Как-то, заглянув в комнату ранним утром и в который раз обнаружив валяющееся на полу одеяло и слегка подмёрзшего младшего брата, Тесей откуда-то притащил другое, а из старого помог сделать тайный штаб. Это было дело трёх минут — они просто сняли всё с письменного стола, занавесили его одеялом, прижав края стопками натасканных из библиотеки книг, и Ньют всю неделю развлекался, воображая себя то археологом, то исследователем далёких стран, вынужденным прятаться в убежище от злых туземцев.

— Вот, выпей, чтобы не простудиться. — В заботливых руках мамы дымились две кружки, от которых пахло эвкалиптом и куриным бульоном. — И ты тоже, — строго приказала она Тесею, взглядом показывая, что и ему не мешало бы погреться у огня.

Старший брат фыркнул, но подчинился, заворачиваясь в шерстяное одеяло и выглядывая из этого кокона недовольной рысью.

— Тогда ужинать мы тоже будем здесь, — притворно зевая и укутываясь с носом, промурлыкал он.

— Как скажете, сэр, — усмехнулась мама. — Вы грейтесь, а я пойду своими делами займусь.

Стоило ей только выйти из гостиной, как Ньют придвинулся к Тесею, заговорщически зашептав:

— Бёрни сказал мне, что ты раскрыл какое-то дело и об этом должны написать в газете, перед тем, как его арестовали. Но я не нашёл ни одного упоминания о тебе в «Пророке» за всю неделю. Твоё дело и арест Бёрни связаны, не так ли? И что было в тех бумагах? Их ведь не мог просто кто-то забрать из стола, их украли.

Тесей смотрел в камин и молчал. Пляска отражённого в его голубых глазах огня завораживала. Ньют и не заметил, как, растеряв всё смущение перед братом, любовался ею.

Он терпеливо ждал ответа, как строгий, но справедливый профессор на экзамене, задавший наводящий вопрос слишком разволновавшемуся умному ученику. И всё же Ньют сам нервничал, опасаясь, что протянутую руку оттолкнут. Что Тесей отодвинет его выверенной вежливой формулировкой, да ещё и добавит сверху три короба нравоучений, почему Ньюту не следует лезть в дела Аврората, даже если искренне хочется помочь. Что лучше бы младшему брату заниматься животными, с которыми у него всё так ладно выходит. Потому что звери всегда благодарят и любят искренне и бескорыстно.

— Неделю назад в Ньюбери произошло убийство. — Тесей высвободил из одеяла-кокона руки и теперь сидел, сцепив ладони в замок на прижатых к груди коленях. Серая рубашка, бывшая на нём, когда начался дождь, всё ещё была влажной. Странно, что такой педант не высушил одежду сразу. — О нём писали в маггловской прессе. Неизвестный убил двух прохожих, поздно возвращавшихся домой. Свидетельницей оказалась десятилетняя девочка, чьё имя в газетах не сообщалось. Ничего необычного, магглы постоянно убивают друг друга, но меня насторожило, что убийство было совершенно «неизвестным способом».

Тесей вздохнул и упёрся подбородком в колени. У него было очень сосредоточенное лицо и отсутствующий взгляд. Нестерпимо хотелось приблизиться и положить руку на плечо, чтобы приободрить, как старший сам всегда делал. Но Ньют не хотел прикосновением вывести брата из этого похожего на транс состояния. И, как спрятавшийся в кустах орнитолог, наткнувшийся на редкую певчую птицу в брачный период, молча и недвижно продолжал слушать.

— Никому не говоря, я начал расследование. Теперь я вижу, что это была ошибка… Хотя нет. Если бы я впутал кого-то ещё, этот человек мог умереть.

Ньют сглотнул. Да, конечно, он знал, что работа авроров опасна. Ещё бы он не знал. Но как-то привык считать, что только сильные тёмные маги могут составить конкуренцию этой элите волшебного мира.

— Я нашёл убийцу, но возникла проблема с доказательствами, а потом ещё это ранение… И вот всё стало сложнее.

Он замолчал, глядя на огонь.

Прикусив нижнюю губу, Ньют дослушал брата. Всё ещё оставалось много белых пятен. Содержимое бумаг, загадка чудовищного совпадения — ведь не просто так Тесея так вовремя ранили; и что это за проблема с доказательствами?..

— Я добыл эти сведения прямо из головы убийцы, когда рядом проходил, — сказал Тесей, отворачиваясь от камина. Столкнувшись взглядом с Ньютом, он дёрнулся, будто его легонько, но неожиданно царапнули по руке. — Ты это не вслух спросил?

Ньют не успел ответить. Тесей, как всегда, всё понял быстрее.

— Ничего. Ты ведь не специально.

Будучи ещё ребёнком и смотря на мир через призму детской наивности и доверчивости, Ньют всё равно быстро понял, почему Тесей скрывает свои способности. Он помнил бледное от недосыпа лицо и уставшие глаза; помнил, как стала инстинктом привычка смотреть людям в глаза, чтобы точно знать — что они говорят вслух, а что оставляют при себе. Помнил брата, неразлучного со снимающим головную боль зельем, пока профессор Мерритот, взявшаяся за летние каникулы помочь обуздать вдруг проснувшийся у подростка дар, давала ему уроки. В рождественские каникулы Тесей выглядел уже куда лучше и отвечал на вопросы после того, как их произносили вслух, даже когда стоял спиной. Пока не начинал волноваться. Наверно, подумал Ньют, именно так старший брат нашёл заблудившегося однажды в катакомбах младшего. Услышал даже сквозь толщу стен.

— Мне удалось найти другие улики, подтверждающие, что это дело рук мага. Собственно, как раз планировал пойти с ними к шефу, когда попал в больницу.

Блики от огня в голубых глазах придавали им тёмной, устрашающей глубины. Тесею не нужна была никакая сигарета, чтобы снова становиться чужим человеком. Достаточно было взглянуть ему в глаза, когда речь шла о преступлениях.

«Тесей ведь, наверное, убивал на войне людей…»

— Кто же убийца? — опустив взгляд на уровень коленей, спросил Ньют. Когда он не смотрел Тесею в глаза, а изучал узоры из зелёных и красных линий на охровой шерсти, мысли о тьме в душе брата отступали.

— Один из стирателей памяти.

— Почему он это сделал?

— Не знаю. Хотел защититься, был в гневе, может, ему просто захотелось и он посчитал себя вправе. Допрос прояснит всё.

— Посчитал себя вправе… — Ньют всё рассматривал узор на своём одеяле. Красные и зелёные линии складывались в прямоугольники, будто городские проспекты отделяли друг от друга каждый дом. Одеяло брата было в крупную светло-и тёмно-коричневую клетку. Строгий, плавно переходящий от оттенка к оттенку узор.

В мире животных смерть – насильственная или естественная – была частью жизненного цикла. Звери охотились друг на друга, потому что им хотелось есть или обучая молодняк; убивали, защищая свою территорию и потомство или потому, что конкурировали за пищу и партнёров.

Люди были как звери. Они воевали, чтобы у выживших стало больше ресурсов. Они защищали своих, когда с войной приходили к ним. Потому что это естественно, это инстинкт, присущий в той или иной степени всем млекопитающим.

Но убивать просто так… В голове это до сих пор было так сложно уложить. Ньют знал, что по природе своей человек способен на жестокость. Но на такую немотивированную…

— Человек, может, и животное. — Мягкий голос Тесея вернул к реальности. Ладонь накрыла его ладонь, несильно сжав. — Из плоти и крови. Можно дать точное его биологическое описание, встроить в классификацию наравне с прочими живыми видами. Но недостаточно сосчитать точное количество костей в теле, чтобы понять человека. Есть ещё общество. Социум управляет нами в большей степени, чем древние инстинкты. Я даже не уверен, что они у нас сохранились.

Ньют большим пальцем водил по тыльной стороне ладони Тесея. Длинные пальцы, словно предназначенные, чтобы одним нажатием на чёрные и белые клавиши извлекать вынимающую душу из груди музыку. Эти пальцы чаще сжимали сигарету или палочку, чем касались инструмента.

— Мне… — Запнувшись, Ньют поднял глаза на Тесея, ища то ли поддержки, то ли надеясь, что брат прочёл его мысли и понял лучше, чем он сам. — Я смогу разобраться. Есть теория, что это селекция привила домашним кошкам удовольствие от убийства как такового… Я снова очень громко думал?

— Нет. — Зевая, Тесей встал, походя ероша волосы Ньюта. — Просто у тебя очень выразительное лицо, братишка.