И самое необычное, меня его слова не напрягают. Сознание никак не реагирует, на лице сохраняется привычное равнодушие. Дилан открыто заявляет о своем намерении лишить меня возможности двигаться. А мне… мне все равно.
— Ну нет…
— О-да.
Теперь мне жаль Дилана. Он с таким напряжением наблюдает за передвижением Брук по кухне, что сама начинаю переживать о её навыке готовки. Даже Дэниел опасливо поглядывает на девушку, раскладывая продукты на столе.
— Я сегодня шеф-повар, — девушка «под градусом» с неподдельной уверенностью отбирает необходимые для приготовления ужина продукты, занимая свое должное место у плиты. Её шатает, клонит в сторону, пару раз она томно стоит над раковиной, словно чувствуя приступ тошноты. Ладно. Главное, что к бутылке не прикасается. Пускай займет себя чем-нибудь.
— Почему тебя тянет за плиту, когда ты бухая? — Дилан устало опускается на стул, как и Дэниел. Я прохожу к Брук, изучая выбранные ею овощи для салата.
— Молчать, — девушка оборачивается, подняв ладонь на уровне лица. — Я главная на кухне, — прижимает её к груди, похлопав. — Я. Я. Я.
О’Брайен переплетает пальцы, закинув руки за голову, и прижимает ладони к затылку, зевнув:
— В прошлый раз ты чуть не спалила дом.
Я с удивлением посматриваю на Реин, решая немного посодействовать ей в готовке. У меня руки из задницы, но в данной ситуации имею приоритет перед пьяной Брук, которая находит слова парня оскорбительными:
— Не правда! — восклицает, указав на него кухонным ножом, и я его осторожно вынимаю из её ладони, робко улыбнувшись, что приводит Реин в неожиданный восторг, заставив в который раз за день крепко вцепиться в меня объятием:
— Боже, ты такая… — и дальше не могу разобрать. Какофония из «ути-пути» с «кровожадный котенок». Не ожидаю помощи со стороны ребят. Они оба смотрят на нас, но не спешат помочь мне избавиться от цепкого внимания и любви Реин, поэтому высвобождаю себя сама:
— Можно я помогу тебе с готовкой? — с хрипотой интересуюсь, ведь Брук довольно сильно стискивает меня руками, щекой прижавшись к моему виску. Девушка отстраняется, тряханув меня за плечи:
— Конечно! — с нездоровым энтузиазмом в глазах радостно восклицает. — Мы с тобой такую вкусняшку намутим! И не поделимся, ни с кем! — зыркает в сторону парней, которые переглядываются между собой, понимая, что ужинать они особо и не хотят. Им бы чипсов и пива. Всё.
— Я возьмусь за салат, — отхожу от девушки, поддерживая её желание заняться готовкой. Чем угодно, Брук, главное, не выпивай.
Думаю, меня вполне устраивает подобная атмосфера. Не побоюсь данного слова — домашняя. Не напряженная. Спокойная и… обыденная, что ли. Реин начинает трещать о каких-то школьных сплетнях, занимаясь жаркой фарша для спагетти. Дилан, несмотря на нытье Дэниела, берется за проект, который задали на каникулы. Говорит, лучше заранее с ним разобраться, чтобы потом не думать. Оба парня готовят себе кофе для бодрости и через полчаса уже без зевков разбирают материал, занимаясь написанием рефератов. Как я поняла, у каждого своя тема, но они работают совместно над проектами, так проще и быстрее. Учитывая, что Брук вообще не принимает участия в написании, а они пишут вместо неё. Это… мило.
Беру свои слова о приоритете назад, ибо от пьяной Брук больше толку, чем от трезвой меня. Криво-косо режу овощи. Один раз чуть не смахиваю салатницу. Когда намереваюсь посолить, крышка солонки выскальзывает, а содержимое крупной горсткой валится на овощи. Приходится ложкой аккуратно «вычерпывать», но все равно выходит пересолено. Реин в свою очередь прекрасно справляется с фаршем.
Как оказывается, ужин готовился очень даже не зря. После написания проектов, ребята действительно проголодались, правда, им пришлось потерпеть издевки со стороны Брук, прежде чем она позволила им поесть.
Быть рядом с ними успокаивает. Сидя за столом, я не чувствовала себя частью их компании, я была лишь наблюдателем. И мне этого было достаточно. Молчала, улыбалась, перескакивала взглядом с одного на другого. К еде практически не притрагивалась.
А после я наконец осознала, что значит «смотреть с ними фильмы». Серьезно. Пьяная Брук просто не затыкалась, отмечая тупость героев и сценария. Дэниел только и делал, что спорил с ней, а Дилан просто «стебал» всех и каждого, в том числе и ребят.
Пытаюсь сфокусировать внимание на экране телевизора, но увы, половину уже пропускаю, поэтому ничего не понимаю, но «картинка» красивая. Сижу в углу дивана, попивая горячий чай с лимоном. Брук с Дэниелом сползают на ковер, чтобы быть ближе к журнальному столику, на котором стоит большая тарелка чипсов и несколько банок пива. Дилан сидит рядом с ними, принимая участие в обсуждении фильма. Я снова наблюдатель. И мне это нравится.
Браун, по-моему, делает несколько глотков пива, а в его голосе уже звучат нотки нетрезвости. Он рассуждает громче, спорит с Диланом, препирается с Брук. Выглядит забавным. Реин не отказывает себе в удовольствии еще выпить, поэтому не выпускает банку из рук, думаю, она вот-вот уснет, правда, спорить продолжает. О’Брайен не отстает от друзей в употреблении, постоянно шутит и перебивает остальных. Они часто орут на телевизор, указывая ладонями на экран. Что-то про тупость героев или про искусственную кровь… Не имеет значения.
Вздрагиваю. Резко. Возвращаю тяжелую голову в нормально положение и сонным взглядом окидываю утонувшую в ночном мраке гостиную. Свет мы не включали, поэтому теперь, когда на экране больше не сверкают картинки, ослепляя глаза, помещение действительно поникло. За шторами окон видны блики — фонарные столбы все еще включены? Значит, еще нет двух часов. Мы отрубились так рано?
Приседаю на диване, в первый момент опасливо окинув себя взглядом. Щупаю одежду в поисках влажного пятна. У меня ведь была кружка с чаем. Именно её замечаю на журнальном столике рядом с банками пива. Значит, уснула первой, раз уж кто-то додумался отобрать её у меня.
Поправляю спутанные локоны волос, сонно потираю лоб. Шея затекает, спина ноет. Отвыкаю за время нахождения здесь спать сидя, раньше только так и дремала. Опускаю руки, подтянув стопы за голени к друг другу. Поза йога. С интересом изучаю уснувших ребят: Брук сложила руки на столике, голову уложила на них, Дэниел забрал с кресла подушку и сопит где-то под с столиком, надеюсь, резко не проснется, иначе ударится о её край. Дилан лежит на полу сбоку от Реин. Устроился на ковре без подушки, просто уложив голову на согнутую руку.
И вновь картинка перед глазами кажется милой, какой-то теплой и семейной. Не побоюсь сказать «идеальной», заставившей меня слабо растянуть губы в легкой сонной улыбке. Почесываю щеку пальцами, веки прикрываю, дабы принять осознание, что мне необходимо отойти на кухню за водой. Сухость дерет глотку во время дыхания. Уснуть не смогу. Да и этот шум со стороны телевизора. Тихий ультразвук, но уверена, именно из-за него просыпаюсь.
Тянусь к потолку руками, ощутив, как хрустят кости, и осторожно опускаю стопы на пол, внимательно вглядываясь, чтобы не задеть О’Брайена. Перешагиваю через него, замерев на долю секунды, когда парень издает громкий вздох, недолго поерзав на месте. Завтра будет жаловаться на боль во всем теле. Конечно, спать в таком положении неудобно. Вообще я предчувствую, что завтра эти ребята будут страдать от похмелья и выстраивать очереди в уборную, чтобы прочистить желудок.
Беру пульт, надавив на нужную кнопку. Наконец, экран полностью гаснет, а неприятный звук обрывается, освободив мой мозг от своего влияния. Вздыхаю, положив прибор на место, и вялым шагом, еле ориентируясь в темноте, двигаюсь к коридору прихожей, стараясь вести себя как можно тише. Не хотелось бы будить остальных. Начнут ворчать на нетрезвую голову.
Обнимаю себя руками, миную коридор, уже намереваясь ступить в прохладное помещение кухни (по вине открытой форточки, через которую проникают шум ветра и ночные ароматы), как краем глаз улавливаю движение, будто что-то темное мелькает в стороне, поэтому машинально притормаживаю, сделав крупный шаг назад, чтобы вновь оказаться в прихожей. Смотрю в сторону двери террасы со стеклянной вставкой, через которую могу разглядеть задний двор. Темно. Свет фонарных столбов туда не проникает, поэтому с трудом настраиваю зрение, чтобы добиться хотя бы какой-то различимости.
