— Ну что, посмотрим, кто сильнее: домашний гризли или дикий бык?
Повсеместно раздался звонкий хохот: шутка имела успех. Лицо Блэка казалось каменным, не выражающим никаких эмоций. Но Транди понимал, как сильно задела его самолюбие эта обидная фраза. Чудовищные габариты мужика, которого сам Шторм-Спринг скорее окрестил бы кабаном, устрашили его. Но он хорошо помнил об умениях Энтони, и теперь уповать оставалось только на них. С четверть часа канадцы делали ставки, а после все вышли во внутренний двор и расселись на бревнах вокруг импровизированной арены. Транди безумно хотелось приблизиться к другу и хоть на секунду взять его за руку, хоть словом подбодрить. Тони заметил его и остановил на товарище долгий тяжелый взгляд. В нем не было ни самодовольного задора, ни решимости, ни уверенности. Глубокие небесно-голубые глаза казались исполненными грусти. Сердце блондина щемила боль, сами собой наворачивались слёзы. Блэк скинул куртку, стянул с себя футболку. Его противник сделал то же самое, и оба они вышли на облепленную народом площадку.
Первые выпады были безрезультатны. Бык нещадно атаковал, но Тони ловко увертывался от ударов. По сравнению со своим противником он казался проворным и гибким, хотя, будучи рядом с другими людьми, никогда не производил такого впечатления. Несколько его выпадов достигли цели, но детина лишь смеялся в ответ и продолжал отвешивать обидные шуточки. Создавалось впечатление, что пробить эту толщу мяса форменно невозможно. Толпа гудела и с каждой минутой всё более раззадоривалась. Блэку удалось заехать Быку по морде, но в ответ здоровенный кулак атаковал его в бок, вынудив пошатнуться и отступить. Сцепившись, они не менее трёх минут теснили друг друга. Мышцы Энтони напряглись до отказа, но ему неминуемо приходилось отступать шаг за шагом назад. В профессиональном спорте этих двоих никогда не поставили бы в спарринг по причине разницы весовых категорий. Здесь же — в глухом канадском городишке — всем было наплевать на любые правила. Верзила несколько раз ударил Тони коленом и оттолкнул от себя. Выпрямившись и словно собравшись, Блэк бросился на него, нанёс несколько ударов по голове, но снова оказался зажат толстыми ручищами. Бык улыбнулся от уха до уха и сжал плечо Энтони в месте недавней раны.
— Я разглядел твои дыры, не думай! Видать, не только мне ты перешёл дорожку, и сюда явился, чтобы отсидеться! Но не выйдет.
Резкая боль исказила лицо длинноволосого красавца, в глазах помутнело. Сильный удар обрушился под ключицу по второму заметному свежему шраму, и, тут же воспользовавшись преимуществом, детина повалил его на землю. Огромный кулак дважды заехал ему в челюсть, Тони почувствовал вкус крови, хлынувшей из разбитой губы. Руки изо всех сил пытались отстранить от себя нависшего над ним противника. Но тут Бык выпрямился и несколько раз с размаху пнул поверженного противника ногой в левый бок. В глазах вновь стало темно от боли и хруста сломанных рёбер. Толпа ревела, Дикий Бык праздновал победу. Транди с трудом сдерживал себя от того, чтобы броситься на помощь любимому. В тот миг ему от души хотелось всадить пулю в узкий лоб этого подонка. Ещё один удар ногой не дал Энтони подняться, и победитель громогласно заявил:
— Для начала довольно. Но я не насытился. Увидимся на играх, мишка! Только учти — там будет жестче, чем сегодня!
Все собравшиеся вновь разразились смехом. Люди, сидящие рядом, начали обсуждать что-то, связанное с этими «играми». Поинтересовавшись, о чем идёт речь, Шторм-Спринг узнал, что это местный праздник начала лета, знаменуемый состязаниями за очень внушительный первый приз.
— Игры проходят здесь в Барроте?
— Нет, что ты, парень! Туда соберутся ребята из разных городов.
Продолжать разговор Транди не мог: Бык, наконец, убрался с площадки, и парень опрометью бросился к Энтони. Несколько человек также направились помочь ему, но Шторм-Спринг был первым. Наконец-то его руки смогли обнять любимого и поддержать.
— Не знаю, как другие, но я думаю — Гризли молодец! Не помню, чтобы кто-то столько времени противостоял этой тонне сала и мяса! — Произнёс мужчина рядом. Тони поднялся на ноги, одел свою куртку, безмолвно, знаками отказался от поддержки и помощи и побрел прочь. Оставалось лишь следовать за ним.
========== Часть 13 “Деревенский Лас-Вегас” ==========
Всю ночь и весь следующий день Энтони не произнёс ни слова, послушно позволяя лечить себя, ухаживать и заботиться. Бессонная ночь терзала Шторм-Спринга думами о том, что теперь делать и как уберечь Блэка от дальнейших стычек со столь опасным врагом. Два сломанных ребра и сильные ушибы оказались для Тони не столь болезненны, как полученная моральная травма. Не было сомнений, что противостояние быка и медведя ещё продолжится. Немного оправившись, Блэк сам заявил, что ещё поквитается за всё и надерёт Быку задницу. Транди всё это безумно огорчало. Впрочем, были у этой схватки и положительные последствия. Весь день к ним наведывались люди, наслышанные о неравном поединке. Все они переживали за Тони, приносили лекарства и домашние лакомства. Некоторые предлагали деньги, но Транди не считал правильным их взять. Энтони в одночасье стал знаменитостью. Дикий Бык не был жителем Баррота, его семья жила на ферме достаточно далеко от города. И теперь местные жители считали Тони своим героем. Даже хозяйка их дома чистосердечно призналась, что взяла за аренду сверх меры, и они могут не платить за следующую неделю. Положение знаменитости и героя, конечно же, обязывало Энтони быть в числе тех, кто представит Баррот на предстоящих «Summertime Games». Он сам не мыслил иного, да и деваться им обоим всё равно было пока просто некуда. И это был шанс выиграть крупную сумму денег, а также главный приз. Каким он будет, пока что никто не знал. Но ежегодно все смельчаки и удальцы собирались на игры попытать счастья и отстоять честь своих поселений.
Базой проведения этой провинциальной «Олимпиады» служил курортный комплекс на берегу озера, в очень живописном месте, где равнина встречалась с лесом, а вода с сушей и свежим воздухом. В домиках размещались судьи и организаторы. Все остальные же превращали округу в настоящий лагерь из палаток, шалашей и трейлеров. Местечко, тихое весь год, буквально вскипало от людского наплыва, оживления и всеобщего праздника. Стать участниками соревнований могла любая пара заявителей: будь то два друга, два брата, отец и сын, или даже муж с женой. Профиль игр трудно было назвать женским, но в истории случалось так, что бойкие железные леди на пару с любимыми доходили до победы. Все участники заявляли себя в нескольких видах состязаний: чем больше заявок, тем больше был их шанс стать победителями. Ну, а пальма первенства доставалась той паре, что получит больше медалей в общем зачёте. Серебряная медаль приравнивалась к половине золотой. Занятие третьего призового места считалось эквивалентом половины серебряной медали.
Разумеется, невозможно быть одновременно лучшим во всем. Ну и, собственно, невозможно с честью выдерживать за один день несколько соревнований. Но в силу такого правила третьи и даже вторые места, влияющие на общий зачёт, часто доставались новичкам и везунчикам. Это не были игры, где побеждает сильнейший. Это был реальный шанс попытать удачу, что и привлекало много народу. Транди и Энтони быстро поняли, что пробовать себя стоит во всем том, что хоть как-то умеешь. Они никак не могли участвовать в соревнованиях рыбаков и лодочников. Им было далеко до укрощения лошадей и трюков в седле. Но Тони буквально заставил своего напарника заявиться в простой забег на время верхом.
— Ты сдурел? Да когда это было! И с чего это чужая лошадь вдруг возьмёт да примет меня с первого взгляда?
Бородач упрямо насупился и заявил:
— О тех временах, что я гонял на мотоциклах, тоже можно сказать «Да когда это было!» И байк ничуть не отличается от лошади, свою машину тоже нужно чувствовать, и она в ответ чувствует тебя. Это не мой байк, плюс старый и дерьмовый. Но я рискну. И раз уж мне седлать железного коня, значит, ты полезешь на живого. Иди пиши себя в список и заткнись! Вдруг что выгорит?
