Внезапно из толпы к нему подбежали несколько человек.

— Мальчик, это ты с SSW? — спросила рыжая девушка.

Эдвард поднял голову, желая сорваться на обидчика, но заметил подошедших.

— На самом деле…

— Свалил отсюда, — Макс толкнул его подальше от себя. Пайкмен был проглочен толпой.

Подошедшие начали торговаться за диски. Хотя, это и торгами нельзя было назвать – они просто совали ему купюры и не требовали сдачи. Рыжая девочка дала больше всех, а затем наклонилась Максу к уху и томно спросила:

— Ты не знаешь номер гитариста?

— Э, — выдавил Макс, пытаясь оторвать взгляд от её плеч. Чтобы это сделать, понадобилось подняться на цыпочки и попытаться сосредоточиться на людях на сцене. Правда, она восприняла это как готовность к ответу, и Макс, не зная, что делать, назвал первые пришедшие в голову цифры: — Восемь, восемьсот, пять, пять, пять, три, пять, три, пять.

— Спасибо! — она чмокнула его в щёку и кинулась обратно к сцене.

Вообще-то, у меня есть девушка, — подумал Макс ей вслед.

В течение оставшихся четырёх песен и повторённой на бис первой к Максу подошло множество народу. Определённо, это был фурор. Если бы этот фестиваль был конкурсом, SSW взяли бы первое место. Или приз зрительских симпатий как минимум.

В сумке почти не осталось дисков. Но, к счастью, поток людей тоже начал уменьшаться.

Через какое-то время его нашла Эред.

— Жив? — спросила она, хватая его за руку, будто боясь, что толпа может унести её в другую сторону.

— Как видишь, — пожал плечами он. — Тошнит немного.

— Может… — Она махнула рукой куда-то в сторону выхода. Макс угрюмо кивнул.

Она потянула его в сторону выхода, но тут же остановилась.

Какой-то парнишка помахал у них перед лицом фотоаппаратом.

— Фото?.. бесплатно… на память…

Эред остановилась и приобняла Макса за плечи, улыбнувшись в камеру.

— Я не… — попытался возразить он, но она приободряюще дёрнула его. Тяжело вздохнув, Макс уставился в камеру и показал два средних пальца фотографу.

Раздался щелчок, незаметный на фоне света со сцены и звуков вокруг. Из полароида вылезла фотокарточка.

— Из какого ты года? — презрительно поинтересовался Макс, пока Эред рассматривала фотографию. Парнишка сжался и юркнул в толпу.

— Да ладно тебе.

Они быстро пересекли толпу и вышли на открытый воздух. Старичок, сидевший на входе, сонно приоткрыл один глаз, кивнул им и погрузился дальше в сон.

Ночь была ясной, и на небе отчётливо виднелись звёзды. Даже слабая полоска рассвета где-то вдалеке не затмевала их. Какое-то время они молча шли, вдыхая прохладный воздух. Вне толпы было холодно, очень холодно, и Макс накинул кофту. А Эред было всё равно, - с её щёк до сих пор не сошёл румянец, она тяжело дышала.

Отойдя на приличное расстояние, где от толпы слышался только гул, Эред плюхнулась на траву. Макс присел рядом.

Лёгкие постепенно наполнялись холодным ароматом ночи, и головокружение проходило.

Макс был переполнен адреналином и нервами и не знал, как с этим справиться. Вернее, знал, но он обещал себе избавиться от этой привычки. Хотя нет, не себе.

Дэвиду.

— Страх толпы? — спросила Эред.

— С чего ты взяла? — Макс начал рыться в карманах в поисках зажигалки.

Курение было очередным заданием, которое он провалил. В целом, если он собирается получать от Дэвида разнос – до которого осталось, кстати, меньше недели, - то почему бы не оторваться по полной?

— Ну, я не вижу других причин тебе быть таким бледным и… — Эред порылась в карманах и протянула Максу зажигалку. — Ну, вот это.

— Я тебе как-то мешаю? — фыркнул он, затягиваясь. Она мотнула головой.

— Выкладывай.

— Что?

— Ну, я рассказала тебе про учёбу и развод. Теперь ты расскажи, почему сбежал из дома и почему ты сейчас куришь вместо того, чтобы отрываться на концерте.

— Я не умею отрываться на концертах, — с некоторым сожалением ответил Макс после недолгой паузы.

Он не любил раскрывать свой внутренний мир окружающим, но, кажется, сейчас это было необходимо. И, наверное, не только ему. Говорят, что высказываться полезно, потому что это помогает найти выход. Не то чтобы ситуация Макса была безвыходной. Не то чтобы это вообще была ситуация. Все люди вредят другим людям. Даже если эти люди… стараются.

— Мне не стоило оставлять тебя, да? — голос Эред звучал виновато.

— Если бы мы не делали всё, чего нам делать не стоит, меня бы тут не было, — буркнул Макс.

— И что такого ты сделал? — лукаво поинтересовалась она.

— Дело не в том, что я сделал, — Максу было немного стыдно признаваться в произошедшем. У него было стойкое ощущение, что ставшая «правильной» Эред его не поймёт.

Вернее, «правильная» было неверным словом. Эред встала взрослой. А Макс так и застрял в каком-то непонятном состоянии, когда он уже не был ребёнком, но поступал по-детски.

— Дело в том, что со мной за это будет, —Макс ещё раз затянулся сигаретой. — Отец меня убьёт, когда мы увидимся.

— Когда мы были в лагере, твоим родителям было плевать на то, что ты делаешь, — ответила Эред. — Это делало тебя «крутым».

— Когда мы были в лагере, твои родители были женаты.

— Туше.

— К тому же, мы не в лагере, — сурово продолжил Макс.

— И что изменилось?

Макс какое-то время молчал, не зная, с чего начать. Эред терпеливо ждала, чувствуя важность темы.

— Дэвид сильнее контролирует мою жизнь, — медленно начал он, собравшись с силами, — имея надо мной опекунство.

— Воу, — выдала Эред. И замолчала.

Макс подождал ещё какого-то комментария, но его не последовало. Собравшись с силами, он продолжил:

— Он вернётся из лагеря через неделю. И тогда мне не избежать нравоучений. Знаешь, все эти заботливые лекции. Только, скорее всего, он будет в ярости. Максимально в ярости. И чем дольше я оттягиваю разговор с ним, тем больше проступков совершаю.

— Так поговори с ним, — просто посоветовала Эред.

— Это не так-то легко.

— Почему? Мы сейчас в часе езды от лагеря. Можешь словить попутку и отправиться к нему. Сегодня выходные, вряд ли он выгонит тебя. К тому же – где ещё извиняться перед ним…

— …если не в лагере.

Макс тяжело вздохнул. Рациональная сторона соглашалась с Эред. Она была права. Обозначив проблему, он ясно увидел решение – увидел его раньше, чем услышал. Да, надо было просто поехать в лагерь немедленно. Не придумывать способов избежать всего, как этот фестиваль, который, на самом деле, Максу не особо и нравился. Фестивали были не для него.

Эред просто кивнула.

— Но… ночью я вряд ли поймаю попутку… — Макс попытался пойти на попятную, поддаваясь внезапно нахлынувшему с новой силой страху. Нерациональному и удушающему.

— Поймаешь. Давай, я отдам тебе твои пять процентов выручки и… — Эред поднялась, — и отдам вещи из фургона.

— Спасибо, — как-то приглушённо поблагодарил он.

— Да не за что. Идём?

Макс молча проследовал за ней до фургона. Там она забрала сумку и отсчитала нужную сумму от выручки. Затем она достала из сумки один из последних дисков и, вложив в него фото, протянула Максу.

— Тебе хоть немного понравилось? — спросила она.

— Да, — искренне ответил Макс, засовывая диск с фотографией, на которую сейчас не хотелось смотреть, в рюкзак. — Честное скаутское.

— Но ты не скаут, — хихикнула она.

— Да, но слово честное, —Макс набросил рюкзак на плечи и выкинул окурок на асфальт. — Кстати о скаутах.

Пока они шли до парковки, его не покидало ощущение преследования; то же ощущение лёгкого волнения и паранойи от того, что организм услышал что-то еле различимое. За ними и правда кто-то шёл, и сейчас, когда Макс обернулся, он разглядел этого кого-то.

Пайкмен ввалился на парковку. Да, «ввалился» было самым подходящим словом. Он был ещё более нетрезв, чем при их последнем разговоре, и почти не держался на ногах.

— Я слышал, что… — Он пытался звучать красиво и вежливо, как и всегда, но из-за процента алкоголя в крови его тон искажался. Выглядело это жалко и комично одновременно. — …Что кое-кто едет в лагерь…