Энтони всерьёз рассчитывал на победу в армрестлинге, метании ножей и хоть на бронзу в соревнованиях мотоциклистов. Борьба без правил была для него сейчас больным местом: именно там вновь предстояло встретиться с Быком. На стрельбу он тоже подал заявку, но не во все номинации. Шторм-Спринг, разумеется, надеялся на золото именно там. Зоркоглазый снайпер вписал своё имя везде кроме команды лучников. Блэк вновь стал непреклонен:
— А тут то что?
— Нет, ты идиот! Ты хоть олимпиады смотришь? Ты хоть знаешь, какие сейчас спортивные луки, и какая специфика…
Энтони просто рассмеялся и очень тепло поглядел другу в глаза, сжав его плечи.
— Транди! Да где ты видел тут спортивные луки? Хоть бы поглядел на досуге, как мальчишки играют. И в списке том, поди, одна сопливая молодежь.
А ещё парни выяснили, что у них есть абсолютно неожиданная точка соприкосновения: бильярд.
При всей своей специфичности, попытка этого региона Канады иметь свою собственную деревенскую олимпиаду впечатляла. Уже в первый день регистрации участников в разных видах соревнований заявили себя более ста пар. Блэк и Шторм-Спринг получили номер шестьдесят восемь. Становилось понятно: да, поселения здесь не велики. Но почти каждому мужчине есть что показать другим и даже чем похвастать перед остальными. Наверное, не зря этих мест почти не коснулась компьютерная революция. Дети с ранних лет тренировались и играли с оружием, мечтая быть похожими на отцов и героев летних игр. Работа на стройках и лесоповалах закаляла силу, без умения стрелять и охотиться часто было не выжить. Да и на лошадей никто не смотрел, как на позапрошлый век: машины машинами, но ведь не всюду на них проедешь!
Заявив о себе, нужно было позаботиться о жилище и присоединиться к сотням людей, снующих возле курортного поселка и возводящих свой собственный город. Друзья и болельщики из Баррота нашли для них большую, но очень старую палатку, под которую нужно было ещё вытесать колья, закрепить среди деревьев да подлатать. Благо, вокруг Энтони, ставшего всеобщим любимчиком, крутилась горстка детей: и мальчишек, и девчонок, почитающих за счастье помогать живому Гризли, так похожему на плюшевого из тира! Дело спорилось, но Транди ловил себя на мысли о том, что ревнует Блэка к этой орде подростков. Уж больно тепло и с участием глядел на них Энтони.
— Ты разве любишь детей? Мне казалось, что нет.
— Не знаю. Никогда не думал об этом. И у меня их никогда не было. Некого было любить.
Несмотря на такой ответ, Транди было насквозь видно чувства Энтони, его мысли о том, что у него давно могли быть такие же спорые помощники, причём свои, родные. Блэк всегда говорил во всеуслышание, хоть не словами, но всем своим видом: «У меня нет любви, мне не нужна любовь!» Но на деле лишь маскировал таким поведением чудовищную пустоту и боль внутри. Шторм-Спринг знал это, видел своим проницательным взглядом, как это выходит из Энтони наружу. И вдруг подумал, что сам он — точно такой же. Может, более скрытный и искусный в актерском мастерстве. Но и тут они схожи, как в обнаружившейся недавно любви к бильярду…
Жилище, в котором предстояло «куковать» в ближайшие две недели, получилось не похожим ни на что: жуткое бесформенное бунгало, с виду как висящее на деревьях, в пятнах и залатанных дырах. Свора детворы ещё и разукрасила эту не то палатку, не то шалаш всякими ветками, цветами и обрывками шкур. Глядя на творение своих рук, друзья не знали, смеяться им или материться. Соседи тоже от души потешались: лачуга стала местной достопримечательностью. Но, несмотря на диковатый вид жилища, парни были счастливы. Оба словно вновь попали в детство, коснулись мечты и сказки. И это было очень приятно и вдохновляюще.
— Знаешь, я всегда мечтал плюнуть на всё и пожить в лесу. Добывать себе жратву на охоте, жечь костёр, чтобы кругом опасность и никаких телефонов и прочей электронной херни.
Транди улыбнулся.
— Мне вообще однажды снилось, что я хозяин леса, и все в нем лучники, живущие на деревьях. Такой реальный был сон! На всю жизнь запомнился.
— Ну вот! А ты не хотел заявить себя на состязание лучников!
Сидя возле костра у своего жутковатого бунгало, оба чувствовали редкое умиротворение и приближение череды ярких интересных событий. В прошлом не знавшие нужды, теперь они целиком зависели только от своих умений. Одетые в потрепанные джинсы и футболки, изрядно загоревшие под весенним солнцем, они и сами были под стать своей лачуге. Люди, жившие по соседству в палатках и трейлерах, могли принять их за чудаков, которые подражают духу первых вестернов. Регистрация участников длилась три дня, после чего «Summertime Games-2000» были объявлены открытыми. Повсеместно на площадках, в игровых залах и на озере начались отборочные туры. Первое время парни почти не виделись: Шторм-Спринг не покидал стрелковый полигон, а Энтони состязался с рестлерами. Рукоборство было на редкость популярной забавой у канадцев, и Блэку пришлось несладко. Он и сам не смог бы сказать, сколько схваток пришлось провести, не допустив поражения, прежде чем его утвердили в десятке лучших. Под вечер мышцы страшно гудели, безумно хотелось лишь одного: плюхнуться с разбегу в озеро. Но на местном ближайшем пляжике было столько народу, и вода кишела телами, вовсе не располагая стать частью этого безумия. Поэтому, увидев Шторм-Спринга, идущего к их бунгало с довольным видом, Тони завел мотоцикл и без лишних объяснений усадил сзади своего приятеля. Дорога вдоль берега закончилась, но это не остановило Блэка. Пробираясь по ухабам и корням деревьев, он заодно вспоминал старые навыки и готовил себя к предстоящим заездам на соревнованиях. Блондин уже начал недовольно ворчать, когда Тони наконец остановился в абсолютно безлюдном местечке на берегу. Скинув с себя всю одежду, он, наконец осуществил мечту этого вечера: плюхнулся в воду, с наслаждением умылся и поплыл. Транди сперва просто уселся на берегу и любовался своим ненаглядным. А после тоже разделся и вошёл в воду.
Освежившись и сняв усталость, оба блаженно растянулись на берегу. Транди давно уже не смущался обнимать любимого и удобно устроился на сильном упругом плече. Он сам не знал: осознаёт ли Тони его чувства? Понимает ли? Не мог же он ни разу не задуматься о причинах того, что их отношения так радикально изменились? Блэк не отвергал его, но и не давал переступить ту черту, до которой их отношения можно было считать исключительно дружбой. Приподнявшись и нависнув над Энтони, он почувствовал, как голова закружилась от сильного желания. Губы любимого были так близко и так неимоверно манили, что сдержать себя было уже никак невозможно.
Сперва осторожно коснувшись их, почувствовав щекотание мягких, но отнюдь не колючих усиков, Транди прильнул к вожделенным губам со всей страстью. Глаза закрылись, руки блуждали по ладному обнаженному телу, сотканному из упругих мышц. Энтони вздрогнул, но не отпрянул и не сказал ни слова. В ответ на смелую ласку, когда рука Шторм-Спринга сжала его достоинство, он чуть застонал от удовольствия. Тело Блэка расслабилось, глаза были закрыты. Может быть, он очень устал, или просто соскучился по любви и ласке. Транди было не важно: Энтони позволял любить себя, и он упивался этой возможностью. Он очень долго ждал наступившего теперь часа. Перекинув ногу и упав сверху, Шторм-Спринг не видел уже ничего. Его тело прижималось к сладким прелестям Блэка. Всем сердцем хотелось дарить этому суровому и сильному парню неземные ласки. Возбудив в Тони желание, он со стоном насадился на него. Губы бородача приоткрылись, ответом стали несколько размеренных и мощных толчков. Мускулистая грудь вздымалась, ресницы колыхались над закрытыми очами. Тони порыкивал от удовольствия, но сам лишь раскинул шире уставшие руки. Он дарил себя Транди, без единого слова будто благодарил его за то, что вспыхнувшая в сердце киллера любовь спасла ему жизнь. Происходящее между ними было так просто и естественно, так мягко и спокойно, что не могло возникнуть и мысли о какой-то порочности. Дойдя до конца и так ни слова и не сказав, они оделись, сели на свой мотоцикл и кривыми тропками возвратились в лагерь, в своё диковатое бунгало.
