Элронд устало кивнул в знак согласия. Все его мысли сейчас были сосредоточены на судьбе младшей дочери, и он молил Илуватара, чтобы он позволил несчастному отцу вновь увидеть своё дитя.

А белоснежный Серогрив тем временем мчался, словно ветер, неся на себе двоих всадников. Аэлин и не предполагала, что существуют такие быстрые и выносливые лошади!

За пределами лесов Лориэна стояла ранняя весна, и солнце светило ещё по-зимнему, землю покрывала пожухлая прошлогодняя трава, а деревья ещё не пробудились от зимнего сна. Пейзаж кругом был мрачен и уныл, тяжелые свинцовые тучи заволокли серые небеса, обещая скорый дождь, а леденящий ветер пробирал буквально до костей.

Плащ не особо спасал от холода и Аэлин дрожала, словно осиновый лист. Заметив это, Глорфиндел обернул принцессу своим длинным изумрудным плащом и крепче прижал к себе, пытаясь согреть своим теплом.

Ему, казалось, были нипочем ветра и дожди, словно тело его было не из плоти, а из стали. Девушка с благодарностью прислонилась спиной к его груди, чувствуя, как понемногу начинает согреваться. Хвала Валар, с нею рядом верный друг и помощник! Даже и представить невозможно, как бы она сейчас обходилась без него!

Чувствуя, как принцесса, согреваясь, засыпает у него на груди, Глорфиндел вновь сокрушенно вздохнул, в очередной раз засомневавшись в том, что их поход окажется удачным.

Это юное создание, едва вышедшее из пеленок, ну абсолютно не представлялось Глорфинделу похожим на наследника Аннатара! У него на плече лежала юная эллет, пусть и королевской крови, но ей бы ещё в куклы играть, а не с монстрами сражаться.

Он, конечно, научил её обращаться с оружием, но ведь этого мало! Достанет ли у неё сил побороть свой ужас при виде огромного жуткого монстра?

Это наивное дитя ведь, похоже, даже Саурона не боится, поскольку тот не причинил ей вреда в её снах! До сих пор Аэлин не сталкивалась со злом, за исключением своего непреднамеренного путешествия в Дол Гулдур, и её неопытность в бою может стоить ей жизни. А он ничем не сможет ей помочь! Эта мысль не давала покоя доблестному воину.

Если дочь его Владыки погибнет, а Глорфиндел не сможет этого предотвратить, то лучше ему самому сгинуть в этих проклятых горах, чем жить, казня себя вечно. Да и леди Арвен он никогда не сможет посмотреть в глаза, если не сумеет спасти её сестру.

Они остановились на привал спустя два дня, коню нужно было дать небольшой отдых, да и самим всадникам не помешало бы размять затекшие конечности.

— Мы заночуем здесь, принцесса, — сказал Глорфиндел. — А на рассвете отправимся дальше. Сейчас поставим шатёр и разведем огонь.

Аэлин, хлопая сонными ресницами, осмотрелась по сторонам. Они находились на каком-то предгорье, это уже явно была не равнина: холмы, поросшие густым колючим кустарником, сменяли глубокие овраги. Глорфиндел нашёл один из таких оврагов для того, чтобы переночевать здесь, ветер не так сильно продувал это место, как на открытом пространстве.

Пока воин возводил шатёр, Аэлин подошла к их поклаже и извлекла из неё сумку с овсом для Серогрива. Подойдя к коню, она протянула ему на ладони угощение, а другой рукой ласково потрепала за гриву. Прислонившись к шее Серогрива, девушка задумалась.

Она всё ближе к перевалу, а значит, всё ближе к смерти… Страх сковывал её мышцы и волю, мешая спокойно дышать и мыслить. Может быть, всё это бесполезно? Или это просто ошибка? Ну, какой из неё герой, в конце концов?

- Принцесса! — окликнул её Глорфиндел. - Идите сюда, всё готово.

Аэлин подошла к разведенному костру и с наслаждением протянула заиндевевшие руки к огню, поскольку к ночи ветер и холод лишь усилились.

Глорфиндел протянул ей лембас и флягу с вином. Но девушка от сильной усталости даже не чувствовала голода и отрицательно покачала головой.

— Даже не думайте! — строго возразил Глорфиндел. — Вы должны сохранить силы для битвы, а потому мне придётся кормить Вас силой, если Вы откажетесь. И смею Вас заверить, это очень неприятно!

— Как Вы строги, милорд, — виновато пробормотала Аэлин, получив первую нахлобучку от своего грозного телохранителя. — Я повинуюсь!

И, в знак послушания, она отломила кусочек лембаса и отправила его в рот. Выражение лица Глорфиндела чуть смягчилось, глядя на это. Он согрел вино над костром и протянул кубок Аэлин.

Ей на ум сразу пришёл их переход через Карадрас, она вспомнила, как нечаянно разгадала сердечную тайну военачальника Ривенделла. Слабая улыбка тронула её губы.

Однако, пора было ложиться спать, ведь завтра им предстоял дальнейший путь, необходимо было набраться сил.

- Идите спать, aranel, — велел ей Глорфиндел. - Я буду здесь, у костра.

- Но Вам тоже необходимо отдохнуть, милорд! — запротестовала Аэлин.

- Не беспокойтесь обо мне. Я вполне могу подремать и сидя у костра. Даже если я усну, то успею мгновенно проснуться в случае опасности.

- Я посижу немного у огня, никак не могу согреться, — сказала Аэлин, кутаясь в плащ.

Глорфиндел подошёл к ней и молча укутал в плед, извлеченный им из поклажи, а затем снова занял своё место у костра, медленно потягивая горячее вино из кубка.

- Милорд... — тихо окликнула его Аэлин.

- Что Вам угодно, aranel? — отозвался он, поднимая глаза на девушку.

- Расскажите мне о Валиноре… о Чертогах. Скажите, это страшно — умирать?

- К чему эти мысли, принцесса? — удивился Глорфиндел. - В Чертоги Вам ещё рановато, не нужно об этом думать.

- Я не могу не думать о смерти, милорд… — прошептала Аэлин, глядя на пламя костра. - Я ведь не знаю, буду ли жива завтра.

- Будете! — отрезал Глорфиндел.

Взглянув на её осунувшееся личико, суровый воин смягчился, ибо принцесса выглядела испуганным взъерошенным птенцом, выпавшим из родительского гнезда. Глорфиндел поднялся на ноги и, обойдя костер, присел рядом с девушкой.

Аэлин подняла на него усталые печальные глаза, и сердце воина не выдержало. Он молча обнял её за плечи, и принцесса доверчиво склонила голову ему на плечо.

- Не думайте о плохом, моя госпожа, — тихо сказал он. - Лучше вспомните о тех, кто ждёт Вас в Лориэне и Ривенделле, у Вас столько любящих родных и друзей! Вас ждёт любимый! Им всем сейчас намного хуже, чем Вам, ибо они страшатся за Вашу жизнь и ничем не могут помочь. А нет ничего хуже ощущения собственного бессилия.

Услышав слова о том, что её ждёт любимый, Аэлин вдруг не выдержала и разрыдалась. У неё перед глазами возникло сразу два лица — Халдира и Леголаса. Они оба смотрели на неё с одинаковым выражением, когда она видела каждого из них в последний раз.

Глорфиндел прав: Халдир действительно ждёт её возвращения, а вот Леголас… Он даже не знает, что она отправилась в Кирит Унгол. А если бы и знал, что это изменило бы? Что бы он почувствовал, если бы узнал?

Глорфиндел был даже рад, что напряжение Аэлин наконец-то прорвалось наружу и будет смыто слезами. Он тихонько покачивал её, терпеливо давая девушке выплакаться.

О, эти женщины! Вечно они рыдают по любому поводу и без! Хотя, следует признать, что Аэлин предстоит вовсе не женское дело, так что повод для слёз у неё точно есть, и весомый. Правда, доблестный воин как-то не привык ощущать себя в роли няньки!

Через несколько минут всхлипывания стали затихать, и Аэлин тихонько уснула на плече своего телохранителя. Осторожно, стараясь не разбудить, Глорфиндел поднял её на руки и отнес в шатер. Глядя на её заплаканное личико и мокрые ресницы, воин подумал, что больше всего он сейчас не завидует Халдиру.

Одна лишь мысль о том, чтобы проводить свою любимую на смертельную схватку с чудовищем, была способна свести его с ума. Если бы на месте Аэлин сейчас была её сестра, Глорфиндел даже и представить себе не мог, что творилось бы в его душе.

Уже много-много лет воин мужественно хранил свою любовь от той, кто вызвал это чувство в его сердце. Хранил и молчал, ибо знал, что Арвен любит Арагорна. Он знал, что рано или поздно ему придётся наблюдать, как она выйдет замуж за своего героя. Ему придётся смириться с этим.