— Дилан?

Парень рвано дышит, опускает ладонь и коротким потерянным взглядом окидывает его экран, сбросив вызов в тот момент, когда Роббин собирается повторно обратиться к сыну.

Она сказала это. Снова.

Опускает руку, нервно стуча телефоном по бедру. Его начинает знакомо трясти. Оглядывается на прихожую, ощущая себя… Никем. Всё возвращается. Одним сильным ударом в голову, который прошибает защитную оболочку, открывая для остальных тревог возможность проскользнуть внутрь. Дыхание активнее, оно медленно сбивается, словно под воздействием взрывающихся нервных клеток. Сложно полностью контролировать свои мысли, анализируя их, вовремя выявляя те, что окажут ядовитое воздействие на его психику. Чертовски трудно обрести шаткую гармонию. И так легко потерять её.

Дилан О’Брайен теряет быстро.

Он сдавливает пальцами телефон, чувствуя, как всё тело охватывает мерзкий жар. Воздух вокруг иссякает. Ненормальное дрожание рук распространяется. Под кожей зудит. Парень пальцами проникает под ткань рукавов, принявшись «раздирать» её короткими ногтями. Твердыми шагами вялых ног направляется к лестнице, предчувствуя эмоциональный взрыв. Ему требуется скрыться. Уйти. Собраться с мыслями, вернуть контроль над их потоком. Они атакуют. Зверски расправляются с сознанием парня, который взмывает по лестнице, сжимая пальцами одной ладони плечо другой руки. Лицо морщится. Перед глазами вовсе не плывет, но коридор будто клонит в сторону. Наверное, его охватывает такое ощущение, потому что усиливается головная боль и головокружение мешают здраво ориентироваться в пространстве. Это всё эмоции. Они заполоняют. Дилан обязан взять их под контроль.

Парень тяжелым шагом проникает в свою комнату, не рассчитав силу при закрытии двери. Хлопает ею, не считая, что своим поведением может привлечь чужое внимание, но так оно и происходит. Дверь комнаты напротив приоткрывается. Худая девушка в клетчатой рубашке выглядывает в коридор, ноющей от боли рукой опираясь на стену. Смотрит на дверь, которая секунду назад хлопает так, что грохот эхом трещит в ушах. Тея прислушивается. Конечно, О’Брайен частенько ведет себя неадекватно, но он обычно не демонстрирует так открыто свои эмоции. Что-то стряслось с Роббин? Опять поссорились?

О’Брайен ходит по комнате, проводя ладонями по волосам. Скользит ими к лицу, на пару секунд накрывает вспотевшее лицо, запрокинув голову, и глубоко, медленно дышит, пытаясь нормализовать поступление кислорода в легкие. По сухим губам скользит кончиком языка, сцепив пальцы на затылки, а веки прикрыв:

— Так… — шепчет, тяжело выдохнув в потолок, затем прикусив губу. Сжимает так сильно, что рвет её покров, выдавив немного крови, которую таким же образом слизывает, нагнувшись вперед, а руки поставив на талию. Переминается с ноги на ногу. Глаза не открывает. Контроль. Ему необходим контроль. Вернуть его, сейчас же. Поэтому он терпит серьезное жжение на коже. Оно не только терзает руки. Теперь это фантомное ощущение распространенно по всему телу. Словно под кожей раскаленные угли.

Восстановить дыхание не выходит.

— Тихо, — он продолжает говорить с собой шепотом, намереваясь тем самым настроить внутренний диалог. Это наилучший способ вернуть самообладание.

— Тихо… — повторяет, выпрямившись, и приоткрывает веки, хмуро и напряженно смотрит перед собой, терзая взглядом стены. — Так, — всасывает воздух в легкие, еле выдерживая давление в голове. — Так, — повторяет, одну ладонь прижав к пульсирующими изнутри лбу. Руки, ноги, шея — все рвать хочется. Ему нужна тишина. В голове. Иначе он рехнется. Жар изводит непередаваемо — и Дилан позволяет себе проявить слабость. Срывается, с агрессией начав стягивать с себя кофту. Одежда душит.

— Так, — вновь повторяет, будто иные слова вызывают тяжесть на языке. — Тихо, — шепчет, сжав веки, и стягивает кофту, бросив в сторону стола. Дышит через нос. Духота. О’Брайен трет татуированные руки, продолжая активно сглатывать, ему не легче, и касание ткани кожи приносит дискомфорт, поэтому парень не останавливается. Он крепко стискивает футболку, потянув вверх, и снимает через голову, избавляясь от последнего, что может касаться раздраженной чем-то кожи. Отпускает ткань на пол. Трет плечи. Не распахивает век, кажется, голова идет кругом от такого неестественного глотания воздуха.

Всё нормально. Отгоняй мысли. Ты справишься. Тебе нужна лишь тишина…

Стук. Неуловимый, если бы не напряжение, которым охвачен разум парня. Он поворачивает голову, острым взглядом врезавшись в поверхность двери. Вслушивается.

Нет. Не сейчас.

Голос Теи слышен из-за двери, но девушка не дожидается ответа, поэтому наивно полагает, что может заглянуть в помещение и побеспокоить этого типа. Девушка осторожно и медленно поворачивает ручку, ладонью оказывая давление на поверхности двери, и одной босой ногой переступает порог. Выглядывает, находя зрительно парня, но резко отводит слегка растерянный взгляд, замявшись:

— Ты в порядке? — повторяет вопрос, нервно почесав пальцами кончик носа от волнения, которое охватывает её. Необычно.

Дилан с обреченным вздохом отворачивает голову, наклонившись за футболкой. Ему не удается полностью скрыть свой дискомфорт, поэтому продолжает стоять к девчонке спиной, дабы она не увидела то, как он нервно кусает губы, проявляя на лице сердитое раздражение, вызванное ситуацией, которую он не может держать под абсолютным контролем.

— У тебя были занятия сегодня? — мнет пальцами футболку, бросив в сторону стола. Спрашивает жестким тоном, будто чем-то недовольный отец, готовый отчитать своего ребенка за провинность. А ведь это неплохой вариант, чтобы отвлечься и перенаправить свои мысли на иное. С матерью прогорело, теперь пришел черед переключить внимание на Тею. Порой О’Брайен забывает, что теперь в этом доме живут трое человек.

Выдвигает ящик тумбы, вынув упаковку сигарет, и обессилено садится на край кровати, согнувшись так, чтобы локтями опереться на колени. Тее не нравится, как напряженно парень поглядывает на неё, ожидая ответа, пока разбирается с сигаретой, чиркая возле её кончика зажигалкой. Но девушка убеждается в том, что Дилан не в настроении, поэтому выбирает путь меньшего сопротивлении, зная, что лучше идти ему навстречу, особенно, когда он выглядит таким рассерженным.

— Да, — кивает, переминаясь с ноги на ногу, стоя на пороге, дверь уже давно открыта полностью. Поза Теи напоминает позу солдата, правда, сутулого, который готов безотказно отвечать на все вопросы старшего по званию.

— И как оно? — Дилан затягивает, сжав пальцами сигарету, и вынимает её изо рта, пустив никотин через ноздри. Притоптывает ногами. Да, у него явно что-то сегодня неладно с нервной системой. Оушин странно мечется взглядом из стороны в сторону, вновь проявляя признаки растерянности, получая очередной вопрос строгим тоном.

Как оно?

«Как этого можно не понимать?!»

Удар деревянной линейкой приходится по воспаленной коже руки.

«Дура».

Тея сверлит взглядом пол, невольно касаясь ладонью другой руки, чувствуя, как та изнывает от новообразовавшихся синяков. Поднимает глаза, с частым от переполняющих её эмоций морганием взглянув на парня, который водит пальцами по плечу. Пытается делать это не так резко и грубо, как хотелось бы. Но всё равно, парню никогда не удается добиться нужного эффекта.

— Хорошо, — Тея кивает, обращая внимание на то, с какой силой Дилан вонзает пальцы в кожу, оставляя на ней красные полосы. Парень вновь отяжелено вздыхает в ответ, опустив голову, чтобы исчерпать зрительный контакт с девчонкой, и продолжает потягивать никотин, надеясь, что нависшее над ними молчание намекнет Тее о необходимости оставить О’Брайена одного, но это же Оушин. Дилану стоит чаще опираться в своих планах на этот многозначительный факт.

Но даже его осознание не подготовило бы парня к тому вопросу, который задает Тея в следующее мгновение, выдержав пару секунд тишины:

— Тебе принести нож?

О’Брайен удерживает сигарету возле губ, не сразу реагируя, оттого медленно поднимает голову, медленно щурит веки, медленно выпускает никотин изо рта, не успев вдоволь насладиться его согревающим пребыванием в глотке. Смотрит на Тею. Хмуро и негативно озадаченно, а девушка, в свою очередь, не проявляет ни единого признака скованности, ибо верит, что спрашивает о «нормальном».