— Да что вы привязались все к этому лагерю, — прошипел Макс в пустоту. Эред тем временем заперла фургон.

— Вот к тебе, — он указал рукой, держащей бутылку, на Макса, — я и присоединюсь.

— Черта с два, — возразил он. Пайкмен, тем временем, навалился на него, и Максу невольно пришлось ловить пьяное тело. Он попытался скинуть скаута с себя, но тот крепко зацепился за его плечо.

— Пошли попить ловутку, — торжественно произнёс он и указал на выезд на шоссе.

— Тебя быстрее возьмут с ним, — пожала плечами Эред, когда Макс беспомощно глянул на неё. — Подумают, что он умирает.

— Ты думаешь, я вообще поймаю кого-то, в пять утра-то? — скептически спросил он.

— Да, потому что ты должен извиниться перед Дэвидом, — твёрдо сказала Эред.

— Но это абсурд!

Какова была вероятность, что именно в эту ночь, именно в этот день фестиваля, именно в этот час кто-то поедет по своим делам? Какова была вероятность, что эта череда немыслимых совпадений не прервётся на этой ночи?

— Но ты же встретил меня совершенно случайно два раза. Да само мироздание требует от тебя извиниться! Как часто, по-твоему, я зову знакомых из прошлого на такие важные события?

Макс горько усмехнулся. Вот именно. Его окружали абсурдные совпадения, осмысленно ведущие его к этой точке. К лагерю.

— Есть такая вещь, называется холистикой…

— Я знаю, — кивнул Макс. — Фундаментальная взаимосвязь всех вещей.

— Не знаю, насколько это реально, но сам подумай: всё это – какая-то холистическая чертовщина. Так что заканчивай эту борьбу со страхом и взгляни своей совести в глаза. Попутка приедет, как только вы доберётесь до дороги. Ни раньше, ни позже. Двигай.

Эред упёрла руки в бока, словно ставя точку в разговоре. Но Макса всё ещё тревожило чувство, что он не до конца разобрался с фестивалем и Эред. Что-то ещё оставалось. Что-то…

— Последний вопрос: у Адама есть девушка?

— Ну, да, — кивнула Эред. — Будешь смеяться, но зовут её Ева. Она, вроде, театром увлекается… стервозная такая…

— Рыжая, с каре, — кивнул Макс.

— Как ты догадался? — вопрос был, скорее, риторическим.

— Холистически.

Макс махнул ей рукой и развернулся в сторону дороги.

Конечно же, все его новые знакомые имели точки соприкосновения.

Таща Эдварда, Макс думал, откуда началась вся эта безумная история. От кошки? Но он бы в любом случае встретился бы с ней. От вечеринки у Никки? Пожалуй. Всё дело было в этом.

Всё дело было в том, что это его первое лето вне лагеря. Но неужели это настолько сильно выбило его из колеи?

Выйдя к шоссе, Макс замер, уставившись в темноту. Нигде не было видно света фар, и скрип шин, даже отдалённый, не долетал до него. Возможно, они с Эред просчитались.

— У меня есть лицо, — выдал сзади Эдвард.

— Без прыщей твоё лицо не твоё, — отозвался Макс, вглядываясь в разъедаемую рассветом темноту.

— Другое лицо, — качнул головой собеседник.

Наконец, яркий свет фар прорезал сумерки. Макс тут же дёрнулся на дорогу, вскинув руку. Ну же, тормози, тормози!..

Окно побитой машины приспустилось вниз, и на Макса уставилась всклоченная женщина с огромными кругами под глазами.

— Подвезти? — слегка истерично спросила она.

— До Лагеря Кэмпбелл, это недалеко.

— Я знаю! — водительница подпрыгнула на месте, и машина издала поддерживающий рёв. — Залезай!

Макс распахнул заднюю дверь и закинул туда вялое тело Пайкмена, а затем сам сел в машину, на свободное переднее сидение.

— Хорошо, что я не опаздываю! — женщина звучала жизнерадостно, но дёргающийся глаз выдавал ложь в этом утверждении.

— Да нам не к спеху, — неуверенно сказал Макс. Женщина надавила на газ, выжимая из машины явно больше дозволенного правилами дорожного движения.

— С кпеху! — раздалось с заднего сидения. — Дожатый Вревесных Скаутов дегда волжен быть в форме вовремя!

— Ты сейчас явно не в форме, — буркнул Макс, пытаясь вжаться в сидение как можно сильнее. Ремень безопасности в машине отсутствовал.

— Я буду! — это прозвучало как угроза.

Женщина издала поддерживающий клич. Макс же резко задумался.

Эдвард был вожатым в скаутском лагере. Ему, очевидно, позволял возраст. Макс ведь тоже мог бы стать вожатым под крылом Дэвида. Вредить мелким. Проводить лето в лесу. Зарабатывать этим, в конце концов.

Но на самом деле из этой ситуации выходил другой вопрос.

Пошёл ли он в вожатые из-за своей любви к скаутской жизни? Очевидно, для Саши с Таби бытие скаутом не было простым сотрясанием воздуха – так чем от них отличался Эдвард? Вряд ли много чем. Они, в целом, были аналогичны друг другу. Все трое были продолжением заложенных в детстве стандартов и стереотипов. И если Эрин могла выбраться из них, то эти трое – явно нет.

Макс, в принципе, тоже не мог.

Но Эдвард победил всех. Если девушки продолжали идти в поставленном направлении, то Пайкмен почему-то застрял на одном месте.

Макс бы не думал об этом в иной ситуации, но сейчас думать было просто не о чем.

Получается, они с Эдвардом… похожи?

По сути, у них обоих не было цели, лишь «заводские стандарты», вложенные в лагере. И они оба, не зная, куда их девать, стремились обратно к корням.

Макс не думал, что лагерь даст ему каких-то ответов на какие-то вопросы. Он просто знал, что должен сейчас находиться там.

Час пролетел незаметно. Женщина остановилась напротив транспаранта с огромным лицом ныне без вести пропавшего Кэмерона Кэмпбелла.

— Приехали! — она звучала ещё истеричнее, чем в начале поездки. Макс вылез из машины и вытащил Эдварда. По этому шоссе он, в принципе, мог дойти и до лагеря скаутов – потому что бросать Эдварда одного было бы неправильно, да и, к тому же, вряд ли Дэвид с нынешними кэмперами были на ногах в такую рань.

Машина уехала, и Макс остался наедине с Пайкменом, ищущим то же, что и он, и транспарантом, который они с Дэвидом перекрашивали прошлым летом. Ели вокруг мягко шумели от лёгких порывов ветра, а птицы сонно чирикали в деревьях.

Макс сделал глубокий вдох, делая вид, что это может придать ему каких-то сил.

И затем ступил на территорию лагеря Кэмпбелл.

========== Место для шага вперёд ==========

Пайкмен продолжал бормотать нечто нечленораздельное, пока Макс тащил его не очень трезвое тело по вымощенной камнем дорожке. До лагеря древесных скаутов оставалось совсем немного – так бы он сказал, если бы шёл один обычным шагом. Но сейчас на нём плёлся Эдвард, постоянно спотыкаясь и почти не шевеля ногами.

Макс знал окрестности лагеря как свои пять пальцев. Знал все дорожки и просеки, знал все пути и трассы. Это не было чем-то необычным – он проводил здесь почти каждые каникулы, и большую их часть хотел сбежать от остальных. Ещё были дни, когда они с Дэвидом устраивали импровизированные походы, обходя окрестности и ухаживая за ними.

Это было в какой-то степени сентиментально – то, как они ухаживали за этим Богом забытым местом. В лагерь всегда приезжало мало детей, не больше десяти, но, как говорил Дэвид, это и придавало лагерю свой шарм. Вообще, шарм лагеря был в неизменности.

И в какой-то степени Макс был благодарен Пайкмену. Не потому, что сейчас уже шестой час утра, а он тащит его пьяное тело по мощёной дорожке, но потому, что в этом редком лесу, купающемся в лучах рассвета, Макс чувствовал себя снова десятилетним.

Когда к тебе приходят люди из прошлого – это не только приятно, но и до пугающего странно. Прошлое Макса – до лагеря – нельзя было назвать плохим или хорошим, но оказавшим влияние – определённо. То самое лето осталось в памяти Макса, въелось так, что не вывести. И каждое последующее было бледнее предыдущего, потому что постепенно теряло свои детали и обрастало новыми.

Лесные скауты были деталью, исчезнувшей со временем. И вот и они вернулись в его жизнь.

И Макс не был рад этому в привычном понимании этого слова.

А в душе нарастало ощущение чего-то, будто всё нутро чувствовало приближения каких-то невероятных событий.