От её фамильярности Шторм-Спринга перетряхнуло.
— Я, кажется, не разрешал со мной на «ты».
Эйрин не удивилась, чуть изменилась в лице и, выходя из кухни, сказала:
— Я, кажется, тоже. И, если не ошибаюсь, я старше.
Сглотнув горечь вместе с осадком кофе, блондин отправился в небольшой городишко за двадцать миль от ранчо. Всю дорогу ему виделись сцены, как эта рыжая сидит на его месте, ласкает и обнимает Тони, а он говорит ей о нём — Шторм-Спринге — то, что вовсе не нужно говорить в сложившейся ситуации. По сути, он сделал этих двоих своими заложниками, запер в стенах этого дома, лишив всяческих средств связи и передвижения. Но только так он мог сохранить им жизнь и гарантировать безопасность, пока сам не разберётся. Теперь уже не было смысла лгать самому себе — он любил Тони, и такая мелочь, как купить нужное для него, не вызывала в душе никаких сомнений. Только вот обставлено это было так, что он — свободный и вольный Шторм-Спринг — по всей программе ощутил себя чуть ли не отцом семейства, мужем ненавистной ему жены. Но и безмерно счастливым человеком, осознавшим, дотронувшимся до своего собственного Счастья. Кто он? Просто убийца, отправивший на тот свет 26 человек нажатием курка. Имел ли он право даже на то, чтобы узнать, понять? И имел ли он сейчас право жаловаться на то, что осадок от кофе имеет горький и терпкий привкус?..
========== Часть 8 «Цена доверия» ==========
Официальные новости странным образом не сообщили ничего ни об исчезновении Муррей, ни об убийстве в Ньюбурге. Выход в интернет и адресный запрос выдал одно незначительное упоминание, но под ним уже висели слова опровержения, а после прямо на глазах у Шторм-Спринга запись исчезла. Дело начинало пахнуть очень высоким уровнем вовлечённых в него сторон. Киллер уже не сомневался, что его бывший работодатель тесно связан с ФБР. Творить в средствах массовой информации подобные зачистки не под силу бандитам или купленным полицейским.
Сидя в кресле, обложившись чужими телефонами и поставив на колени ноутбук, Транди кропотливо изучал всю попавшую ему в руки информацию. Время от времени взгляд его падал на спящего Блэка. На сей раз, победа осталась за ним: ирландку удалось выпроводить готовить и спать ещё вечером. Время лунного света досталось ему. На следующий день Шторм-Спринг проснулся очень поздно, пришедшие на ум мысли и зацепки надолго затянули его в интернет. Всю ночь рядом с Тони сидела Эйрин, только лишь утром, после нескольких часов сна, удалось вновь оказаться рядом с объектом — теперь уже его страсти.
Бычье здоровье Тони давало себя знать: по-настоящему плохо ему было только первые двое суток на ранчо. Потом лихорадка прошла, взгляд стал ясным, он полностью пришёл в себя. Слабость и боль сильно ограничивали движения, но было понятно, что самое худшее позади. Открыв глаза, он осмотрел свою комнату, попытался приподняться и сесть. Наверное, Блэк искал глазами Эйрин, но взгляд его встретился со Шторм-Спрингом. Несколько секунд они безмолвно глядели друг на друга. Транди приблизился и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Мужчина чуть отстранился к стене и ответил:
— Не подох пока, как видишь.
— Боль сильная?
— Терпимая. И, может, хватит корчить из себя няньку? Поясни, наконец, зачем ты завалил тех бандитов и приволок нас с Эйрин сюда? Вылечишь и пристрелишь, чтобы прибрать к рукам гонорар?
— Прошу, не нужно поспешных выводов.
— Где Эйрин? Что ты с ней сделал?
— Представь себе, ничего. Она спит в соседней комнате. Сидела с тобой всю ночь.
Ярко-голубые глаза Энтони светились решимостью, словно два кристалла на измученном бледном лице.
— Не смей её трогать! И вообще отпусти. Тебе нужен я.
Транди не спешил отвечать, с грустью глядя на своего собеседника.
— Нужен, и ещё как! Ты, кажется, забыл, что мы с тобой оба числимся в объектах на уничтожение. Поодиночке не выплывем. А вместе можем еще попытаться.
Лицо Энтони помрачнело, от проницательных глаз блондина не ускользнуло, как он съёжился под одеялом и тяжело вздохнул.
— Я предпочту сам решать свои проблемы. А ты решай свои.
Теперь уже досадная улыбка тронула лицо киллера.
— Тони! Умоляю тебя, ты веришь, что вот так запросто обойдёшься без меня? Я тебя отчасти понимаю! Но, кажется, о своём истинном враге ты не знаешь ничего. А вот я могу с твоей помощью его вычислить. Ну, отпущу я тебя и девушку. Через день, если не через час, вас обоих пристрелят или взорвут. Даже если доберёшься до своих, будешь благородно воевать с ветряной мельницей, ежеминутно подставляя себя под мушку.
Блэк закрыл глаза, глубоко задумался. Весь его облик и движения выдавали тяжкую жестокую боль, и не от полученных ранений.
— Назови хоть одну причину, по которой я должен тебе поверить.
— А разве то, что ты жив, и твоя подруга тоже — не достаточная причина?
Голубые глаза Энтони снова вспыхнули ярким, режущим и таким манящим светом, какой увидишь разве что у крупных благородных хищников.
— Ты и сам знаешь, что это не достаточная причина. У тебя в голове твой собственный замысел, и как только ты выведаешь у меня нужные тебе и твоим боссам вещи, ты спокойно завершишь своё дело.
Эта его извечная сердитость, нотки рычания в голосе восхищали не меньше, чем правильность форм фигуры и резкие, мужественные очертания лица.
— Блэксмит, тем, кого ты называешь моими боссами, не нужно было что-то узнать от тебя. Они, поверь, проинформированы о тебе лучше твоих собственных подельников. Мне заказали убить тебя, просто убрать со сцены. И пообещали за работу полмиллиона долларов. Немало, правда?
Услышав сумму, Тони не сдержал себя, резко дернулся вперёд, но сразу же вновь опустился на постель, остановленный сильной болью. Всё тело его было напряжено, глаза сверлили Шторм-Спринга. Тот понял, что, возможно, перегнул палку, и Энтони ещё очень слаб для таких потрясений. Устроившись на любимой табуретке за головой Блэка, Транди как бы невзначай коснулся его плеча, глаза жадно пожирали взглядом пряди волос, разметавшиеся по подушке. Прошедшей ночью ему не удалось побыть с Тони, и блондин уже изрядно соскучился по обретённым маленьким радостям.
— Тише, не заводись и не делай себе плохо. Твоя подруга с меня шкуру спустит, если опять пойдёт кровь и тебе станет хуже.
— Вот хорошо бы, чтоб спустила!
Рациональный от природы рассудок взвешивал «за» и «против» использования последнего аргумента. С одной стороны, без него разговор мог форменно не сложиться. С другой же стороны, Транди переживал за Блэка и словно сам чувствовал его боль. Рука продолжала водить по плечу Энтони.
— Говорю, успокойся! Вполне возможно, что я и сам повелся как последний кретин, и вместо кейса с деньгами меня ждала пуля в затылок. Ты же помнишь наши фотографии в кармане этих мордоворотов.
Легче и спокойнее Блэку явно не стало. Зажатый в комок, он смотрел перед собой сосредоточенным, но уже помутневшим взором. Шторм-Спринг понял, что пора убираться и больше не будоражить израненного парня, едва очнувшегося от лихорадки и пришедшего в сознание.
— Ну, всё, ухожу. Лежи, не терзай себя раньше времени. Просто на досуге подумай, кто и почему мог не пожалеть такой суммы за твою голову. А я тоже подумаю, чему обязан отставке на кладбище. Уж явно не только промаху в ресторане.
Уходить не хотелось, но даже не опасения, а само собой разумеющиеся вещи на глазах становились реальны: он пугал Блэка, пока ещё не способного защитить себя и девушку. Скорее всего, был ему откровенно противен. Насколько одного из них влекло к другому, настолько же второго отталкивало. Причём, не без весомых причин… Запершись в своей комнате, Шторм-Спринг с головой ушёл в расследование. Звонки и смс с телефонов бандюг ясно свидетельствовали о том, что они «шестёрки». В деле фигурировало имя некоего мистера Хьюго, который и прислал их в Ньюбург. А стало быть, контактировал с заказчиком, если, конечно, этот Хьюго и бывший работодатель Транди — не есть одно и то же лицо. Его нужно было пробить по всем каналам, причем теперь уже самому, не выходя на связь со своими помощниками. Транди не мог знать, каков теперь его статус в глазах тех, с кем он работал раньше. И не сливал ли кто-то из них всю информацию сразу на два канала. В сложившейся ситуации рассчитывать он мог только на себя. И на Энтони, которому безоговорочно верил: было в Блэке что-то излишне прямое и даже наивное. Решить бы еще задачу о том, как добиться его доверия. Эту задачу очень важно и нужно было решить как можно скорее.
