Когда двери в тронный зал отворились, Аэлин бросилась навстречу Митрандиру с горячей просьбой немедленно поговорить с нею.

— Я и сам не покинул бы Карас Галадон, не побеседовав с тобою, дитя! — улыбнулся ей Гэндальф.

Волшебник уже узнал о предстоящем ей походе и сам желал разговора с девушкой. Итак, они спустились в сад для того, чтобы спокойно поговорить, ибо на рассвете маг собирался покинуть пределы Лориэна с помощью верного Гвайхира.

Аэлин сбивчиво поведала магу обо всех своих снах, в которых общалась с Врагом и спросила совета о том, как ей освободиться от его темного воздействия. Слова словно застревали у неё в горле, а мысли опережали речи, выдавая тревогу и страх.

Волшебник размышлял некоторое время, а затем сказал:

 - Мысли Саурона сейчас лишь о Кольце, и это нам на руку, дитя. Ему важнее найти кольцо, нежели завладеть тобой и Ангуирэлом. Но это не значит, что он откажется от этой мысли, коли уж он так озаботился ею, что отправил шпионов даже в Ривенделл. Я уверен, что магия Саурона заставила эту несчастную девушку в Раздоле напасть на тебя. С помощью твоей крови было сотворено сильное заклятие, которое и позволяет Саурону вмешиваться в твои сны, и снято оно будет лишь тогда, когда он будет уничтожен.

- Значит, и моя судьба в руках Фродо? - печально осведомилась Аэлин.

- Сейчас судьба всего Средиземья в его руках! - улыбнулся маг. - Но надежда на благополучный исход всё ещё остаётся.

- Гэндальф… - замялась Аэлин. - Я хотела спросить тебя…

- Спрашивай, дитя моё! - ласково потрепал её за подбородок волшебник. - Что ещё тревожит тебя? Поединок?

- Битва тоже тревожит, конечно… но я хотела спросить, могла ли моя мать действительно полюбить Аннатара? Или он лишь пытается обмануть меня и посеять сомнения в моей душе? Неужели он создал Кольцо, чтобы отомстить ей и леди Галадриэль?

- Майрон не всегда был злым, Аэлин… - задумчиво ответил Гэндальф. - Он был учеником самого Аулэ, причем, очень способным, знания его были глубоки и обширны, а замыслы далеки от тех, что пытался внушить ему Мелькор. Последний жаждал лишь власти и разрушения всего, что создал Эру, дабы изменить всё по собственному усмотрению. Майрон тоже хотел власти, но желал управлять народами справедливо и мудро. Он мечтал избавиться от власти Валар и владеть землями Средиземья, подчиняясь лишь Мелькору. И лишь потом, когда его Владыка был повержен, им тоже овладела неистребимая жажда власти и крови, именно тогда он создал Кольцо и стал тем, кем он является сейчас — Сауроном. Но… такому чувству, как любовь подвержены все живые существа в Арде. Кроме, разве что, самого Мелькора. Да и он вначале мира желал себе в жёны Варду, как тебе известно.

- Значит, этот сон был лишь наваждением? - с надеждой спросила она.

- Ответ на этот вопрос может знать лишь твоя мать, дитя, и леди Галадриэль, - ответил маг. - Почему ты не открылась ей в своих сомнениях?

- Я не посмела… - тихо отвечала принцесса, смущенно опуская глаза. - В конце концов, прошло столько лет, сейчас это уже не важно. Я все равно пойду в Кирит Унгол… и постараюсь сразить Шелоб с помощью магии Ангуирэла.

- Ты должна быть особо осторожна в её логове, дитя. Паучиха очень сильна не только как монстр, она обладает могущественной тёмной магией. Глорфиндел не сможет помочь тебе в битве, Аэлин, ему доступно лишь сопровождать тебя и хранить в пути. Поединок — твоё бремя и только твоё! Огромный лабиринт, в котором она обитает, полон тайных пещер и подземелий, в которые не дано проникнуть никому без воли на то их хозяйки. Она будет пытаться запутать тебя, а потому не забывай не только об оружии, но и о талисмане, что висит у тебя на шее, ибо он сможет помочь тебе во мраке. И запомни, дитя: никогда не забывай слушать своё сердце, не поддавайся на уловки тьмы, ибо ты отличаешься от Саурона и его слуг тем, что в твоей душе есть то, что недоступно им. Любовь — самое страшное оружие в борьбе со злом. Во имя любви можно преодолеть любые беды и страхи, можно даже умереть во имя любви. Помни об этом, Аэлин!

Девушка слабо улыбнулась волшебнику и спросила:

 - Мы ещё встретимся, Гэндальф?

- Я не сомневаюсь в этом ни мгновения! - ответил он, поднимаясь на ноги. - А сейчас мне пора, дитя. Я нужен в Рохане, ибо там творятся темные дела, и мне необходимо вмешаться, пока Саруман окончательно не погубил рохиррим.

- А Братство? Я думала, ты спешишь вернуться к ним? – обеспокоенно спросила Аэлин.

Гэндальф улыбнулся ей и успокаивающе положил руку девушке на плечо.

- Я найду их непременно, не волнуйся, моя девочка! Моя миссия ещё далеко не окончена, ибо я тоже член Братства.

- Передай им мои пожелания удачи и пусть они все вернутся обратно невредимыми! И обними от меня Арагорна, я скучаю по нему, он ведь как брат мне… - смущенно попросила принцесса, опуская глаза.

- Непременно передам, Аэлин. Всем вместе и каждому в отдельности! - хитро улыбнулся чародей, легко читая причины её смущения. - Не переживай, дитя моё, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить Арагорна… и всех остальных в целости и сохранности!

Услыхав в голосе мага некий прозрачный намек и заметив лукавый блеск в его серых глазах, Аэлин решила, что способность Гэндальфа видеть насквозь всех, с кем он общается, увы, лишь усилилась с его воскрешением! Видимо, её страх за жизнь Леголаса, который она так отчаянно пыталась скрыть, написан на её лице.

- Я призвал Серогрива, чтобы он помог тебе добраться до перевала. В скалах, увы, он тебе не помощник, Аэлин. Не переживай, он легко вынесет вас обоих, тебе известно, что кони-меарас быстры и выносливы, а Серогрив — вожак меарас и мой верный друг. Он поможет тебе, по крайней мере на пути в логово монстра. Обратно вам придётся добираться самим, девочка!

- Hannon le, Митрандир! - поблагодарила она волшебника, склонив голову.

Тем временем, они приблизились ко дворцу, где их ожидали Владыки и Глорфиндел с Халдиром. Уже светало, и магу пора было отбывать в земли коневодов.

- Мне всё ещё не верится, что я вижу тебя, Гэндальф. Хвала Илуватару за то, что он вернул тебя нам! Прощай! - и слезы блеснули в глазах разволновавшейся принцессы.

- Не “прощай”, дитя, а “до свидания”, - поправил её маг и поцеловал в лоб. - Ибо мы обязательно скоро встретимся, слово волшебника!

Аэлин рассмеялась в ответ: именно так говорил ей Гэндальф в детстве, когда обещал что-нибудь, и она всегда верила его словам. Значит, нужно довериться ему и сейчас. Особенно, сейчас!

Рядом с Владыками стоял огромный белоснежный жеребец, потрясающе красивый, самый красивый, какого доводилось видеть Аэлин прежде. Глорфиндел и Халдир восхищенно разглядывали его, прежде им не доводилось видеть знаменитого вожака меарас.

Гэндальф подошёл к Глорфинделу и по-дружески сжал ему руки. С лордом Дома Золотого цветка маг был знаком ещё со времен его пребывания в Валиноре и ценил его, как отважного воина и преданного друга.

- Береги её, Глорфиндел. Она совсем дитя, несмотря на пробуждающуюся в ней силу, ты будешь нужен ей. Удачи тебе, мой друг! Удачи вам обоим!

Лорд Глорфиндел склонил голову в знак благодарности и твердо ответил волшебнику:

— Я обещаю хранить её, Митрандир! Я обязательно верну её обратно домой.

Попрощавшись с радушными хозяевами, Гэндальф взобрался на спину могучего Гвайхира и взмыл под облака, оставляя далеко внизу Золотой лес и устремляясь навстречу восходящему мартовскому солнцу. Аэлин печально проводила его взглядом и следила за ним, пока орел не превратился в маленькую точку на утреннем небосклоне, а затем и вовсе исчез.

Что ж, пора и ей собираться в дорогу. Настало время.

Направившись к себе в сопровождении Халдира, она всё обдумывала слова чародея и советы, данные им. Дойдя до дверей, Аэлин остановилась и обернулась к жениху. Халдир был бледен и взволнован, его лицо больше напоминало маску страдания, хоть он и пытался это мужественно скрыть.

Чтобы не прощаться с ним в коридоре, Аэлин открыла дверь и пригласила Халдира войти. Он много лет не переступал порог её комнаты, по крайней мере с тех пор, как принцессе исполнилось шестнадцать, ибо это было не совсем прилично, но сегодня они оба даже не подумали о дворцовых правилах. Сегодня они прощались.