— Ты не поранился? — он лишь нервно трет губы, вышагивая к дверям больницы, и Роббин смелется протянуть руку и схватить его за рукав влажной кофты. — Дилан?
Парень дается. Он резко оборачивается, пошатнувшись на вялых ногах. Смотрит куда-то над головой матери, нервно скользнув кончиком языка по искусанным губам. Роббин осторожно накрывает ладонями его плечи, с тревогой пытаясь установить зрительный контакт, без которого есть возможность распознать кое-что знакомое. Женщина щурится, не унимая волнения, когда шепчет, взывая к рассудку сына:
— Ты не виноват, — она видит — он готов сорваться, поэтому ее задача — предотвратить взрыв, и Роббин правда верит, что улучшает его состояние, произнося. — Ты не мог знать о ее состоянии.
Их взгляды внезапно встречаются. Он буквально наносит зрительный удар, вызывая сильное давление в висках матери, которая не способна понять столь агрессивной реакции.
Он знал.
Отдергивает ее трясущиеся от скачка напряжения руки, развернувшись, и быстрым хлопком по двери распахивает ее, оказываясь на морозной улице. Роббин приоткрывает рот, но тут же накрывает его пальцами, второй рукой опираясь на свою талию. Она и без того измотана, а теперь ее эмоции в разы сильнее, сдержать их не удастся. Губы дрожат, лицо морщится, а на глазах выступают слезы. Рвано глотает кислород, надавив на пульсирующий лоб ладонью. Скачет взглядом из стороны в сторону.
Куда он? Куда он уходит?
Глубоким вдохом не устранить комок в горле. Тот мешает поступлению кислорода, и Роббин убеждена, что вот-вот потеряет сознание от бессилия и морального истощения. Она стоит на месте до тех пор, пока к ней не обращается одна из медсестер, дабы уточнить состояние коллеги. Роббин отмахивается. Если попробует заговорить, то не сдержит эмоции.
Путь обратно в палату проходит в тумане. Мысли меркнут, обретают бледноту. Уныние нападает резко, но женщина постарается истребить внутри себя ростки депрессии. А пока… Дайте ей присесть.
Медленно опускается на край кровати Теи. Стеклянный взгляд упрямо смотрит в стену. Глаза Оушин прикрыты. Роббин чувствует. Она не справляется. Сутуло сидит, сцепив пальцы ладоней на коленях. Не обращает внимания на вошедшего в палату мужчину в белом халате. Доктор Эркиз проверяет показатели, посматривая на женщину, устало прикрывшую веки. Опускает руку с документами, медленным шагом приблизившись к Роббин, его тяжелая, но теплая ладонь ложится ей на плечо — и женщина выдыхает шепот:
— Не направляй отчет, — поднимает замученный взгляд, практически умоляя. — Я справлюсь.
— Не сомневаюсь в тебе, но… — мужчина переживает, но ему необходимо доложить ведущему врачу, занимающемуся случаем Оушин. Смотрит в глаза Роббин, понимая, что женщина неосознанно пользуется его отношением к себе, и хрипло выдыхает, почесав затылок. Женщина следит за ним, не освобождая от своего испытывающего взгляда. Эркиз сдается не сразу и не признает этого открыто. Он лишь гладит женщину по плечу, таким же медленным шагом побредя к двери.
Роббин продолжает сидеть. Поворачивает голову, дожидаясь одиночества в помещении. Смотрит на Тею, тяжело вздыхает. Эмоции захлестывают, и если сейчас она не даст им отпор, то впадет в депрессию — старая подруга, которая довольно часто напоминает о себе в последнее время.
Опирается локтями на колени, пальцы запуская в волосы.
Нет. Она не позволит себе раскиснуть. Всё образумится.
Но. Куда ты пропадаешь, Дилан?
Туда, где у него будет шанс забыться. Туда, где после пары затяжек всё, что от него останется — лишь внешняя оболочка. Туда, где правда ускользнет, а ясный рассудок покинет, оставив его в покое.
Наконец. Дилана нет. Он растворяется, прикрывает веки и запрокидывает голову, расслабленно прикрыв веки. Пальцами одной руки держит косяк травы, вторую опускает на поверхность мягкого дивана. Наступает момент наслаждения. Окружает столько людей, а он будто один, в своей личной вселенной. Что особенно по душе Рубби — девушке, сидящей на диване напротив вместе с остальными ребятами.
Если бы парень был в здоровом состоянии, он бы различил в своем поведении нотки зависимости, но не сейчас, когда ему это необходимо. Когда вверх берет «иной Дилан».
Но он не хочет секса, его привычная потребность в соитии впервые притуплена. А что ему необходимо? Вынести агрессию, злость на себя, но не прибегая к пустому траху. Его почему-то отталкивает возможность проявления грубости в сексуальном плане. Ему хочется иного. Поэтому О’Брайен не задумывается, получив предложение одного из парней уже запомнившейся ему группы отправиться с ними на одно дельце.
***
Холодная вода струится из крана. Утро стоит пасмурное, серое, но вовсе не морозное, как бывает обычно в это время года. Кухня в дубовых оттенках опрятно убрана, пахнет свежей выпечкой, купленной миссис Браун перед работой. Она заказывает булочки домой, зная, как тяжело её сыну удержаться и не съесть немного, правда, последние пару недель он на это не клюет. Парень толком не общается с матерью после её попытки провести разговор, который должен был осторожно подвести сына к важной новости. Они намерены съехаться. С отцом.
Дэниел сжимает губку, выдавливает из неё пену, принимается водить по тарелке. Посуда осталась с вечера. Мать и отец устроили ночное свидание. Точнее, изначально под свиданием подразумевался семейный ужин, но Дэн отказался, оправдавшись усталостью после тренировки. А теперь он моет посуду, после них. Опаздывает на урок, он и не намеревался успеть на физику. Дилан отсутствует долгое время, недели три, точно. Дэн начал волноваться еще после первых трех дней, когда понял, что телефон парня отключен. Остается только ждать, когда этот тип сам объявится. Иначе никак. О’Брайен — вольная птичка. Срущая на чувства других.
Стук в дверь. Мать парня уже на работе, отец уехал еще ночью, зная, что сын не будет рад видеть его утром, поэтому Дэниел с хмурым видом косится в сторону коридора прихожей, прислушиваясь к повторным аккуратным ударам по поверхности двери. Выключает воду, оставив пару тарелок и бокалов в раковине, и бросает взгляд на настенные часы, схватив со стола полотенце. Рано. Кто является в такое время? Вряд ли Дилан. Дилан бы не старался стучать так тихо. Он бы просто выбил дверь ногой или пробрался через открытое окно, балкон. Вау, а ведь у матери Дэниела есть разумные основания недолюбливать этого типа.
Дэн проходит в коридор, перебросив тряпку через плечо, и первым делом выглядывает в глазок, действительно растерявшись такому гостю, хотя, он подозревал, что рано или поздно она явится. Открывает дверь, встретив усталую Роббин сдержанным:
— Доброе утро, — пытается вести себя культурно и не разглядывать женщину. Лицо у неё… Больное, будто она давно не кушала. Всё возможно. Роббин пальцами мнет свой телефон, нервно закивав головой в ответ:
— Привет, Дэниел…
А Браун с чувством непонятной вины перебивает. Прежде чем женщина задаст тревожащий её вопрос, ради которого она приехала сюда перед работой.
— Дилана здесь нет.
…В помещениях старого склада главенствует круглосуточная темнота. Окна забили досками, поэтому посетители сего заведения потеряли связь с реальным миром и временем. Неплохой ход, помогающий удерживать молодежь в стенах, не прибегая к насильственному воздействию и простым манящим уговорам в виде дешевого алкоголя и непонятной травки. Но кому это выгодно?
Пока опьяненные подростки тихого городка танцуют под рвущую уши музыку, они мирно распивают пиво в дальнем углу одного из бетонных помещений. Местная молодежь — отличный потребитель. Они оторваны от веселой городской жизни, поэтому мечтают ощутить на себе эмоциональные вспышки, заполучить хотя бы какой-то источник счастья и веселья, коим и являются сомнительные препараты, которые они приобретают у компании ребят. Они сами не прибегают к употреблению той дряни, что им поставляет начальник. Рубби сидит между двумя крупными парнями, уложив ногу на ногу, покуривает тонкую сигарету, не спуская пристального взгляда с Дилана, который по-прежнему остается далеким от всеобщего подобия веселья. Он, конечно, распивает алкоголь, затягивая завернутой в косяк травкой, но не ведется на попытки полуголых девиц потащить его в толпу. Рубби пускает облако никотина вверх. Она, конечно, лукаво радуется его игнорированию по отношению к другим, но и ее он не замечает. Кусает кончик сигареты, сощуренным взглядом скользнув по татуированным рукам парня. Кажется, девушка совершает ошибку, уцепившись исключительно за внешние данные парня. Да, О’Брайен создает впечатление довольно сурового и жесткого человека.
