— Тебе нехорошо?

Оушин растерянно моргает, сжав ткань рубашки:

— Что? — шепчет.

Дилан поворачивает голову, взглянув на неё со всей присущей себе серьезностью:

— Тут много экспрессивности и… — вновь переводит взгляд на картину, не имея понятия, как выразить свои мысли. Тея не хочет его слушать. Ей не нравится, когда кто-то разбирает её эмоции, поэтому девушка отводит глаза, неразборчиво промямлив: «Я-я-спать», — и разворачивается, обняв себя руками. Спешит к двери, получив в спину грозное:

— Там буря, — Дилан напоминает, а сам роется в карманах влажных джинсов, находя косяк. — Лучше подождать, пока ветер стихнет, — тут бежать недолго, а он все равно настаивает переждать здесь. Садится на диван, чувствуя себя раскованней, чем Оушин, которая оборачивается, невольно хмуря брови. Дилан поджигает кончик косяка, принявшись втягивать в рот дымок, который после выпускает через ноздри, запрокинув голову, чтобы затылком упереться в диван. Веки прикрывает.

Девушка шагает к столу. Аккуратно усаживается на его край, лицом к парню, и руками опирается на поверхность, наблюдая за тем, как О’Брайен выпускает над лицом дым, после втянув его обратно в рот. Что ж, подходящего момента всё равно не дождаться, поэтому чего тянуть?

— Что это за травка? — Тея начинает дергать ногами от волнения. — Ты часто употребляешь её? — Дилан тяжело вздыхает, но ответа не дает, поэтому Оушин, не умея вести разговор, сразу вываливает на него информацию:

— В тот день, когда ты привел сюда незнакомцев… — вспоминает, уплывая взглядом в сторону. — Я тоже выкурила эту хрень, — задумчиво рассуждает, желая, чтобы О’Брайен сам осмыслил кое-что. — И меня охватило дикое желание переспать с кем-то, — стреляет коротким взглядом в сторону парня, который теперь смотрит в потолок. — Я подозреваю, что… — щурится, видя, как он хмурит брови. — Ты понимаешь, к чему я, — догадывается. Дилан не глуп. Он должен самостоятельно продолжить мысль девушки, но по-прежнему молчит, так что Тея соскакивает с края стола, медленно шаркая к дивану:

— Я слышала, есть травка, которая стимулирует потребность в сексе, — ей не стоит прибегать к этому, но… Деградация просыпается. О’Брайен покусывает кончик губы, чувствуя, как Оушин пихает его ногу коленом, добиваясь реакции. Тея внимательно следит за выражением лица молчаливого собеседника, продолжая развивать свою мысль:

— Но при этом человеку непросто добиться оргазма привычным образом, — коленом опирается на диван между ног Дилана, который врезается в её бедро взглядом, невольно напрягаясь. — Тогда потребитель прибегает к жесткому сексу, — Оушин наклоняет голову, её голос звучит спокойно, без тональных скачков, а взгляд лишен волнения. — К небезопасному сексу, — еле воздерживается от усмешки, видя, как Дилан моргает и отводит взгляд, слегка отворачивая голову, когда она приседает на его колено, пальцами ладоней сжав кожаный ремень, чтобы удержать равновесие из-за слабости.

Невольно в сознании О’Брайена мелькают воспоминания, связанные с притоном. А ведь посетители употребляют эту травку. Дилан не придавал значения тому, почему его, как и остальных, тянуло к совокуплению. Возможно, в словах Теи имеется смысл…

— Откуда такие познания? — ему приходится что-то сказать в ответ, иначе девчонка разглядит его скованность. А она уже разглядела. Поздно метаться. Оушин со вздохом поднимает взгляд в потолок, окунаясь в неприятное прошлое, чтобы достать из черного омута необходимые воспоминания:

— Один знакомый употреблял нечто подобное, и он был… — мышцы живота Дилана напрягаются, поскольку девчонка оттягивает его ремень, слегка наклонившись телом назад. — Очень грубым. Ему всегда и всего было мало, — качает головой, вдруг усмехнувшись. — В итоге он изнасиловал одну девчонку… Она не выдержала.

Дилан хмурится, сощурено смотрит в стену, удержав возле губ косяк, на который переводит взгляд. Подозрения Теи, точнее, то, на что она намекает, похоже на правду. Оушин замечает проявление разумности во взгляде О’Брайена, поэтому переходит к выводу:

— Что если твой дискомфорт — это проявление ломки? — нарочно касается пальцами низа его живота, надавив на влажную ткань футболки. — Это бы многое объяснило.

Дилан не сдается, но веки прикрывает, всосав в легкие воздух:

— Я не могу знать наверняка…

— Давай проведем эксперимент? — она сбивает его мысли, ерзая на его колене, будто специально добиваясь потери контроля, поэтому О’Брайен избегает попыток настроить с ней зрительный контакт, иначе девушка убедится в том, что он… Хочет её.

Но с другой стороны неясно, чего таким поведением добивается сама Оушин. Вряд ли она пытается его соблазнить. Ей для этого и стараться не нужно.

— Ты сейчас покурил, а мы посмотрим, как быстро наступит реакция, — её лицо выражает серьезность, ни намека на улыбку. Оушин любит наблюдение. — Отмечаем твое состояние и следим, — она поклялась быть полезной Дилану. — Главное не употреблять вновь, — смотрит на него, ожидая согласия, но парень не способен ясно мыслить, пока эта девчонка находится так близко. И, кажется, травка уже начинает действовать, раз уж он… Чувствует, как его ломит от накатывающего возбуждения.

Тея моргает, слегка наклоняясь впереди приподнимаясь на коленях, чтобы добиться зрительного контакта с парнем. Ей необходимо знать, что он думает насчет этого предложения. Дилан резко возвращает голову в нормальное положение, ощутив, как девчонка давит ему на грудь, и встречается с ней взглядом, невольно сглотнув. Глотка пересохла.

Оушин стеклянно смотрит на него, пристально и холодно, выжидающе:

— Окей? — шепчет.

Дилан нервно моргает, необдуманно кинув головой:

— Окей, — дает хриплый ответ.

Окей, твою мать, пускай делает с ним всё, что хочет, ему на хрен плевать. Пока её взгляд такой… Непривычный, другой.

Тея вдруг слабо улыбается, оценивая легкую дрожь, которой охвачено тело парня, его мышцы напряжены до предела, и девчонке охота поиграться с его скованностью, но пора Деградации отступить, иначе…

Он невесомо касается её бедра пальцами свободной руки, но открыто проявляет сбивчивость в мыслях. Тея хмурит брови, рассматривая его мрачное выражение лица, в котором проглядывается скованность и неуместное волнение.

Деградация. Отступай.

Равнодушие преобладает на её лице. Дилан хмуро изучает его, напряженно коснувшись взглядом бледных губ. И вновь исподлобья смотрит ей в глаза, словно намерен за своей внешней суровостью скрыть чертову неуверенность. Она не присуща ему. Опять же, когда дело касается других девушек.

Почему Дилан так взволнован, находясь наедине с Теей?

Оушин хмурит брови, ладонями скользнув вниз по влажной футболке. Деградация, уходи. Касается ремня, темным взглядом встретившись с глазами парня, радужки которого к черту почернели.

Вакуум. Они оглохли. Не слышно дождя, ветра. Ничего.

Нет. Уходи.

Тея опасливо наклоняется, замечая, как грудная клетка парня прекращает двигаться. Он не дышит? Осторожно надавливает пальцами на низ его живота, а носом касается виска, вдохнув уже знакомый аромат никотина. Дилан стискивает губы, принуждая себя не прикасаться к ней. Еще есть шанс…

Оушин прикусывает кожу его щеки, несильно сдавив зубами, и О’Брайну сносит остатки здравомыслия. Он плюет на косяк, отбросив его на тумбу, и жесткой хваткой сжимает талию девчонки, второй ладонью скользнув к шее, чтобы вынудить её повернуть голову ему навстречу, и Тея туманно реагирует, наклонив лицо, чувствуя, как влажные губы касаются её губ, а теплый язык…

Вспышка.

Оушин резко вскидывает голову, взглядом вцепившись в черное небо за окном. О’Брайен так же яро реагирует на удар молнии, повернув лицо в нужную сторону. Дыхание сбито. Оба наблюдают за тем, как вспышки продолжают озарять поверхность тучного неба. Девушка хмурит брови, вдруг заерзав, и парень не сразу понимает, что она слезает с него, поэтому как-то растерянно моргает, сжав пальцами вместо теплой талии пустое пространство.