Один из Посвященных вытащил его в укрытие и занялся Исцелением раны. Риф сосредоточился на своем дыхании, когда лихорадочное тепло от Исцеления распространилось по его телу. Риф встал и пошевелил плечом, проверяя, все ли в порядке. Он не знал имени этого Посвященного, но он знал, что этот человек был хорошим целителем. Рана зажила, но шок остался. Риф снова стиснул зубы, они должны были выиграть битву.

В тот же миг в воздухе раздался взрыв…

***

Боде вскочила, ее сердце бешено колотилось. Она ощутила страх через Узы, он накатывал волнами, вливаясь в поток ужаса. Боде сбросила простыни и бросилась в комнату Рифа. Что происходит? На него напали? Она распахнула дверь в его комнату.

Риф ворочался в постели, простыни промокли от пота, он что-то бормотал и стонал, его дыхание было прерывистым, как будто ему было больно. Боде опустилась на колени рядом со Стражем и принялась искать раны. Его лихорадило, но в остальном он был совершенно здоров. Боде подавила крик, когда особенно сильная волна паники захлестнула ее.

Боде прикусила губу, лихорадочно соображая. Она была хороша в Исцелении, но это было что-то другое. Она не могла помочь ему Силой. Возникла идея, и она ухватилась за нее, отчаянно пытаясь помочь мужчине, которого любила. Она сглотнула, вытирая слезы и начала тихо петь.

***

Риф закричал, вызвав молнию из грозовых туч над полем боя, скопления Троллоков разлетелись в воздухе на куски. Их было восемь, все Посвященные, они пытались сдержать оборону, пока Кайриэнские солдаты перегруппировывались. Ряды Аша’Манов были слишком малочисленны, слишком много мест, где они должны были быть!

Троллоки перегруппировались под ударами Мурддраалов и снова атаковали. Они подошли слишком близко.

— Кровавая баня! — крикнул Девин Маттис, человек, которого они выбрали во главе своей группы. Риф и все остальные вплетали нити Воды, Воздуха, Огня и Духа в плетения, которые полетели вперед, как змеи, и распространялись, как дуги молний, передний ряд Троллоков взрывался, как гнилые фрукты. Еще восемь раз они ударяли плетением «Кровавая баня», чтобы ослабить давление.

Риф споткнулся, когда волна усталости накатила на него. В состоянии полного покоя это плетение было простым, но он был уже сильно уставшим. А порождения Тени, Шаранцы, Повелители ужаса—они просто продолжали приближаться. В глубине души Риф знал, чем закончится эта схватка. Подкрепление Аша’Ман прибудет, чтобы обрушить молнии, Кайриэнцы перегруппируются и атакуют, чтобы сломать оборону противника, Мурддраалы будут обезглавлены, оставив Троллоков без лидеров, и они убегут. Но это ненадолго.

Риф задыхался, когда он и остальные начали выпускать языки Огня в Троллоков. Это было все равно что засыпать бешеных собак камушками—раздражает, но не изнуряет. Риф заставил себя сосредоточиться. Отчаяние было таким же врагом, как и порождения Тени. Это было трудно, но он должен был продолжать.

Когда он приготовил еще один залп молний, что-то коснулось его сознания. Риф стряхнул его, страх коснулся пустоты, он думал, что это было Принуждение. Он продолжал идти, но… это… осталось, медленно становясь сильнее. Это было… успокаивающе, и казалось, слегка смыло его усталость. В конце концов он понял, что это было: кто-то пел. Кто-то, кто его знал.

Мысли Рифа прояснились, когда он вспомнил слова колыбельной, которую пела ему мать. Он сосредоточил свое внимание и начал действовать. Риф вырвал молнии из облаков, вездесущих грозовых туч, и направил их на Исчезающих, уничтожая их среди скоплений Троллоков. На ум пришло плетение, которое он еще не мог знать, и он оглянулся назад, чтобы найти реку. Было ли это раньше? Это не имело значения.

Риф сплетал Воду и Воздух в сложное плетение, поднимая реку и придавая ей форму. Позади Рифа образовалась огромная волна в форме дракона. Быстрое плетение, усиливающее голос, и Риф послал громкий рев через поле битвы. Троллоки развернулись и бросились бежать, когда Риф послал волну вниз, сокрушая армию под ее весом. Риф почувствовал, как мир погружается во тьму. Успокаивающая темнота, затем искра света, которая переросла в тепло и уют …

***

Риф глубоко вздохнул, очнувшись от кошмара. Такое иногда случалось, воспоминания о Последней Битве оживали снова и снова. Риф вздохнул и уткнулся носом в подушку, которую обхватил руками. Очень твердая подушка… которая также обернута вокруг его плеч? Риф открыл глаза и обнаружил, что его лицо покоится на чем-то невероятно мягком. Он поднял глаза и увидел, что Боде крепко спит, положив подбородок ему на голову. Это означало, что его лицо… покоилось на ее груди.

Риф почувствовал, как на его лице вспыхнул румянец. Он подумал о том, чтобы сдвинуться вниз, и выйти из этой компрометирующей ситуации. Но Боде выглядела такой умиротворенной. И она была такой теплой и мягкой. Может быть, это не повредит… только один раз.

Риф расслабился в объятиях Боде и почувствовал, что засыпает. Только один раз. …

========== Глава 14 ==========

За завтраком Боде поймала себя на том, что снова смотрит в сторону стола, не сводя глаз с Рифа. Он казался… совершенно нормальным. Как будто прошлой ночи не было. Затем он поднял глаза, встретился с ней взглядом и отвернулся, покраснев и неловко улыбнувшись. Ну, возможно, не совсем нормально. Боде чувствовала, как он подавляет связь, словно стыдясь самого себя.

Что, конечно, было совершенно нелепо! Они ничего не сделали, только спали вмес…— в одной постели! И она присоединилась к нему только для того, чтобы облегчить его кошмары. В этом не было ничего плохого или странного. Или то, что они встали вместе и видели друг друга только в нижнем белье. Боде тихонько хихикнула; если бы только ее смешанные чувства и дрожащие руки с этим согласились. Ее разум знал, что это правда, но от старых привычек трудно избавиться, и они все еще не были женаты. Боде выкинула эту мысль из головы, прежде чем она заставила ее покраснеть еще ярче.

Боде стиснула кулаки, согнула руку, возвращаясь к спокойным упражнениям Айз Седай, прежде чем прочистила горло.

— Как ты себя чувствуешь, Риф? — спросила она. Боде ругала себя за такой формальный вопрос. И какая-то часть ее была огорчена необходимостью спрашивать. Через Узы она должна была сама узнать об этом, и узнала бы, если бы он не подавлял их.

Риф напрягся, услышав вопрос, затем вздохнул и освободил Узы, позволяя чувствам пройти через них. Он не испытывал страха, ничего похожего на то, что она чувствовала прошлой ночью. Все, что ей передалось от него, это растерянность и неуверенность.

— Я не знаю, — ответил он, его честность была очевидна даже без связи через Узы.

Не раздумывая, Боде положила его руку на свою, давая понять, что ни в чем его не винит. Он посмотрел на их руки, потом на нее и улыбнулся той теплой улыбкой, которой мог улыбаться только Рифтен, и неловкость исчезла. Он повернул руку ладонью вверх, чтобы переплести их пальцы.

— Спасибо, Боде. За прошлую ночь.

Боде вопросительно подняла бровь и усмехнулась.

— Я слышал во сне, как ты поешь. Это… это дало мне силы изменить его, изменить кошмар и проснуться. — Его лицо снова покраснело, и она почувствовала панику и смущение, хотя это было всего лишь мгновение. Боде наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — прошептала Боде. — Все в порядке. Мне… вроде как понравилось. — Она имела в виду каждое слово. Риф повернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Затем он улыбнулся и наклонился вперед, пока их лбы не соприкоснулись. Боде закрыла глаза, наслаждаясь их близостью.

По крайней мере, до тех пор, пока их не прервал женский голос.

— Аливия была права —-это самое приятное, что я когда-либо видела.

Они отпрянули друг от друга, когда с широкой ухмылкой Илэйн вошла в столовую. Разве нет такого понятия, как уединение? Боде задумалась, хотя выражение ее лица оставалось невозмутимым. Она почувствовала, как Риф обратился к пустоте, вероятно, из-за подобных мыслей. Остальная часть трапезы прошла в молчании, прерываемом понимающей ухмылкой королевы.