— Ох, — произносит он вслух.

И после может лишь хватать ртом воздух — не сводя с него странного, почти болезненного взгляда, Агеро вбивается в него, с каждым толчком принося удовольствие на грани боли. Словно и хочет, и не может выдавить «Пожалуйста, назови меня так ещё», «Ты… Я не ослышался?». Баам ловит себя на чтении чужих мыслей и обрывается, дёрнув головой — не время, не место, не сейчас, когда и без того плотную, друг в друге, не сейчас, когда Бааму наконец не нужно это делать!

Агеро целует его. Баам с дрожащими руками ловит себя на том, что не успевает отвечать — слишком много всего, ощущения льются потоком, с которым он просто не в силах совладать. Живот начинает сводить от того, как сильно он его сжимает. Сморгнув выступившие слёзы, Баам обнимает чужие плечи, всхлипывая:

— А-Агеро, по… потише, прошу.

Тот останавливается.

— Баам? Всё в порядке? — Голос у Агеро хриплый.

Он кивает, гладит мимолётом чужое плечо. В порядке. Просто Баам не может вынести этого сейчас. Позже. Когда не нужно будет притворяться. Позже он сможет, он сам позовёт, попросит, но сейчас…

— Господин Кун… — На пару секунд частое дыхание Агеро пропадает от этого обращения. Баам не знает, от удовольствия или разочарования. — Всё в порядке. Просто… прошу, чуть помедленнее.

Тот кивает.

Шея горит от прикосновений чужого языка, но этот огонь лишь отблеск пожара, что готов был спалить его до этого. Замедлившиеся движения нагревают его словно металлическую заготовку, заставляя извиваться, ощущая, как мешаются остатки одежды — Агеро показалось интересным оставить рубашку на нём, отвлечь от попыток вывернуть ноги из обуви и спущенных штанов. Застыв в неудобной позе, Баам понимает, почему — этот плут просчитал, что в таком положении он вынужден будет или обнять его ногами, или запрокинуть их вверх, почти прижимая колени к плечам!

Агеро стонет, снова и снова прикусывая его шею. Баам прикрывает глаза, крепче обнимая чужие плечи. Если прижимать к себе, то можно не прятать лицо, верно? А прятать было что — обняв чужие бёдра, оправдываясь поощрением того, что Агеро его обхитрил, Баам глубоко дышит с открытым ртом, лицо красное от смущения, от наслаждения сводит брови на переносице.

Частые шлепки в тишине, на которые Баам не обращал внимание в прошлый раз, слишком сосредоточенный на том, чтобы сделать всё правильно, заставляют его всхлипнуть — слишком много смущения для одного него, слишком много непристойности, проявлений близости. Агеро же, кажется, всё мало — начал гладить его бок, вырвав-таки долгожданный стон.

На мгновение Бааму кажется, что он и кончит вот так — разогретый до предела, реагируя на прикосновения словно на молнии, прижатый к мягкой кровати чужим телом, уже не таким мягким. А потом Агеро, явно вспомнив, как это делал Баам, просовывает руку между их телами.

Баам сжимается ещё до того, как рука достигает своей цели. Пару прикосновений, и он воет в чужую шею, слишком разнеженный для того, чтобы думать о чём-то. Несколько ритмичных движений после — и он сжимается, изливается в чужую ладонь, цепляясь за чужие плечи словно за долгожданное спасение.

Когда он наконец расслабляется, откидываясь на одеяло, то первое, что видит, открыв глаза — Агеро, застывший в сантиметре, гипнотизирующий взглядом. Чужие губы приоткрыты, голова наклонена, но Агеро словно не решается поцеловать. Баам кладёт руку на его щёку и целует сам. Мыслей нет.

Наслаждаясь ватным туманом, Баам прижимается губами снова. Ещё раз, и чужие губы движутся в ответ. Он не замечает, как улыбается — по расслабленному телу разлилась непреодолимая нежность к этому чуду в рясе. Точнее, уже без рясы. Пытаясь выразить всё, что чувствует, Баам зарывается в чужие волосы, целуя ещё раз. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё.

Хорошо настолько, что кружащаяся голова не останавливает его даже от того, чтобы тихо засмеяться, потереться носом о чужой. Баам обнимает чужое лицо ладонями, гладит щёки, медленно приближаясь для ещё одного поцелуя, наслаждаясь предвкушением, когда слышит неверящее:

— Баам…

И замирает.

«Забылся», дрожит про себя Баам, глядя в чужие глаза, почти светящиеся от эмоции. «Забылся, забылся, забылся, забылся, забылся!» кричит он на себя, пытаясь внушить разнеженному разуму и телу, полному приятной усталости, что нужно собраться. Начать вести себя так, как вёл раньше. Не давать просачиваться всем этим порывам, всем эмоциям.

— Баам… расслабься. — голос Агеро заставляет сморгнуть, возвращаясь в реальность. — Расслабься.

И, почему-то доверившись чужому голосу, он действительно расслабляется. Тянется вверх и застывает с прикрытыми глазами, смакуя лёгкое прикосновение к чужим губам.

Уходит спать он к себе, забрав использованный презерватив. Телепорт составить оказывается сложно, как никогда, слишком не хотелось уходить. Но Баам и так зацеловал напоследок, а если ещё и на ночь останется…

Должно быть, тогда в нём говорили остатки памяти. Но просыпаться одному, ёжась из-за холода и пыльной пустоты квартиры, от того не легче.

Он очень хотел остаться.

***

— Смотрю, горишь на работе? — с иронией спрашивает Ли Су, указывая на его шею.

— Я… я не… — Баам пытается прикрыть пятна на шее волосами, которые для этого начал отращивать. — Это не из-за этого! Не из-за работы! Я…

Баам прячет лицо в ладони, не зная, что ещё сказать. Ли Су ободряюще хлопает его по плечу.

— Эй, Баам, уж от меня-то мог бы и не скрываться.

Баам качает головой, ещё более смущённый:

— Когда вы догадались?

— На конфетах.

— Ох…

Комментарий к …и не менее прекрасная реальность

Глава полная греха и страданий. Задержалась немного, но с кем не бывает. Агеро так и норовит превратить всё в цирк своими вопросами, но, благо, нервы Баама не бесконечны и он приноравливается ворох вопросов прерывать. Но из-за тех же нервов всё последующее воспринимается ещё более остро.

Баам забывается и пытается это пережить, Агеро ликует и пытается не умереть прямо сейчас от сердечного приступа из-за обилия эмоций.

И Ли Су.

========== Ты - моя религия, ==========

Комментарий к Ты - моя религия,

Эта и следующая глава - одна, разбитая на две части для удобства. В названиях отсылка к песне Lana Del Rey - Religion.

— Баам, почему ты с первой встречи звал меня «Кун»?

Он бросает немного удивлённый взгляд на Агеро, слегка склоняя голову.

— Я думал, что это кличка, но ты не похож на того, кому нравятся такие ребячества. Тебе самому не нравится, когда я тебя котиком называю. Так что, почему «Кун»? Не мог же ты с самого начала знать чей я бастард.

— Мог.

Агеро поднимает голову с руки, внимательно слушая.

— Я уже рассказывал вам о приготовлениях перед работой. Работать без информации о жертве проблематично, потому информация передаётся вместе с заданием. Процесс сборки информации очень хаотичен, как и весь Ад. Высок шанс получить недостаточную или неверную информацию.

Слыша затянувшуюся паузу в чужой речи Агеро кивает, показывая, что всё понял. Баам продолжает:

— Для предотвращения подобного советую обзавестись связями среди бухгалтерии. Под чужим наблюдением никто не осмелится вписать информацию из головы или другого досье.

Агеро кивает ещё раз, обдумывая его слова. Рассматривает мелкий узор на стене, обитой тканью.

После того, как ему доверили крупную церковь в столице, он не стеснял себя в роскоши. Но и амбиции поумерил. Баам надеется, что лишь временно. Если Агеро сейчас раскается, пойдёт на попятную и загладит хотя бы часть своих поступков, то вкупе с недавним повышением он может даже не попасть в…

Баам прерывает свои мысли, с силой прикусывая щёку изнутри. Ни Ад, ни Рай не знают досконально, как работает распределение. Отпускание грехов и высокий церковный чин могут оказаться не настолько действенными, как ему кажется, а наверняка он узнать не сможет.

У него нет доступа к измеряющим аппаратам. У него нет уверенности, что он всё делает правильно. Что Агеро всё ещё принадлежит Аду. Что Агеро всё ещё принадлежит ему.