Абсолютно все распоряжались Максовым Дэвидом как хотели. И это было ужасно с их стороны.
На водительском сидении, рядом с Максом, никого не было. Он оглянулся назад и заметил остальных членов группы, спящих внутри фургона. Видимо, за рулём сегодня Эред.
Она тут же залезла на водительское сидение и завела мотор.
— Вы поговорили? — строго спросила она.
— Поговорили.
Она же не спросила, как они поговорили? Разговор случился? – да. И на этом, наверное, всё. Её совет подействовал, и Макс разобрался с этой ситуацией. Макс поговорил с Дэвидом, и они пришли к общему решению. К согласию. К миру.
Или, скорее, перемирию. Потому что этот мир был очень относительным. Дэвид не был доволен их разговорами, обоими в почти что равной степени. Казалось, он ждал, что Макс что-то осознает. Однако Макс не понимал, что он должен был осознать.
Он был уверен в своей правоте. И был уверен в том, что извинился за все свои проступки. Ведь происходящее с ним сейчас не проступок. Как вообще определить проступок?
Говорят, совесть – хорошее мерило. Но разговор с совестью у Макса уже состоялся. И по его итогам Макс осознал свои проступки.
— И как? — поинтересовалась Эред, съезжая на шоссе. — Мне он показался каким-то… недовольным.
— Это его проблемы, — фыркнул Макс, глубже уходя в кресло и закрывая глаза.
К чёрту всё это. Макс свои проблемы решил. Эта глава для него закончена. Теперь ему осталось дождаться следующей недели, а до этого – чистый лист, который он может заполнить как угодно.
— Остаток феста прошёл хорошо, если тебе интересно, — продолжала Эред. — Даже слишком хорошо. Не знаю, как я вернусь обратно к рутине после такого.
Она криво усмехнулась, стараясь не отворачиваться от дороги. Солнце садилось, и, растекшись у самого горизонта, нещадно слепило глаза. Слишком уж рано сегодня это случилось. Или это просто Макс потерял счёт времени?
Хотя, наверное, действительно потерял. Он начинал путать то лето, когда в лагерь приезжали Эред с Престоном, и то лето, когда он начал жить с Дэвидом. И, что самое жуткое, дни с Дэвидом стали для него той самой рутиной. Он привык к любви Дэвида также, как привык к безразличию биологических родителей. И всё происходящее сейчас было подобно тому эмоциональному шторму, который он переживал в дни усыновления.
Дэвид ведь и правда тогда пожертвовал многим ради него. Как и Гвен, которая могла ведь уехать в какой-нибудь город покрупнее и начать нормальную жизнь, но… она почему-то осталась с ними. Возможно, из-за каких-нибудь чувств к Дэвиду (несмотря на то, что чувства к Дэвиду – самые настоящие и глубокие – мог испытывать только Макс, ведь для кого ещё Дэвид пожертвовал чуть ли не жизнью?), или же из-за сочувствия к Максу (что было бы очень странно). В них обоих взыграл какой-то родительский инстинкт, и они пустили свои жизни в непредсказуемом направлении ради одного Макса.
И разве Макс неправильно распорядился этой жертвой?
Видимо, действительно неправильно.
Они сделали для него столько и, наверное, имели право диктовать ему, как жить. Эред же тоже диктовали, верно? Она бы не поступила в этот свой универ, если бы не её родители. Но разве она причинила им хоть какие-то неудобства?
Эред жила свою жизнь как ей самой вздумается. Не пренебрегая, конечно, чужими подарками. Но и Макс делал то же самое. Так где же грань?
Он знал одну девушку, жившую не так, как хотелось ей.
Эрин была заперта в скаутовские рамки и делала всё, как продиктуют они. То есть, она, другими словами, приносила себя – как личность – в жертву обществу. Скаутскому или какому-то иному – не важно.
Как и, собственно, Дэвид. Только Дэвид делал это ради кого-то – ради Макса. А значит, мог что-то требовать взамен. Эрин же было нечего требовать, а главное – не от кого. Общество было слишком абстрактным понятием. Как и преимущества, которые оно ей давало. Жизнь с Дэвидом же была вполне осязаемой, и имела ряд плюсов, которые Макс был готов перечислить.
Все эти рассуждения скорее запутали его, нежели привели к чему-то конкретному. Он не решил проблему с Дэвидом и не понимал, почему внутри что-то скребёт. Вернее, не понимал, почему он ощущает правоту Дэвида. Ведь объективных причин на это не было.
Эред, кажется, тоже была им недовольна.
Макс в очередной раз вернулся к мысли о том, насколько она взрослая. И дело было вовсе не в возрасте. Просто она не была такой же инфантильной, как он. И эгоистичной. В последнем Дэвид обвинял Макса. И, возможно, был прав.
Макса задевала эта их разница. Вернее, очень стыдила. Он чувствовал себя неловко рядом с ней. Особенно когда она осуждающе косилась на него.
Всё это определённо что-то да значило. Но, к сожалению, Макс пока не понимал, что.
========== …И начался процесс умирания ==========
— Это же не может быть конец истории, — сказала девушка в огромных очках.
Макс знал, что это не конец истории. Это даже далеко не середина сезона.
За последние несколько дней он пропустил кучу серий нового любимого сериала Гвен и слегка потерял сюжетную нить, но даже без этого мелодрама про четырёх куриц была до жути увлекательная. И вот он смотрел утренний повтор эпизодов, навёрстывая хотя бы крупицы упущенного.
Можно было, конечно, посмотреть все серии в интернете, однако это было бы проигрышем телевидению и дурацким сериалам. Это бы значило, что они заинтересовали его достаточно сильно, чтобы он тратил на них время в интернете.
Нет, вместо этого Макс листал новостную ленту в телефоне, и только краем глаза следил за происходящим в сериале. В сериале, однако, разворачивалась настоящая драма: бывший одной из главных героинь пытался строить козни остальным. Из всего происходящего Макс делал для себя вывод, что отношения – это зло. Хорошо, что его отношения были выдуманными. И ещё он очень надеялся, что Эрин не будет портить ему репутацию, когда они расстанутся.
Они ведь когда-нибудь расстанутся?
Возможно, если Макс найдёт себе… ну… девушку. Или была вероятность, что они с Эрин будут притворяться настолько активно, что по-настоящему станут парой, как в каких-нибудь дурацких фильмах типа «предложения». Однако, лучше об этом не думать и пустить всё на самотёк.
Кроме его фиктивных отношений с Эрин на самотёк были пущены отношения с родителями. Гвен прошлым вечером даже не пыталась с ним заговорить – хотя он рассматривал версию, что она попросту не заметила его возвращения. Или же ей казалось дурной затеей говорить с ним именно в этот момент. В любом случае, она предпочла не вступать в разговор. Как и Дэвид, которому Макс так и не отзвонился, но написал СМС. Он поймал себя на мысли, что вернулся к тому же состоянию, что и несколько дней назад: страх снова говорить с Дэвидом. Или нежелание. Или нежелание из страха?..
В общем, он не желал разговаривать с ними. Как и они. Макс остался в покое, что, по идее, должно было его радовать. Но за последнюю неделю он привык находиться в эпицентре некоторых событий. И он всё ждал, когда телефон завибрирует от входящего сообщения.
На самом деле, ждать пришлось не очень долго.
Правда, это было не сообщение. Это был звонок. Причём не от Престона или Эрин.
Телефон не определил этот набор цифр как знакомый. И, с одной стороны, Макс не хотел контактировать с незнакомцами. С другой стороны, в нём играл азарт. Ведь сейчас он ответит на этот звонок и наверняка втянется в новое приключение.
Или ему скажут, что на том конце ошиблись номером.
Макс нажал на кнопку ответа.
— Алло, — осторожно сказал он в трубку.
— Макс? — послышалось на другом конце провода.
— Макс, — подтвердил Макс. — А вы кто?
— Это Ева, — ответили ему самым деловым на свете тоном.
— Ева, — тупо повторил Макс.
— Ева, — она начинала слегка злиться.
— Ва-а-алли, —усмехнулся он в ответ.
— МАКС!
— Откуда у тебя мой номер, Ева? — поинтересовался Макс, мысленно прикидывая, что Еве вообще могло ему понадобиться. Разве что его опять собирались послать на дипломатическую встречу с Дольфом. Или же он снова должен найти им какой-нибудь реквизит?
