Полудикая красота Блэка разжигала огонь не только в нём одном. Шторм-Спринг видел и понимал, что прошло всего два дня, а Тони уже — свой человек тут. Но тем вечером и той ночью они были ближе, чем когда-либо раньше — любимые руки обнимали его, ухо любовно ловило удары дорогого и главного на свете сердца. Тони искренне признавал, что иногда творит глупости. Огромная лапа гладила голову Шторм-Спринга, а бархатный низкий голос не оставлял шансов — не понять и не простить. Собачий холод ночей канадского мая подарил Транди то вожделенное, о чем он мог лишь только мечтать. Они разговаривали просто как приятели: вспоминали детство и юность, забавные истории из жизни. А утром Блэк ушел, и порожденные этим чувства были больнее многого, что уже пришлось пережить. Транди форменно не знал, чем ему заняться, а ещё чувствовал себя содержанцем и нахлебником. Принципиально не желая валяться в постели ни минуты более, он полностью собрался и пошёл бродить по городку. Погода была неприветливой: холодной и пасмурной. Но это обстоятельство лишь подбодрило молодого человека: у Шторм-Спринга появился план. Он надеялся найти если не доступ в интернет, то хотя бы компьютер, которым можно будет воспользоваться и изучить полученные в ФБР файлы. Дело их спасения не было завершено. И вот в этом вся удаль и силушка Блэка была покамест бессильна.
Наверное, также как Энтони сожалел о своём Mitsubishi, Шторм-Спринг не был собой без неразлучного раньше ноута. Ранним утром все заведения были ещё закрыты, но он присмотрел пару мест, куда можно попробовать обратиться с подобной просьбой, явно дикой для большинства жителей Баррота. Куда привычнее им было меряться силушкой по вечерам, словно мало ее истрачено днём на лесоповале! А про интернет, возможно, вообще не каждый слышал в своей жизни. Но попытать удачу стоило: иначе парень рисковал маяться от безделья и корить себя за это на чем свет стоит. В уже известной ему маленькой пекарне он позавтракал, расспросил вежливую хозяйку на предмет существующих в городе компьютеров и, в конце концов, нашёл конторку, где ему разрешили воспользоваться их техникой. Причём ещё и совершенно бесплатно. Транди раскрыл драгоценный диск и на весь день до вечера окунулся в изучение секретных файлов. Дела до него никому там не было, и время пронеслось незаметно.
Тони вернулся довольно поздно: после работы он и его новые приятели с час отдохнули в баре. Гордый упрямец не обмолвился ни словом об усталости, но по всему было понятно, насколько ему тяжело. На вопрос Транди о том, как прошёл первый день, Блэк выдал шуточку о том, что хорошая была тренировка, а после намертво уснул. Следующие три дня прошли точно также. У парней завелись свободные деньжата, но они почти не общались. Шторм-Спринг чувствовал себя неловко и очень одиноко. Всю инфу с диска он знал уже чуть ли не наизусть и от скуки полез в файлы, утащенные случайно и не имеющие отношения к делу. Рассказы о хитроумных воротилах стали для него занимательным чтивом. Особенно позабавила история молодого француза, промышляющего подменой произведений искусства и контрабандой их за рубеж. С фотографии глядело вычурно утонченное лицо, обрамлённое длинными темными волосами, уложенными как у девушки. По заключению спецслужб, господин Анри-Филипп Лерой при всей своей изобретательности страдал легким расстройством психики. А выражалось это в многочисленных попытках доказать миру своё «знатное происхождение» и чуть ли не герцогский титул. Транди от души посмеялся над придурями этого удачливого бандюги с женской прической. Судя по фото, он даже одевался, подражая моде давно минувших дней.
Ему очень нужен был интернет, тогда он смог бы работать — пусть не за деньги, но быть полезным. Плюс нужно было выяснить, дали ли огласку произошедшей с ними истории, и каков теперь их официальный статус. Вот только все опасения оправдались: об интернете в Барроте не слыхали. В четверг Блэк явился позже обычного: хорошо подогретый виски и неимоверно злой. С большим трудом удалось выяснить, что на делянке он не на шутку повздорил с каким-то мужиком и теперь мечтал стереть его в порошок. Видеть Энтони таким было неприятно и даже немного страшно. Шторм-Спринг надеялся, что парень быстро уснёт, но не тут то было.
— Мне нужно позвонить Эйрин. Прошло две недели, она ничего не знает о нас. А я ничего не знаю о ней.
— Тони, ты сам понимаешь, насколько это безумная затея? Ты прав: прошло две недели. И это чертовски мало.
— Ты хоть понимаешь, как она сейчас живет? В чужой квартире, боясь высовываться, наверняка числясь в розыске или пропавшей без вести. Я должен успокоить её и связать с Дэном, чтобы он о ней позаботился.
Транди тяжело вздохнул, с трудом сдержав ругательства.
— Ну, ещё лучше! Давай позвоним Эйрин, Дэну… Может тогда сразу в ФБР?
В отличие от Шторм-Спринга Блэк не стал сдерживаться, огласив комнату отборными выражениями.
— Ты что, не понимаешь? А если у неё закончились деньги или…
— Да мать твою! Если бы у нас сейчас было столько денег, как мы ей дали, мы жили бы как короли, и не пришлось бы тебе горбатиться на лесоповале!
— А я не неженка, и ни на что не жалуюсь. Нормальная мужская работа.
— Я вижу, как ты устаёшь. Поэтому пожалуйста, оставь свои бредовые идеи и усни.
— Да не могу я уснуть! Почему нельзя хотя бы отправить ей письмо или телеграмму?
— Да потому что это опасно! И мы с тобой сейчас — любимая тема для разговоров у федералов. Наверняка машину давно обследовали и не нашли там угольков, оставшихся от наших задниц!
Неприятный разговор, наконец, закончился, но в голове надолго засела леденящая мысль, что Блэк может сорваться и сам провернуть задуманное. Причём он совершенно не понимает, какая опасность кроется за этими звонками и письмами. В ту тяжелую ночь Транди ещё не мог знать, что худшее испытание их ждёт впереди. По пятницам рабочий день заканчивался раньше обычного, и возвращение Энтони стало неожиданным. В первые минуты блондин порадовался этому, но почти сразу понял, что случилась какая-то беда. Блэк был чернее ночи, похватал всё своё оружие и завязал волосы в хвост.
— Зачем это? И куда ты?
— В «Молли». Есть одно мужское дело.
— Стой, поясни хотя бы!
Но Тони уже не слышал его, завёл мотоцикл и рванул прочь со двора. Спешно собравшись, Шторм-Спринг направился следом. Приблизившись к заведению, он понял, что кабак полон народу. У ворот стояли байки и машины, под окнами ошивалось не менее десяти человек. По коже прошёл неприятный холодок. Собрав в кулак всё своё самообладание, молодой человек вошёл внутрь. Вокруг Энтони толпился народ. Изначально к нему было даже не подступиться. Подсев к незнакомому мужчине, Транди поинтересовался, что происходит.
— Ждём боя. Жаль парня! Думаю, шансов у него мало.
— Какого боя? Энтони собрался с кем-то драться?
Мужик хлебнул пива и закурил, посмотрев в сторону Блэка. Не было сомнений, что говорил он именно о нем.
— Этим двоим не нужно было встречаться. Так бывает. Медведь молодец, но Дикий Бык будет поздоровее. Занятное ждет зрелище! Но мне жаль парня.
Кровь в жилах словно застыла. Выходит недавняя ссора на лесоповале оказалась более чем серьезной, да еще и вылилась в это диковатое публичное действо. Всей душой хотелось прекратить это безумие, забрать отсюда Тони и просто запереть его в их комнате. Но для этого нужно было не много ни мало — совершить чудо. Транди поднялся со своего места и хотел пробиться к другу, но в ту самую минуту во дворе послышался рёв мотора большого грузовика. Все собравшиеся оживились, а в дверь вошел здоровенный бритый детина. С первого взгляда было понятно, что Блэк при своих шести футах трех дюймах заметно ниже его. Прибывшего бурно приветствовали. Очевидно, он был местной знаменитостью, и грядущее противостояние собрало в «Молли» не только жителей поселка, но и народ с окрестных ферм. Мужик вышел в центр зала, бросил презрительный взгляд на Энтони, улыбнулся и громко спросил, обращаясь ко всем присутствующим:
