— Вот уж не подумал бы, что ты любишь готовить!

Эта крохотная, вспыхнувшая лишь на миг искорка показалась Шторм-Спрингу лучшим доказательством начавшегося сближения. Может быть, вообще никто и никогда не смотрел на него так. Впрочем и сам он никогда не делал в своей жизни ничего подобного. Весь вечер перед сном они валялись на кроватях и обсуждали огнестрельное оружие. Транди не надеялся чем-то удивить Блэка в части своих познаний, но разговор вышел познавательный для обоих и интересный. В конце концов, блондин решился задать вопрос, давно витающий в его голове:

— Скажи, почему ты любишь и предпочитаешь именно холодное оружие?

Тони бросил на него пристальный взгляд, и, несмотря на темноту, Шторм-Спринг опять увидел в нем тёплую приятную искорку.

— А ты откуда знаешь? Ах, да. Ты же знаешь обо мне всё.

— Далеко не всё. Но своей страсти к клинкам ты даже не скрываешь.

Энтони вздохнул, загадочно и немного грустно улыбнулся. Любимый кинжал провернулся в его руке и затих, прижатый к груди.

— Просто клинок — это настоящее оружие, оружие мужиков и воинов. И победить можно только в открытой схватке лицом к лицу. Всё решат умения, ловкость и сила. А нажать на курок, стоя в стороне, сможет кто угодно. — Блэк помолчал несколько секунд, ещё раз поглядел на собеседника и неожиданно для того добавил:

— Это я не к тому, чтобы тебя обидеть.

— Ты меня вовсе не обижаешь. Просто сейчас редко кто рассуждает, как ты.

— На деле мне всегда хотелось родиться не в это время. Там меня и мой бизнес считали бы благом. А здесь я просто контрабандист, преступник, достойный лишь пули в лоб. И там Эйрин не отказалась бы выйти за меня замуж.

Теплые искры загасил холодный душ, но выдержке Транди мог бы позавидовать кто угодно. Глупо было бы ожидать от Блэка всего в одночасье. Вот только разум протрезвила мысль о том, что таких, как он — убийц наёмников — преследовали и казнили без суда и следствия во все времена и в любом сообществе… Энтони делал его лучше, поворачивал его душу и чувства к светлому и великому. Всё, что было раньше, казалось теперь чёрно-белым, а та жизнь, что царила вокруг последние несколько недель, была окрашена яркими красками. Шторм-Спринг представлял себе, как спланировал и обставил бы квартиру для них двоих, или сразу дом — в тихом красивом месте, подальше от завистливых и не понимающих глаз. А прямо сейчас ему хотелось вышвырнуть вон, испепелить взглядом этот чёртов столик между кроватями. Рациональный от природы, он понимал, чего стоит спокойствие Тони, одно уже его согласие просто поддерживать диалог. Нужно было верить: в себя и в любимого. Ведь уже завтра им предстояло испытание.

План был прост и отнюдь не казался рискованным. Снайперу предстояло занять позицию напротив небольшого кафе, которым владел Хьюго. Извечное место хозяина заведения отлично просматривалось с выбранной точки. Внушительный и харизматичный Блэк должен был заявиться туда и убедить пожилого мужчину проехаться с ним на машине. За углом они подбирали Транди, и там уже вступала в ход безупречная дипломатия железного наёмника. Сам по себе этот старый бандюга был им не нужен и не интересен. По-хорошему, оба сходились в том, что им даже не обязательно убирать его по завершении дела. Но только через этого Хьюго сейчас можно было выйти на старого знакомца — господина Осведомителя. Энтони отнесся к своей роли с насмешливым презрением, сразу открыто заявил, что даже не станет ничего заранее оговаривать. Завсегдатаями забегаловки были в основном темнокожие и латиносы. Сам Хьюго тоже казался, если и не стопроцентным, но мексиканцем. А Блэк очень хорошо знал, какое действие производит на них появление влиятельного «породистого» европейца. Всё, что нужно — просто выглядеть как можно дороже и говорить как можно вразумительнее. Тем не менее, уже оказавшись перед объективом прицела, глядя, как Энтони останавливает машину и входит в заведение, Шторм-Спринг сжался в комок и подумал, что лучше бы им в тот миг поменяться ролями. Он боялся за Блэка, он слишком его любил.

Секьюрити заведения ощетинились подобно цепным псам, но бесшумно пропустило рослого длинноволосого мужчину в шикарной кожаной куртке, в дорогих серебряных украшениях и темных очках, которые он и не подумал приспустить при них. Незнакомый клиент во всем показался им значимым и почетным. И верно — тотчас направился прямиком к хозяину. Усевшись напротив, Тони кивнул головой и вежливо произнес:

— Мистер Хьюго, я полагаю?

Старик кивнул в ответ и жестом велел принести гостю выпить.

— С кем имею дело, мистер?..

— Блэк. Энтони Блэксмит. Скорее всего, вы меня не помните.

Англичанин почти шептал, эдаким низким бархатным шепотом, который во всем можно сравнить с шуршанием мягкой дорогой ткани.

— Боюсь, и правда запамятовал. Когда мы виделись, где? И что привело вас ко мне?

— Не терзайте свой разум, мы действительно никогда не виделись. Лично не виделись. А привело меня одно деловое предложение.

Такие слова, произнесенные человеком внушительного авторитетного вида, обезоруживают почти всех. Поэтому Тони запросто выдержал паузу, принял бокал с дорогим виски, приспустил темные очки, явив собеседнику свои огромные голубые глаза. А после кивнул, сделав глоток, и уточнил:

— Как вы понимаете, дело важное, способное оказать влияние на весь ваш будущий бизнес. Надеюсь, здесь нет ненужных ушей?

Время было дневное, и кроме самого Хьюго и лбов-охранников в кафе никого не было. Старый мексиканец закивал головой, крикнув бармену принести ещё угощения. Энтони опрокинул бокал, достал из кармана две фотографии, словно карты развернул их и показал Хьюго. Уставившись в карточки, тот не мог заметить, что делала при этом вторая рука нежданного гостя.

— Мистер Блэк… Это ведь — вы?

Тони убрал фотографии обратно в карман, вновь сверкнул светлыми глазами из-под очков.

— Да, это я. И один мой друг. Надеюсь, вы помните, кто он по профессии? К слову, он сейчас рядом, в доме напротив. И отлично нас видит. А мой ствол сейчас отлично видит ваше мужское достоинство.

Старый бандит сжался подобно ежу. Похоже, дела двухнедельной давности — потеря трех своих человек — таки всплыли в его памяти. А Энтони попробовал что-то из закусок и, как ни в чем ни бывало, продолжал:

— Что вы! Не переживайте ни о чем! Риск не более, чем в любом другом способе прибыльных инвестиций. Да и значительных вложений не требуется.

— Что вы хотите?

— Для начала — вы должны улыбнуться и выпить со мной. Откушать этих чудесных нарезок и рассказать что-нибудь веселое.

— А дальше? Что будет дальше? Вы меня убьете?

— Нет, что вы! Я не стал бы приходить сюда, если бы мне нужно было вас убить. Мы отобедаем вместе, а после вы не откажетесь стать моим компаньоном в одной поездке по городу. Позвоните одному другу, мы с ним увидимся. Вот и все вложения. Если сделаете всё правильно, уже вечером вернетесь домой целым, невредимым и даже под защитой людей, что работают со мной. Согласитесь, это сущая малость по сравнению с тем, что устроит этот безумный стрелок, если вы сейчас мне откажете. Тем паче малость по сравнению с тем, что устроит мой названный брат, если в вашем заведении что-то случится со мной.

Транди видел обоих сквозь оптический прицел своей винтовки. Нервы его были напряжены как никогда раньше, ведь случись там что-то неладное, дальше ему оставалось бы только мстить и ненавидеть себя до конца этой мести, по завершении которой жить ему было бы уже незачем. Поэтому когда Тони и Хьюго, улыбаясь друг другу, вышли из ресторанчика и сели в машину, от сердца отлегла чудовищная тяжесть. Он за секунды собрал вещи и вихрем спустился вниз, к перекрестку, где Блэк должен был его подобрать. Тони не просто справился. Он был именно тем, кого Шторм-Спринг ждал всю жизнь. И отнюдь неспроста сердце его оказалось задетым еще при первом взгляде на фотографию. Теперь уже было проще. Теперь он сам начнет действовать и наконец выяснит, кто же этот его господин Осведомитель!