В целом, жить с мамой было хорошо, правда, одно обстоятельство плохо на мне отражалось – она реально вкусно готовила, а я не знал меры в еде. По квартире ходил упитанный Рак, поедающий все, что оставалось не убранным в холодильник. Как говорил про меня друг по имени БВ, я был в ту пору как рыба в аквариуме во время кормления – каждый раз, когда открывался рот, туда попадала еда.
Говорят, углевод – это вид наркотика. Наша традиционная семейная кухня, в основном, состояла именно из них. Чем больше ешь – тем больше хочется. Картошечка разного типа приготовления, макароны всевозможных сортов, булочки, аромат которых сводил с ума. Все сдобрено маслом, майонезом или джемом. Но если макароны – это хотя бы легкие наркотики, то тортики и иные сладости – тяжелая дурь, которой заканчивался каждый прием пиши. Два-три раза в день – без выходных и праздников. Таким образом, углеводная зависимостиь привела меня в состояние, когда вес превысил все расчетные показатели нормы – на добрые 30 килограмм. При росте 170 см я весил почти 100 кг, каково, а? «Почти» – ключевое слово. Ровно центнер или больше я никогда не видел на своих весах во время утренних замеров. Хотя кого я обманываю? Ежу понятно, что если взвешиваться утром, без трусов и на весах 99, то явно вчера вечером в пижаме я мог бы пробить историческую или, как еще говорят, психологическую отметку в 100 кг.
Пробовал ли похудеть? Конечно! Но в период очередной диеты становился злой, как уличный пес. Дома возникало напряжение, от которого страдали родные и я сам. Пробовал заниматься спортом, конечно. Но от этого бесполезного занятия разгорался такой аппетит, что потом съедалось сильно больше калорий, чем мой организм успевал сжигать. Человек, у которого лишних 10 кг, не поймет человека с 30 лишними кило, вот что я скажу вам. Десятку можно еще носить с собой. С таким грузом не утрачивается способность бегать или, скажем, кататься на велосипеде. Но с 30-ю лишними кило – уже при беге страдают стопы и коленные суставы, ломит спину и хрустит шея. Однако, кроме кардионагрузки на беговой дорожке ничто другое на снижение веса не влияло. Фитнес-инструкторы об этом так напрямую и говорили. А еще о том, что устойчивый результат возможен только если кроме тренировок «мы сядем на жесткую диету». Почему мы? Вот вы сами и садитесь. А мне, чтобы похудеть, надо было просто съехать с маминой квартиры. Надо-то надо, но куда я с сыном поеду жить?
Кстати, о сыне. Мы развелись с женой, которую, к слову, звали Каролина, в 2016, когда ему было 12. После дюжины лет совместной жизни, такое вот совпадение. Поженились мы рано – ей едва исполнилось 18, я был на год старше. Ко дню свадьбы невеста уже была на третьем месяце беременности. Мы поэтому, собственно, и поженились. А за год до бракосочетания, мы одновременно потеряли девственность. В одной постели, в одно мгновение – друг с другом. Все, как в любовных романах – романтика, яркие чувства и любовь до гроба. Так нам, подросткам, тогда казалось. Почему развелись? Я бы поставил вопрос по-другому: отчего мы прожили 12 лет вместе, так и не став близкими людьми? Ответа нет. Просто такой первый эксперимент. Неудачный, и затянувшийся. Мы попробовали – не наше. Вот и разошлись. Быть может, кто-то спросит – все 12 лет пробовали? Я же говорю – Рак я, а значит, не люблю перемен. Вот и тянул с решением до последнего. Но это я отвлекся, моя история началась с покупки велосипеда…
Апрель 2014, Монреаль.
Я люблю кататься на велосипеде. Только, правда, в фитнес-клубе. Сидишь, крутишь себе педали и смотришь очередной телесериал на мониторе. Возможно, велик – моя страсть. Как-то раз мне пришла в голову эта мысль, и следующим шагом стало приобретение дорожного велосипеда. Без обсуждения с женой и планирования семейного бюджета – сделал импульсивную покупку, как говорят. Металлический красавец статно стоял на витрине веломагазина, удержаться не было сил. Кредитная карта VISA, с небольшим запасом по лимиту, помогла осуществить мечту.
Теперь нужно было как-то оправдать свою покупку перед женой, и я соврал, что велик (вообще, среди нас, профессионалов, правильно говорить «вел») мне нужен, чтобы ездить на новую престижную работу, куда меня приняли по результату конкурса. На самом деле, в солидную компанию я, действительно, устроился, но, правда, работать там предстояло обычным курьером. Когда в первый день мой супервайзер посмотрел на мое 100 килограммовое тело и на новый велик с тоненькой рамой, стоящий рядом, он ничего не сказал – лишь тяжело вздохнул. Ну а что такого? В Северной Америке 33% людей живет с лишним весом. То есть треть населения континента страдает ожирением. Хотя слово «страдает» не совсем правильное. Мы просто живем себе, как живется, и носим с собой лишние килограммы, словно школьник таскает набитый учебниками рюкзак. И это – наша ноша, не ваша, а значит, и проблема вас не касается. В общем, супервайзер ничего не сказал – у политкорректности все же есть определенные плюсы. Думаю, что мой новый босс был уверен, что к вечеру я сам откажусь от идиотской затеи работать курьером. Он ошибся – я видел в этой своей затее возможность, потому что верил, что так и только так смогу похудеть.
Вечером первого рабочего дня я доставлял корреспонденцию уже пешком, потому что к обеду успел натереть промежность. Кроме этого, на десятой доставке у меня стала ломить спина, вероятно, по причине того, что каждую остановку приходилось наклоняться и пристегивать колесо вела к поручням, чтобы не угнали. Но эта необходимость быстро отпала – я перестал пристегивать велик и просто бросал его у входа, потому что забегал в офисы на короткое время. А вот потертости в районе задницы и между ног (чрезвычайно сильно потел из-за жаркой погоды и массивного тела) быстро исправить не удавалось. Так и ходил – расставляя ноги в стороны. Эта странная походка крупного человека со стороны, возможно, кому-то напоминала сумоиста. Смотрелось, видимо, забавно, но мне было не до смеха. Лишь купленная в аптеке мазь помогла справиться с этой проблемой и то – только через пару дней.
Через неделю я уже гонял по даунтауну Монреаля, как будто всю жизнь только этим и занимался. Вообще, достаточно быстро научился доставлять корреспонденцию в различные конторы, «не путая маршрут». На жаргоне курьера это значит следующее – берешь заказ, но не доставляешь его сразу, а ждешь еще заявки, чтобы потом развести сразу два или три в один сектор города. Разумеется, получив оплату как за отдельные доставки. Риск лишь в том, что отсиживаясь, набирая заказы и комплектуя их по маршруту, можно «пересидеть», то есть выпасть из отведенного времени. Тогда пойдут штрафы и прочая малоприятная шелуха. Чтобы и этого не произошло, иногда можно объединяться с другими курьерами и обменяться пакетами – ты везешь мое, я твое. В общем, я стал зарабатывать свои 500 долларов в неделю после вычета налогов, и все в семье были довольны. Кроме меня, конечно.
Дело в том, что я всю жизнь мечтал стать режиссером кино. Но денег на учебу в университете у меня отродясь не водилось. А вот мыслей о собственной неполноценности, нереализованных амбициях и вообще никчемности – хоть отбавляй. Поэтому, когда в одно солнечное утро, мой велосипед был украден (закономерно и предсказуемо, если все время бросаешь его непристегнутым), я посчитал это знаком Божьим и не стал покупать новый. Тем более через пару месяцев должен был выпасть первый снег, и я понятия не имел, как велокурьеры работают зимой. На мой вопрос, как все происходит в холодное время года, коллеги пожимали плечами и говорили: «А в чем разница? Даунтаун-то чистят от снега». Странный народ, определенно. Короче, я решил, что с меня достаточно экспериментов. Да и темпы потери веса от такой активной работы меня не впечатлили. Еще бы, от рабочих нагрузок я ел больше обычного. Получается, просто прогонял через свой жиронакапливающий завод больше продуктов. В чем же смысл? Нет его. Вот я и заявил жене, что иду учиться на режиссера кино. На вопрос, откуда деньги на учебу и вообще, как нам теперь жить, я ответил уклончиво и попытался успокоить супругу избитыми словами «как-нибудь все само образуется».
