Тэймор прикрыл рот ладонью, сдержав смешок.

– Теперь второй. Вы встаете на лыжи, бодро взбираетесь вверх по горной дороге до вашего тоннеля, идете сквозь скалу в обратном направлении, садитесь в свой поезд и ждете, пока расчистят снежный завал.

– И? – спросил я.

– И едете в Аспервильд, – развела руками Мила. – Может и успеете до Нового Года.

– А может и нет, – вставил словечко Тэймор.

– А может и нет, – подтвердила Мила.

– А, шутите. – Я скривился в недовольной улыбке. – То есть, я прибежал, выпил с вами кофе с коньяком, и убежал обратно?

– Не самый плохой способ разнообразить скучную поездку в поезде, – заметил Тэймор. – Разве вы найдете в поезде такую компанию, как мы?

– Такую нигде не найдете, поверьте мне, – сказала Мила, гипнотизирующе глядя мне в глаза.

– Это смешно вам, но не смешно мне, учитывая тот факт, что я весь год мечтал встретить Новый Год на склонах Аспервильда, – грустно сказал я, чувствуя, однако, что мне начинает нравиться идея остаться в этом отеле на ночь.

– Ладно, не унывайте, у вас есть ночь и день до наступления Нового Года, – сказала Мила. – Возможно, вьюга скоро закончится, и такси сможет добраться до нас уже утром.

– А может и нет, – сказал я.

– А может и нет, – сказала Мила.

– А может и нет, – сказал Тэймор. – И тогда вы попробуете мой фирменный омлет на завтрак. Еще неизвестно, что лучше – встретить Новый Год на склоне Аспервильда, или мой фирменный омлет на завтрак. С зеленью, сыром и помидорами.

– Я-то точно знаю, что из этого лучше, – сказала Мила.

– Омлет? – спросил я.

– Как вы угадали? – рассмеялась Мила.

*

Перед тем, как оформить номер на сутки, мы с Милой еще раз обзвонили все ближайшие таксопарки. И везде услышали отказ – непогода не позволяла рисковать людьми и машинами.

– Кстати, – сказал я, смирившись с тем, что эту ночь мне придется провести в отеле «Неоновый свет». – Вы сегодня обмолвились, что одна ваша гостья, та, которая приехала незадолго до меня, на красном кабриолете с черной кожаной крышей, чем-то вас очень удивила. Если не секрет, что это за история? Чем она вас удивила?

– Разве я говорила вам про это? – удивилась Мила.

– Разве нет? – в свою очередь удивился я. – Тогда откуда я о ней знаю?

– Логично, – согласилась Мила, заполняя журнал. – Ой, эта леди… Она приехала к нам за пару часов до вас. Она приехала на красном кабриолете, с открытым верхом, в летней одежде. И сообщила, что следует к морю. Зарегистрировалась, взяла ключи и проследовала в свой номер. Все.

– Все? – спросил я.

– Разве этого мало?! Зимой, в снегопад, с открытым верхом! К тому же, Тэймор сказал, что у ее кабриолета летняя резина. И очень удивился, что она вообще смогла добраться до нас на такой резине. По его мнению, на такой резине можно проехать всего несколько метров – до первого дерева или обрыва.

– Значит, на красном кабриолете она ехала к морю? – переспросил я.

– Майк, да, к морю, – Мила вернула мне паспорт. – Так она сказала. Что-то не так? Вы изменились в лице.

– Возможно, я просто устал. Наверное, мне просто нужно полчасика вздремнуть, и мое лицо снова станет прежним.

– Можете валяться до ужина. Сегодня Тэймор готовит какой-то сюрприз на ужин. Даже я не знаю, что это будет.

– В отеле много постояльцев? – поинтересовался я.

– Не очень. Вместе с вами одиннадцать человек. Вот ключ, он открывает обе двери в номере – основную, и внутреннюю, ведущую во двор.

Появился Гнут – низколобый малословный крепыш лет двадцати. Он пришел с улицы и доложил Миле, что там апокалипсис, и что лопатой он с этим ужасом не справится, и что чуть позже он заведет снегоуборочную машину. Гнут взглянул на жетон от моего ключа, взял мой рюкзак и чехол с лыжами, и направился к дверям, ведущим в левый коридор. Я последовал за ним. Мы шли по поскрипывающему деревянному полу, прикрытому зеленой дорожкой, и над нами автоматически включались бледные желтые светильники. Когда мы остановились у двери с цифрой 10, Гнут вдруг повернулся ко мне и прошептал:

– Бегите отсюда. Хотя-бы вы спасетесь. Мне никто не верит, все считают, что я сошел с ума. Не дожидаясь ночи, незаметно бегите, у одного из наших постояльцев в номере полным-полно…

Он не успел рассказать, что увидел в номере одного из постояльцев. В конце коридора показался человек. Это был Тэймор. Гнут замолчал, выхватил у меня ключ, и стал открывать дверь.

– Приятного времяпрепровождения в нашем отеле, мистер Майк, – улыбаясь, сказал Тэймор. – Давайте-ка я помогу вам занести вещи. А ты, Гнут, иди к Миле. Перегорели фонари у входа в отель. Мила не видит, что творится снаружи. Картинка с камер такая же черная, как тот обугленный стейк, который ты пытался приготовить себе позавчера. Помоги ей починить фонари.

– Наверно их просто залепило снегом, – буркнул Гнут, опустив голову. – У нас тут все залепило снегом – и фонари, и камеры наблюдения.

– Вот и разберись, – сказал Тэймор, забирая у Гнута мои вещи.

– Я не смогу с этим разобраться, я чищу их от снега, но через минуту они снова в снегу. Снег летит под углом, там сильный ветер. Несколько минут на улице – и я становлюсь похожим на снеговика.

– На снеговика…, – тихо повторил я.

– Видишь?! – взглянув на меня, строго сказал Тэймор. – Ты заставляешь нервничать нашего гостя! Просто пойди к Миле и разберись с этим!

Невнятно чертыхнувшись, Гнут ушел, а мы с Тэймором прошли в номер.

– Вы не волнуйтесь, Гнут у нас, конечно, немного того, но мирный, – сказал Тэймор, положив мои вещи. – И по хозяйству незаменим. Вот и терпим. Так часто бывает, человек или хороший работник, но немного того, или у него заоблачный IQ, но тогда исполнитель из него нулевой.

– Ну, в вас-то есть и то, и другое? – предположил я.

– Спасибо. Бывают, конечно, исключения, – благодарно склонив голову, сказал Тэймор. – Гнут не успел вам наговорить какой-нибудь ерунды?

– Нет, что вы, – солгал я, чтобы не выдавать несчастного трудягу Гнута. – Он у вас молчун.

– Вы не волнуйтесь. Он у нас не буйный.

– А кто у вас буйный? – поинтересовался я.

– Кто угодно, только не Гнут, – в той же манере ответил Тэймор, улыбаясь. – Гнут терпеливый и трудолюбивый малый. Но, хватит о Гнуте. Невелика птица, чтобы о нем столько говорить. В семь часов жду вас на ужин в буфете. Это прозвучит нескромно, но вы будете приятно удивлены моей стрепней.

– Мила о вас высочайшего мнения, – сказал я, наблюдая, как на лице Тэймора появляется самодовольная улыбка.

– Все, без исключения, становятся моими поклонниками с первого же съеденного кусочка, – сказал Тэймор, выходя в коридор. – До встречи.

Закрыв за Тэймором дверь, я выключил свет, поставил смартфон на зарядку, и подошел к окну, за которым печально завывал ветер. Именно так – печально завывал, иначе и не скажешь. Раздвинув тяжелые зеленые портьеры, полностью блокирующие дневной свет, я увидел внутренний дворик. С темнеющего неба сыпал, закруживаясь у земли в маленькие торнадо, густой снег. Полуметровым полотном снег накрыл землю и припаркованные во дворике автомобили постояльцев. Кроме… красного спортивного кабриолета с черным кожаным верхом. Кабриолет был чист, будто только что выехал из автомойки.

Распаковав рюкзак, я развесил вещи в шкафу, и лег на широкую кровать, вооружившись пультом от телевизора. Переключая канал за каналом, я незаметно погрузился в сон.

Я проснулся от громкого стука. В номере было темно, его освещал только экран телевизора. Незашторенное окно было черным. Я посмотрел на часы, было уже 18.30. Через полчаса мне нужно было идти на ужин. Стук за окном повторился. Я выключил телевизор, подкрался к окну сбоку и выглянул в щель между стеной и сдвинутой гармошкой портьерой. На улице все было по-прежнему – дворик, еле-еле освещаемый заснеженными фонарями, и сугробы снега с очертаниями автомобилей. В нескольких окнах на первом этаже пробивался свет сквозь портьеры.