Глядя на Энтони, Шторм-Спринг все более восхищался им. Видеть его рядом, в простой домашней одежде, пусть заметно исхудавшего и пока ещё бледного — это был верх наслаждения и радости. Прошедшим вечером Транди с трудом вынес картину приведения в божеский вид потрясающей шевелюры Блэка. Не понятно, как он раньше один с этим справлялся: его девушке понадобилось не менее часа, чтобы осторожно расчесать подсохшие волосы и заплести по бокам забавные косы. Все это время Шторм-Спринг люто завидовал Эйрин, хотя отдавал себе отчёт: окажись он на её месте, его руки вряд ли управились бы с первой попытки. Наверное, пустить пулю в голову объекта проще, чем распутать такую кошмарную копну. Зато теперь Тони сидел рядом восхитительно красивый и благоухающий свежестью, все ещё очень сдержанный и настороженный в разговорах с ним, но уже не проявляющий никакой вражды. Скорее интерес и осознание их обоюдной зависимости в той незавидной и опасной ситуации, в которой они оказались.
— Ты действительно уже не чувствуешь боли?
— Опять начинаешь?
— Блэк, это важно! Мне нужно знать, когда мы точно можем выдвинуться.
— Да хоть завтра!
— Ты не ответил на мой вопрос.
— При движении мышцы немного болят, но это скоро пройдет.
— Значит выезжаем через два дня. И не спорь со мной!
Проведенные на ранчо двенадцать дней казались Тони чудовищной вечностью. Ждать еще двое суток — из-за него — просто преступно. Транди, напротив, удивлялся тому, как быстро этот парень оправился от трех пулевых ранений. Впрочем, тут нужно было отдать должное его рыжеволосой леди. Эта особа выводила Шторм-Спринга из себя, ей ведь доставалось то место в жизни Энтони, о котором он сам мечтал. Она ласкала Блэка, целовала, мыла и расчесывала, спала с ним рядом, в конце концов! Но получалось так, что и эта Эйрин здесь — человек не случайный. Странным образом, даже не странным, а чудовищно нелепым — судьба свела их всех, замотала в клубок смертельных опасностей. Но если бы сейчас здесь не было хоть кого-то одного из них троих, все бы они погибли.
Отсрочка в два дня полностью себя оправдала: было по всему видно, что Энтони много лучше. На щеках его появились краски, и движения стали быстрее и увереннее. Светловолосого киллера это нисколечко не удивило: во время недавнего разговора он видел, что Тони врёт. Все сборы были закончены, троица направилась обратно в Нью-Йорк. На подъездах к городу, где уже были хорошие дорогие магазины, принарядили и Блэка: изодранная во всех переделках куртка теперь уже никуда не годилась, хотя ирландка и починила ее. Менять имидж Энтони отказался, да и это все равно было бесполезно: с такой внешностью, как у него он был узнаваем, как ни одень. Желания Шторм-Спринга и вкусы его сердечного избранника полностью сошлись на черной кожаной куртке чуть короче, чем была продырявленная пулями. А вот футболку Транди намеренно выбрал на размер меньше, и мечта родом из недавнего сна стала явью. А еще через десяток миль все они остановились, Эйрин пересадили на машину бандитов — её то уж точно никто не заявлял в угон. Блэк, конечно, протестовал, но ему вновь пришлось согласиться с требованиями обеспечения их всеобщей безопасности. После долгих и трогательных прощаний, на которые Транди предпочел не смотреть, Тони открыл дверцу своего Mitsubishi, жестом руки согнал блондина на пассажирское сидение. Тот пытался возражать:
— Мы весь день в дороге. Если ты устал, так я поведу.
— Отвали.
Теперь уже Шторм-Спрингу было не о чем спорить, и оставалось только повиноваться, воплотив и вторую мечту из сна: они ехали в одной машине, Тони был за рулем, сам он любовался его восхитительными формами, подчеркнутыми облегающей одеждой. А впереди был первый опыт совместной жизни без этой рыжей. Пусть пока еще не такой жизни, как в вожделениях, но и это ближайшее будущее манило Транди подобно оазису в пустыне…
За всю поездку Энтони не обронил ни слова, темные очки скрывали его глаза, полные грусти и даже слез. Расставание с Эйрин оказало на него эффект сильнейшего морального потрясения. Едва они рассчитались с хозяином и вошли в квартиру, Блэк безучастно ко всему опустился на диван в гостиной, тут же поморщился из-за торчащих пружин, встал, вышел из комнаты и заперся в душе. Мебель и правда оставляла желать лучшего. Похоже было, что раньше здесь жила пожилая супружеская пара, и теперь наследники просто сдали квартиру как есть. В спальне стояли две кровати, разделённые небольшим туалетным столиком, как это принято у стариков. Кое-как разобрав вещи и дождавшись Блэка, Транди спросил его:
— Я схожу за едой. Тебе что купить?
Из последовавшего ответа можно было сделать вывод, что Энтони абсолютно все равно, хоть бы и вообще ничего не есть. Впрочем, уже через пол часа выяснилось, что кормить этого парня не так то просто: он практически не признавал никакого фэст-фуда, полуфабрикатов и прочей ерунды, какой питается большинство американцев.
«Что же, если нам суждено быть вместе, я научусь готовить для тебя!» — подумал Шторм-Спринг, как-то тепло и искренне улыбнувшись. Этого прелестного не то льва, не то медведя ему всей душой хотелось баловать: во всем, в чем только можно. Лишь бы только видеть его рядом, ловить мгновения, когда он доволен и счастлив, хоть изредка прикасаться к нему. Случившаяся с Энтони беда настолько укрепила чувства Шторм-Спринга, что он действительно готов был ждать: хоть и годами. Он готов был очень трепетно и осторожно приучать Тони к себе, а главное сам был согласен измениться ради любимого в любую лучшую сторону. Транди хорошо видел в темноте, и почти всю ночь не сомкнул глаз, глядя на спящего Блэка. А утром принёс для него свежих яиц и молока, почитал в интернете, как делается омлет. И сам порадовался тому, что получилось у него очень вкусно и даже лучше, чем на картинке. По части кофе Энтони был ему не товарищ, а вот молоко мог пить просто литрами. Шторм-Спрингу казалось, что каждая минута раскрывает перед ним маленькие приятные секреты, крохотные очаровательные тайны и ответы на загадки, и все они делают любимого ближе и понятнее.
Отправившись на склад оружия, парни оставили машину в неприметном дворе и проехали остановку на метро. При этом Транди узнал о том, что Энтони вообще никогда не бывал в подземке и совершенно там не ориентируется. Зато отлично знает все проходы по дворам, которые вели к великолепно замаскированному хранилищу. Спустившись в подвал под обычным неприметным домом, они прошли по другой подземке, откуда и попали к помещению склада. Тони отключил сигнализацию, набрал код на замке, выругался себе под нос:
— Докатился, твою мать! Словно сам у себя ворую!
В хранилище никого не было. Дело взаправду оказалось очень простым и безопасным, пришлось про себя в мыслях отдать Тони должное. Запасшись всем необходимым, они вернулись на улицу тем же путём, и когда Блэк направился к метро, Шторм-Спринг форменно над ним рассмеялся.
— Нет, ты никогда не перестаёшь удивлять! Да с таким грузом нас моментально повяжут! Придётся прогуляться, дорогой друг, благо день погожий и теплый.
Красивое лицо Блэка на миг стало смущенным. Блондин, конечно же, считал его наивным. Сам же Тони скорее списал этот порыв на рассеянность: он не находил себе места из-за Эйрин, постоянно думал о ней, но теперь ничего о ней не знал. Быстрым шагом они шли вдвоём по солнечной улице: такие разные, но неизменно привлекающие внимание девушек и женщин постарше. Темные очки и строгий стиль одежды создавали над ними ауру таинственности и особой романтики. Наверное, при всём желании трудно отыскать более привлекательную пару мужчин. Когда просто видишь их на улице, невольно оборачиваешься и замираешь на месте. Добравшись до автомобиля, они ещё пару часов колесили по городу, изучили обстановку возле бандитского заведения мистера Хьюго, которого завтра планировали повязать, купили кое-что нужное. Настало самое время пообедать в каком-нибудь хорошем милом ресторанчике, но это, по мнению Транди, было слишком опасно. Пришлось заказать еду из ресторана домой. А после Блэк уже не скрывал, что ему неимоверно скучно. Застелив старый диван с торчащими пружинами толстым одеялом, он улёгся у телевизора, вертя в руках неразлучный кинжал, и больше почти не разговаривал со Шторм-Спрингом до самого ужина. Кто угодно принял бы такое поведение за равнодушие. Влюблённый киллер, напротив, во всем видел идеал и совершенство: очевидно, оба они любили тишину, и такой человек как Тони никогда не станет попусту нарушать её. Приятных забот тоже было хоть отбавляй: искусство кулинарии грозило завлечь Транди с головой, сайты для гурманов просто пестрели изысканными рецептами и красивыми картинками. И в душе звучали серенады, когда за ужином угрюмый и задумчивый бородач с косичками с удовольствием поедал всё, что получилось, и даже произнёс с необычным выражением в глазах:
