— Он ведь не шутит, — Дэн пользуется моментом.
— Знаю, — Дилан принимает свою участь. Хотя, все равно он намеревался уже вернуться в школу. Скоро зимняя сессия.
Идут вперед. Оушин хочет отступить и идти чуть позади, чтобы не мешать друзьям общаться, но Браун расценивает это, как слабость девчонки, поэтому решает взять её за запястье и повести рядом с собой, тем самым помогая поспевать за ними.
— Теперь ты просто обязан вернуться на занятия, — Дэн говорит напрямую. Дилан окидывает друга взглядом, не задерживая его на ладони, и с очередным вздохом смотрит под ноги:
— Знаю.
Хорошо. Оушин слабо улыбается, отворачивая голову. Ему стоит вернуться на учебу.
Окраины города считаются опасным местом, не предназначенным для времяпрепровождения, именно поэтому это наилучший вариант. Побег от действительности, побег от общества. Здесь вряд ли встретишь шумиху. Спокойный берег, усыпанный мелкими гладкими камешками. Океан беспокоен. Волны настигают середины берега, заставив расположиться у самого спуска. Небо над головой бугристое, горизонт стягивается тучами. Морозный ветер жжет красные щеки. Дэниел удерживает в руке стакан горячего чая с клубникой, следит за мячом, который пытается отнять Брук. Девушка избавляется от тяжелой куртки, сбросив её на землю, смеется. Дэниел еле сдерживает смешки, вызванные ее неустойчивыми движениями, но улыбается во всю ширь, пару раз проливая горячий чай себе за запястье.
Дилан сидит на каменной ступеньке, задумчиво наблюдает за беготней Брук. Она изрядно липнет к нему. Лезет целоваться, обниматься и явно намекает на желание большей близости. Обычно она не так напориста. Только если пьяна. Если её мучают мысли о неправильном. А также девушка лезет к Дилану после того, как побывает с Норамом, тем самым пытаясь «сбросить» с себя тяжесть вины. Вот теперь сиди и гадай, что у неё там на уме. Как будто у О’Брайена и без того мало проблем, о которых стоит порассуждать в голове.
Опускает взгляд на макушку Теи. Девушка сидит на нижней ступеньке, обняв колени руками. Наблюдает за сражением Брауна и Реин с легкой улыбкой. Явно натянутой. Выражение её лица расслаблено, но колкое напряжение прослеживается за тем, как она дергает ткань своих джинсов. Дилан сутулится, поднося сигарету к губам. Сверлит зрительно её макушку. Тея прекрасно ощущает давление, поэтому не оборачивается. Она не готова вновь пытаться понять, что с этим типом не так. Когда вернутся домой, тогда и спросит. Возможно. Что толку биться об стену?
О’Брайен отводит взгляд, пустив сигаретный дым через ноздри.
«Речь идет не просто о домашнем насилии. Это настоящее сексуальное рабство, Дилан».
Хмурит темные брови, задумчиво втянув в себя больше никотина. Заметно мрачнеет. Чем больше воспроизводит вчерашний разговор с матерью, тем сильнее его сковывает… чувство вины. Неуместно? В его случае, уместно. Нет, кроме вины его переполняет еще множество иных эмоций. Сильных и негативных, но…
Сексуальное рабство…
Какого черта он посмел трахнуть её?
Она вовсе не любит жесткий секс. Она просто привыкла к хамскому отношению в постели.
«Пиздец», — Дилан роняет губами, нервно втянув рот никотин.
Попытка сделать вдох — грудная клетка сжимается при звучании тихого смеха девчонки, которая прикрывает ладонью губы, дабы скрыть улыбку, ведь Брук все-таки валится на колени, хохоча, а Дэниел с волнением спешит помочь ей подняться, но девушка опрокидывает его, вскочив и отобрав мяч. Кричит что-то о своей победе. Дилан опускает взгляд на Тею. Она смеется.
«Он зарабатывал деньги, торгуя её телом».
— Ску-чаете? — тянущийся голос Брук возвращает в серую реальность. О’Брайен переводит на девушку внимание. Реин приседает на корточки возле своей куртки и вынимает упаковку сигарет. Только внутри три косяка с травкой. Дилан удерживает сигарету возле лица, с хмуростью уточнив:
— Тебе не хватит?
Но Брук лишь улыбается, поднявшись:
— Не отнимай у меня единственную отраду, — чиркает зажигалкой, которую затем бросает на куртку и разворачивается, поспешив обратно к Дэну. Парень трясет стаканом с чаем, проверяя, осталось ли что-нибудь. Улыбается, видя, что Реин возвращается готовой продолжить борьбу, правда улыбка мгновенно меркнет, когда взгляд натыкается на косяк в её руке. Кажется, наличие травки беспокоит всех, кроме самой Брук.
«Почему никто не посадил его за решетку?»
«Нет доказательств. Тея рассказала это психиатру спустя почти пять лет после побега из дома. Она малолетняя преступница и к тому же не совсем психически здоровая, к таким нечасто прислушиваются».
«Бред какой-то».
«Государство не станет заботиться о таких подростках. Дети — будущее нации. Тратить деньги на преступников? Глупость. Самое дурное, её отец не замечен в противозаконных действиях».
О’Брайен вновь смотрит на Оушин, вдохнув никотин.
«Ты сама веришь её показаниям?»
«Да. Я без труда узнаю человека, прошедшего через ту же боль, что и я».
— Тебе скучно с нами?
Тея отмирает, оглянувшись на парня, который уже успевает подняться. Спускается на уровень с ней и садится на холодный камень, протянув свою сигарету. Девушка с сомнением принимает её:
— Нет, просто устала, — не лжет. Чувствует себя сонной, наверное, это погодное влияние. Затягивает никотин, после пустив дымок через рот. Наблюдает за тем, как его уносит холодный ветер. О’Брайен переводит взгляд на горизонт. Черный. Слышит, как гром. Будет дождь. Опять? Но облака над головой необычные. Не дождевые. Какие-то…
— О чем ты думаешь? — Оушин внимательно смотрит на него. О’Брайен опускает голову, взглянув на неё, и подпирает щеку кулаком. Девушка уже не так напориста, но не теряет надежды понять, что тревожит этого типа.
Все, что приходит на ум:
— Это касается того, почему Роббин вчера пришлось отъехать? — наклоняет голову, сощурившись. Дилан что-то фыркает в ответ, уставившись перед собой. Тея напряженно сглатывает, зарезав и сжав губами сигарету, а сама руками помогает себе придвинуться ближе к парню, который с прежней зажатостью реагирует, но не пытается пресечь прикосновение. Девчонка по-детски садится рядом, ладонями хлопнув его по щекам, и втягивает в себя больше никотина, после чего вынимает одной рукой сигарету, подавшись к его хмурому лицу. Выпускает губами сигаретный дымок, наклонив голову набок, а О’Брайен не спешит обдумывать ситуацию. Приоткрывает рот, втягивая облако никотина внутрь.
Дэн резко отворачивает голову, озадаченный взглядом скача по камням под ногами, пока Брук не повторяет попытку отнять у него мяч. И у неё выходит, что приводит девушку в восторг. Браун пытается изобразить беспечную улыбку на лице, но в мыслях образовывается шар пустоты. Он… слегка запутался, если честно.
Дилан с прежней хмуростью глотает никотин. Тея слегка отстраняется, протянув ему обратно сигарету, и с обреченностью вздыхает, осознав, что её действия, какими бы они ни были, не вызывают перемену на его лице. Ничего. Никакой реакции. Кажется, парень лишь сильнее мрачнеет, поэтому Оушин садится ровно. Правда Дилан не спешит забрать у неё сигарету. Смотрит. Над чем-то активно размышляет. Его неуверенность хорошо скрыта за маской безразличия, даже голос звучит ровно, не выдавая присутствующей внутренней борьбы.
— Можно тебя поцеловать?
Было бы логичней оттяпать себе язык после заданного вопроса. Или прижечь его сигаретой. Но Дилан остается спокойным. Следит за выражением лица Оушин. Девушка поворачивает голову, в который раз окинув парня недоверчивым взглядом. И недоверие сменяется ярым отторжением.
Легкое покачивание головы. Тея не разрешает. Что за бред? С чего вдруг? Какая-то чертовщина творится у этого типа в башке, раз уж он внезапно просит о подобном…
Стоп. Он спросил её?
Тея щурится, сильнее сводя брови. О’Брайен выдергивает из её ладони сигарету. Садится ровно. Смотрит перед собой, как и девушка. Оба закрываются.
Для неё это как-то неправильно.
А для него очевидно.
