгрывает свою часть.

Иссемериль попал в непростую ситуацию, в его обществе сильны были традиции. А согласно им уважения и должности правителя достоин лишь старый, проживший около — лет эльф. А нынешнему князю еще далеко до этого почтенного возраста. Даже тот факт, что с ним в этот мир пришла одна молодежь младше него по возрасту, перестал спасать от потери авторитета. Сначала большая трепка во время Смутного времени, потом несколько поражений ослабленного племени в битвах с орками и полканами, а затем еще и изоляция.

Мстислав не знал всех фактов и предпосылок к тому, что однажды князь сам вышел из теней. Карателю так и не удалось толком поговорить с Иссемерилем, только один раз магистру Умбар удалось пересечься с правителем эльфов у края его владений, когда и был оговорен примерный план действий. К счастью, тогда удалось быстро найти общий язык, князь сам предложил выход. Лучше было бы, конечно, привлечь МИД, но Император решил, что включать в дело третьих людей перед кульминацией не стоит, тем более что министерству иностранных дел сейчас тоже хватает работы с Муром на юго-востоке и Удгардом на северо-западе, на которые в последнее время давит Герусия.

А сибирских эльфов оставили на Мстислава, бессменного руководителя МГБ, с которым Иссемериль сам первым вышел на связь. Царь решил, что хоть Каратель и не является образцовым дипломатом, но когда-то участвовал в объединении Чосон, так что опыт у него имеется.

Сам Нойтазир решил поддержать Иссемериля, тем более что его план пришелся по духу Карателю. Нелогичный, безумно простой и в некоторой степени изящный. Ведь раз традиции так сильны, то можно их же и использовать. Эльфы гордый народ, они гордятся своей магией, силой, честью. Они считают, что в их города невозможно проникнуть. И они горды настолько, что никогда не нарушают своих клятв. Именно это и предложил использовать Иссемериль. Конечно, из-за такой глупой клятвы, данной от имени всего народа, его авторитет может пасть еще ниже, но если большинство будет считать, что спасовала именно их хваленая магия, то князь может сыграть в либерального руководителя, выставив виновным не себя, а всех. А дальше уж переговоры с Императором и «неимоверными усилиями» выторгованные Иссемерилем привилегии и блага от нового хорошего друга снова поднимут его в глазах подданных.

Мстислав решил довериться плану князя, не постеснявшись впрочем, втихую через Умбар покопаться в его голове, выясняя всю подноготную, и только после этого начав претворять план в действие. А пока потихоньку Каратель ненавязчиво направлял поток мыслей Цесаревича в нужное русло.

Влиять на сознание царской семьи, вообще-то, крайне сложно и незаконно, карается смертной казнью. Однако Каратель, главный палач всея Руси, многие правила воспринимал весьма условно, тем более что сейчас у него было разрешение Императора.

Телепатия, эмпатия, контроль разума, гипноз и многое другое — способности Мстислава, которые проявились у него ещё до Слияния, сейчас объединенные в одно искусство сейд. Без него он не был бы тем, кем был сейчас — Карателем. Эта должность накладывает огромную ответственность. Чтобы судить и карать, нужно узнать виновного и справедливо оценить его преступления. И однажды будущий Император узнал, что его друг, крупный предприниматель, актер, певец и просто большой бездельник с завышенным чувством справедливости и сострадания, ко всему прочему еще и, ни много ни мало, телепат. А до этого Мстислав никогда бы не подумал, что ему уготована дорога товарищей Берии и Ежова.

Только благодаря своим способностям ему удается определить, кого и как карать, благодаря им он стал с легкой руки первого Императора судьей, прокурором, адвокатом и палачом в одном лице. Сначала тайно, а потом и явно, для устрашения особо наглых недоброжелателей. Период был тяжелый и требовал соответствующих мер. Поначалу структура МГБ со всеми ее жестокими методами должна была стать временной, но судьба внесла свои директивы.

В те далекие времена ученые иногда называли его псионом, сверхчеловеком, но в народе все чаще определяли одним словом «нелюдь». Обидно? Нет, справедливо. В чем полностью убедился Цесаревич, когда узнал, что на его разум было оказано самое беспардонное влияние. Мстиславу редко доводилось видеть настолько злого Огнеслава. Даже трава жухла от жара, излучаемого Цесаревичем. К счастью, тот быстро взял себя в руки, пять дет обучения в Асгарде не прошли незаметно, наследник престола управлял собой не хуже любого карающего, хотя огненная природа иногда и брала верх.

— Ну и как ты собираешься выкрасть реликвию из эльфийского леса? Если даже Очи не смогли пробраться вглубь него. Так ведь еще и найти поселения надо, тайга, она, знаешь ли, большая, — на грани язвительности иронизировал Цесаревич.

Ему было неприятно снова вспомнить, что даже царская семья по закону попадает под надзор МГБ со всеми вытекающими последствиями. Только Его Императорское Величество имел право руководить Карающим тарикатом, обладая так называемой презумпцией доверия.

Отряд Цесаревича остановился на краткий привал у берега Кеми, ожидая прихода струга по реке. Огнеслав планировал подняться по Оби к Томску, откуда порталом переместиться в Москву. Дожидаться воздушного когга смысла особого не было, не с единорогами же на нем полетишь, а на аэростате дольше.

— Пройти в лес достаточно легко. Их защита базируется на силе Порядка, а она имеет свои специфичные законы. Ими можно воспользоваться. Вот найти реликвии будет посложнее, с этим можно согласиться. Кроме того, мне неизвестно, что может быть ценным для эльфийского князя, какие реликвии у их народа. Нужно будет поговорить с самим Иссемерилем, — Каратель, казалось, даже не замечал злости Цесаревича и был полностью погружён в свои мысли.

— В таком случае, тащи всё: его любимого единорога, лошадь или на чем еще ездят эти длинноухие выскочки, можно обчистить всю казну и, обязательно, лук, чтобы его изучили наши ученые и сделали такие же, а то очень любит угрожать расстрелом их князек, конечно, украсть какого-нибудь мастера-оружейника было бы намного лучше. Хотя мастера потом надо еще разговорить, но для тебя это будет легче легкого. Ты ведь хорошо сегодня справился, думаю, и в этом случае тебя ожидает успех.

— Глупо завязывать все на сейд. Это слишком грубый обман, который можно легко вскрыть при малейшей ошибке. Кстати, твоя мысль насчет украсть все, что только может быть ценным, не лишена смысла, хотя приоритеты и мышление у наших рас немного отличаются, но не столь критично. Это может сработать. Ну что же, так и поступим. Спасибо за полезный совет, Ваше Императорское Высочество, — Огнеславу на миг показалось, что над ним просто тихо издеваются, или так оно и было, но злиться он перестал, из-за бесполезности этого дела.

Однако немного ехидства по отношению к Карателю он себе позволить мог: