— Что на тебя нашло? — шепчет, дернув его за рукав, и топчется на месте, всё-таки предпочитая направиться за девушкой. — Господи… — качает головой, поднимаясь наверх.

Дилан переступает с ноги на ногу, искоса проводив взглядом мать, после исчезновения которой опускает глаза, сильнее сжав пальцами коробку.

Злит. Когда кто-то задевает потайные переживания, которые предпочел бы скрыть. Даже от самого себя.

***

Вода расплескивается в разные стороны, когда Дэниел подносит к струе ложку неправильной стороной. Стоит у раковины, морщась от капель воды, что осыпают поверхности кухонной тумбы и ткань его футболки. Посуды много, но парень всегда моет её сам, считая, что это его обязанность перед матерью, которая в свою очередь отвечает за готовку.

Браун стоит спиной к матери, поэтому не может видеть, какими обеспокоенными взглядами она бросается в его спину, нервно щелкая пальцами по клавиатуре ноутбука. Женщина с короткой прической и в вязаном свитере берет кружку с чаем, совершив пару крупных глотков, перед тем, чтобы озвучить то, что вызывает внутри неё столь серьезную тревогу:

— Твой отец приезжает на выходные, — откашливается, поставив кружку обратно, и принимается пялиться в экран ноутбука, якобы намереваясь избежать пересечения взглядов с сыном, но тот продолжает молча мыть посуду, не давая никакой реакции. Он не позволяет её словам осесть в голове, откидывает их, словно мусор. Не хочет. Этого не должно быть в его сознании. Этому больше не быть в нём. Женщина с усилившимся волнением посматривает в затылок сына, вновь и вновь прокашливаясь, чтобы говорить громче:

— Мы решили устроить семейный ужин, — и резко поворачивает голову, взглянув в сторону коридора, со стороны входной двери раздается звон. Руки Дэна останавливаются. Он держит намыленную мочалку и тарелку, стеклянным взглядом упираясь в дно раковин. Его мать, без желания, поднимается со стула, негодуя. Их прерывают на таком моменте… Кто бы это ни был, он явился не вовремя. Она оставляет ноутбук, побредя в прихожую, и подходит к двери, заглянув в глазок. И с её губ срывается очередной недовольный вздох, а глаза закатываются. Открывает дверь. Без желания. И устанавливает зрительный контакт с парнем, которого не любит видеть.

— Добрый вечер, мэм, — Дилан знает, что ему здесь не рады, но всё равно улыбается, чем вызывает сильнейшее раздражение у женщины, которая не намеревается отвечать на его приветствия, и он привык к этому, поэтому сразу же переходит к причине своего прибытия:

— Дэн дома?

— Дэниел, — женщина жестко исправляет его, но грубость никак не влияет на парня, который с задором щурится, продолжая улыбаться:

— А я как сказал? — и еле сдерживает смешок. Женщина закатывает глаза, оборачиваясь в коридор:

— Господи… — шепчет, набрав больше воздуха в легкие. — Дэниел! — стреляет неприветливым взглядом в О’Брайена. — К тебе Дилан, — тот дергает бровями вверх. Странно, но ему даже нравится жесткое обращение и отвержение по отношению к себе.

Дэниел выдыхает с облегчением. Ему показалось, что это отец. Он выключает воду, вытирает ладони о полотенце, поспешив в прихожую, и натягивает на лицо улыбку, встречаясь взглядом с другом, но на лице проявляет удивление, подходя ближе к двери. Дилан ничего не объясняет, только отступает назад, кивнув на припаркованный у калитки автомобиль:

— Погнали.

Миссис Браун закатывает глаза, сложив руки на груди, всем видом демонстрирует свое непринятие и недозволение, но сейчас не может запретить сыну «сбежать». Она боится ссориться с ним, ведь сейчас и без того ситуация в семье не самая гладкая.

— Куда? — Дэн уже хватает куртку с крючка, принимаясь надевать её. А О’Брайен наигранно хмурится, недоумевая:

— Бухать, колоться, — будто бы это очевидно. Дэн улыбается, а его мать открывает рот, не сдержав своего шока. Хочет что-то зло проворчать, но Дэниел перебивает:

— И телочек клеить?

— Дэниел, — женщина переводит на него взгляд, стукнув по плечу. О’Брайен вновь недоумевает:

— Зачем? — и его лицо озаряется довольной улыбкой. — У меня уже есть ты.

Мать Дэниела переводит на парня шокированный взгляд, кажется, готовясь перекреститься, и не успевает ничего высказать, как Дэн уже спускается по ступенькам крыльца, спеша за другом к машине. Женщина заикается, растерянно моргая, и еле выдавливает грозно:

— В десять домой!

Много кушать, чтобы поддерживать доверие людей, благодаря которым она способна добиться своей цели. Девушка удачно справляется с идеально продуманной ролью, но порой её срывает. Например, сегодня утром. Она не должна была позволять Деградации взять вверх и вытворить нечто подобное. Остается надеяться, что Дэниел будет просто отрицать произошедшее. Иначе Оушин будет крайне неловко перед ним. Она не хочет «быть Диланом», но в редких случаях её другая сторона проявляется, желая на время забыться. К худшей жизни привыкаешь. И, чем бы неправильным это не казалось, иногда Тея возвращается в прошлое, позволяя «иной себе» получить желаемое. Как тогда, когда Дилан привел домой незнакомцев. Тея напилась, накурилась и… Господи, она это не принимает и так ненавидит, ведь это связывает её с прошлым, но… На то оно и является проблемой психической. Девушка не может просто перестать делать это.

В ту ночь девушка переспала с одним из тех парней, которые оказались в доме. Хорошо, что, как она понимает, они не друзья О’Брайена. Значит, Оушин вряд ли когда-нибудь встретит того типа.

Деградация. Ты разрушаешь попытки быть «нормальным».

Девушка подходит к двери ванной, чтобы поступить, как обычно. Поел — опустошил желудок. Всё стандартно, всё привычно.

Вот только дверь ванной комнаты вдруг оказывается запертой.

Холодный ветер. Темное вечернее небо. Шумящий прибой. Океан какой-то неспокойный сегодня. Будет буря? Возможно, завтра. В последнее время погода ведет себя нестабильно, может, опять какие-то перепады во вселенной, черт его знает, Дилан плюет на это. Он садится на траву, берег оброс ею. Дэниел сидит рядом, открывая банку колы, и ругается под нос, когда из неё начинает бурлящее выливаться пена. Дилан смеется, и Дэн понимает, что это он хорошенько встряхнул напиток, чтобы в итоге Браун попал в такое положение, поэтому пихает парня в плечо, удобнее усаживаясь на траве, согнув ноги. О’Брайен отпивает колы, второй рукой поднося к губам сигарету, чтобы затянуться. Соленый холодный ветер бьет по лицу, вороша волосы. Океан беспокойный, но оказывает обратное влияние. Да, здесь хорошо и умиротворенно. Никаких людей. Обычно такие берега пустуют, ведь для пляжа они не годны. За спиной, чуть выше на холме стоит машина. Фары горят. Дальше стена леса. Город где-то там, позади, его не слышно.

Дэниел поглядывает на Дилана, всё-таки решаясь начать разговор:

— Ты о чем-то хочешь поговорить? — уточняет, ведь обычно О’Брайен более разборчив. Если Дэн намекает, что хочет провести остаток дня в одиночестве, то Дилан не тревожит его, как правило, но сейчас он поступает иначе, так что интересно, что парень хочет обсудить.

— Не знаю, — Дилан начинает с вздоха, пустив изо рта никотин вместо пара, вызванного морозной погодой. — Просто ты выглядишь напряженным в последнее время. Подумал, банка колы это исправит.

Браун не сдерживает улыбку и отпивает холодный напиток, вновь уставившись на горизонт океана. Молчит. О’Брайен посматривает на него, скользнув кончиком языка по искусанным губам, и нервно затягивает никотин в легкие, хмурясь:

— Ты как-то раз потребовал от меня честности. А сам не хочешь делиться своими проблемами, — морщится, а Дэниел смеется, они оба осознают кое-что забавное, но озвучивает это Дилан, ворчливо фыркнув. — Вот до чего ты меня довел. Мы болтаем, как девчонки.

Браун качает головой, вновь предпочитая просто сделать глоток вместо того, чтобы дать внятный ответ. Честно, он не знает, что мог бы сказать, но… Точно не заикнется о своем, личном. Не потому, что не хочет делиться этим с другом, просто это повлечет за собой множество проблем.