***

Оставшись, наконец, один, Тони не ощутил облегчения, хотя присутствие долговязого киллера страшно выводило его из себя. Череда последних событий заводила его все дальше, и вот капкан захлопнулся: он сам не знал, где находится, не мог встать с постели и с трудом шевелился. Его враг ходил рядом, вольный в любой момент сделать с ним что угодно. А самое страшное — Эйрин попала в ту же ловушку. Он, сам того не желая, втянул и её, подверг страшной опасности. И теперь даже не знал, что думать и чувствовать: она была для него спасительным счастьем, если бы не она, он, наверное, был бы уже мертв. Но разве ей место здесь, разве правильно сейчас радоваться их воссоединению?..

Полмиллиона долларов. За его голову. Кто, почему и зачем пошёл на это? «Подумай на досуге» — легко сказать! Блэк даже не представлял, в каком направлении искать! Он жил как сыр в масле: состоятельный красавчик и баловень судьбы, привыкший к тому, что все вокруг его любят и обожают. Но вот она — расплата, вот она — цена целых двенадцати лет беспечности и благополучия. Конечно же, он мечтал уехать отсюда и увезти с собой Эйрин как только хоть чуть окрепнет. Но сказанные утром слова Шторм-Спринга заставили ещё раз задуматься. Этот убийца вёл себя странно. Он не выполнил свой заказ, если не врёт, сам теперь оказался на мушке. Для чего ему это? Что за липкая паутина обвила Тони Блэка с ног до головы? И почему этот пепельный блондин действует столь парадоксально: спасает, увозит в укрытие, лечит и зазывает в союзники? Не вернее ли было избавиться от него и девушки и залечь на дно самому? Тони не понимал ничего. Мутный взгляд остановился на одной точке, холод и боль усиливались, тело и разум с трудом выносили напряжение. Из такого вот незавидного состояния его вывело лишь появление любимой.

Эйрин присела рядом на корточки, провела ладонями по его лицу. Видно было, что она испугалась, решила, что ему стало хуже. Нежные ручки поправляли его волосы, нос водил по его щеке, наполняя душу теплом и отводя боль.

— Тони, мой львёнок, что с тобой? Тебе очень больно? Сейчас я помогу, я придумаю что-нибудь.

— Не нужно, Эйрин. Мне уже лучше, через пару дней встану на ноги.

— Даже не думай!

Здоровая правая рука притянула девушку к себе, полный грусти взгляд изучал её свежее прелестное личико: добрые серые глаза и мягкие выразительные губы. Вокруг всё померкло кроме любимого образа, и, не в силах более сдерживаться, Энтони полностью охватил эти губы своими, долго и упоительно вкушал их сладкий и желанный эфир, ласкал языком и покусывал. Глаза его закрылись, голова закружилась: поцелуй, которого он ждал долгие двенадцать лет! Даже больше. За всё это время ни одна барышня лёгкого поведения не удостоилась поцелуя Тони Блэка. Истерзанное ранами тело наполнилось новыми силами: отодвинувшись от края, Энтони схватил Эйрин обеими руками и притянул к себе всю, уложил рядом и обнял, почти что скрыв под собой, жадно сжимал в объятиях, забирая её у целого мира. Развязав слабый узел на поясе бархатного халата, он ощутил телом всю ее мягкость, трепетность и тепло. Губы терзали шею, а руки хищно трепали лакомую упругую грудь. В душе он верил, что она уже целовала его в губы, когда лечила, в те часы, которых он не мог помнить. Но именно этот поцелуй и ласки стали для Энтони воплощением давней необоримой мечты.

— Когда всё закончится, я больше не отпущу тебя. Ни на секунду не отпущу! Дай мне ещё пару дней, мы уедем.

Он продолжал целовать её, придавив своим весом, просто втирая в кровать, а Эйрин заботливо укрыла их одеялом и гладила его волосы.

— Тони, ты ранен. Нужно лежать еще хотя бы неделю. Я помогу, ты скоро поправишься. — Он прервал её речь очередным, очень страстным и длительным поцелуем. Тупые мягкие толчки его носа, рассеянные, но горячие ласки не давали девушке двигаться. Сил у Энтони было ещё очень и очень мало, но даже когда он затих на плече у Эйрин, закрыв глаза, тяжело дыша, но блаженно и искренне улыбаясь, она не позволяла себе шевельнуться, обнимала своего Тони, целовала его голову.

— Каким же ты стал красивым! Я часто думала, какой ты сейчас. И ты вошел — вот такой, каким виделся в мыслях.

— Ты думала обо мне? — Голос Блэка был тихим и немного хриплым, а дыхание вновь становилось горячим: может быть, лихорадка возвращалась под вечер, а может быть так давал знать себя переизбыток чувств.

— Конечно же! Можешь считать, каждый день. Как я могла не думать?

— Ты была замужем, ты изменяла мне.

Он не скрывал напряженной обиды, Эйрин, напротив, загадочно улыбнулась. Но Блэк не видел в тот миг выражения ее глаз. Несколько секунд она думала — как сказать правильно, как пояснить. Наверняка, представила, сколько же раз по факту он бывал с женщинами за столь долгое время, но не стала заводить разговоров об этом. Если есть женщина, и есть мужчина, изменяет всегда, разумеется, только она. Иного не дано.

— Да, мне пришлось согласиться. Иначе меня бы не взяли в важную для меня экспедицию. Но только мы никогда не были вместе, вот так.

Тони чуть приподнялся, пристально сверля ирландку глазами.

— Ты не спала с мужем? Не верю!

— Да, не смогла. Поэтому мы развелись. В сущности, и не жили вместе.

Огромные голубые глаза Блэка расширились, долгое время он вглядывался в подругу, сомневался в правоте её слов, искал поводы уличить ее во лжи. Но Эйрин была собой — обычная его Эйрин с ее умными, чуть грустными, но решительными глазами. А от рук ее, трепетно затихших на его плечах, исходило чистое живительное тепло. Душу Энтони обуяла неописуемая радость, он вновь приподнялся на локте и забрал любимую под себя. Губы покрывали ее лицо поцелуями, полные слез глаза не сдержали одну — и девушка кротко коснулась его щеки там, где остановилась слезинка. Косматая голова уткнулась ей в грудь, с уст сорвался тихий стон. Женское сердце дрогнуло, она обняла его и осторожно уложила себе на плечо так, чтобы Тони почти не чувствовал боли от ран.

— Прошу тебя, отдохни. У тебя снова начинается лихорадка.

Блэк действительно замер. Сердце его сперва с силой ударялось сквозь кожу о тело любимой женщины. Но уже через пару минут успокоилось. Раненная рука отяжелела и неподвижно лежала поперёк груди девушки, продолжая быть властной над ней, несмотря на усталость. Выдав за минуты чересчур много сил и эмоций, Тони уснул. А Эйрин, как заворожённая, не шевельнулась, пока глаза его вновь не открылись. Все это время лишь пальцы ее трепетно двигались, даря никому не заметную ласку вновь обретенному другу и единственному мужчине в ее жизни.

Они обрели друг друга, вернули себе непростительную утрату, которой завершилась их юность. Но оба хорошо понимали, в сколь незавидном и опасном положении находятся. Тихо, почти что шепотом, смышлёная женщина расспрашивала своего избранника обо всём, что сейчас могло им помочь: о той жизни Энтони, которую она не застала, о созданной им криминальной организации, знакомствах и последних делах. Многое из того, что он отвечал, повергало её в форменный ужас. Но одного лишь взгляда на бессильного сейчас раненого красавца было довольно, чтобы принять и простить, даже может быть понять в чем-то. Девушки любят отчаянных парней, но замуж выходят за надёжных. В случае с Муррей это правило сработало лишь наполовину: она любила. И сейчас понимала, что без ее помощи и участия сам он не разберётся.

Со слов Тони Эйрин делала пометки в блокноте, шаг за шагом прорисовывала структуру подпольного концерна и обозначала центры влияния. Блэксмит не был самым крупным производителем смертоносного товара, но получалось так, что на нём замыкался круг из семи таких же воротил, как он сам. А все вместе они держали более половины американского рынка, и ещё часть европейского. Энтони не скрывал, что может существенно влиять на решения всех, входящих в эту «Великолепную Семёрку». В их кругу правили одни и те же законы и порядки. Благодаря принятому правилу они были конкурентами, но не вредили друг другу и не враждовали.