Собираясь на эту нелегкую встречу, Аэлин приняла решение. Её благородство подсказывало лишь один выход.
Она ранила гордость Халдира, солгав ему и согласившись стать его женой. Она воспользовалась его любовью для того, чтобы спасти свою репутацию от сплетен, не подумав о том, чем эта ложь может обернуться в будущем.
Аэлин поступила с ним вдвойне жестоко, Халдир не заслужил подобного обращения.
А потому, она должна заплатить за свою гордыню. И она заплатит…. Своей честью! Она докажет жениху, что всё ещё невинна. В конце концов, у неё нет другого выхода, она дала слово и теперь пришла пора сдержать его.
То, что произойдёт сегодня ночью, просто ускорит свадьбу, не более того. Она по-своему любит Халдира и рано или поздно, сердце её примирится….
Где-то в глубине её мятежной души тихо шевельнулся ужас от подобных мыслей. Отдаться мужчине до венчания, пусть даже и жениху — немыслимый позор для эльфийки! А для королевской дочери — тем более.
Но она должна сделать это, даже переступив через себя! Это — её кара.
Дождавшись, когда часы пробьют полночь, Аэлин накинула на плечи синий бархатный плащ и, взяв в руки свечу, осторожно направилась в комнату Халдира. Под плащом на ней была лишь тонкая, полупрозрачная ночная сорочка. Пустынные коридоры дворца встретили её гнетущей тишиной и лишь гулкое эхо её легких шагов раздавалось в ночи.
Никогда в жизни Аэлин не пыталась никого соблазнить и мало что понимала в этом, хоть примерно и представляла, что происходит между мужем и женой в первую брачную ночь.
Она отчаянно надеялась, что жених не отвергнет её, иначе ей останется… Что останется? Только её позор и одиночество до конца дней!
Бесшумно поднимаясь вверх по ступеням башни, Аэлин всё сильнее поддавалась панике, руки её тряслись, как в лихорадке, она безжалостно кусала губы в бесполезной попытке хоть немного успокоиться.
Если Халдир увидит её в таком ужасе, словно она самого Саурона повстречала на лестнице, он точно выставит её за дверь! Нужно взять себя в руки. Тот, кто решился на подобный шаг, должен найти в себе мужество идти до конца!
Добравшись до массивной двери, ведущей в комнату Халдира, Аэлин глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено стучавшее сердце. Она прислушалась, но за дверью было тихо. Может быть, Халдир уже спит? Но свет, выбивающийся из-под двери, опроверг это предположение.
Осторожно толкнув дверь, Аэлин тихо проскользнула внутрь и застыла у порога. У ярко пылающего камина, прямо на полу сидел Халдир и задумчиво глядел на пламя. Он освободился от своей военной формы и сейчас на нем была лишь белая сорочка и обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги.
Казалось, он весь ушёл в свои мысли и даже не услышал, как девушка вошла в комнату. Его выразительный профиль четко выделялся на фоне пламени камина, словно выточенный из мрамора.
В шоке Аэлин заметила стоящую рядом с ним полупустую бутылку вина. В руках Халдир держал кубок.
Никогда ещё Аэлин не видела своего жениха пьяным! Или хотя бы с кубком в руке. Раньше Халдир не имел пристрастия к вину. Растерянная принцесса замерла у двери, раздумывая, не лучше ли будет уйти, пока он не заметил её?
Словно услышав её мысли Халдир бросил, не оборачиваясь:
— Принесли ещё вина? Поставьте у двери и убирайтесь! И не беспокойте меня до рассвета!
Аэлин в ужасе собралась было послушаться его приказа, хоть он был адресован не ей, ибо она жутко испугалась. Этот резкий голос, отдающий приказы таким безапелляционным тоном, не мог принадлежать её жениху! Тот, кого она видела перед собою, был незнакомцем. Не мог Халдир так измениться за одну ночь! Нужно бежать!
Внезапно Халдир резко обернулся к ней и впился в её лицо далеко недобрым взглядом. Казалось, его даже не удивило её появление у него в комнате в такой час.
— Зачем Вы пришли? — тихо спросил он, медленно поднимаясь на ноги.
Обращение на “вы” больно резануло её слух. Язык девушки прилип к нёбу, она силилась издать хоть какой-нибудь звук, но страх напрочь отнял у неё способность членораздельно выражать свои мысли. А Халдир, тем временем, неспешно приближался к ней.
Остановившись в паре шагов от испуганной насмерть невесты, Халдир как-то странно осмотрел её с головы до ног, словно увидел впервые. Его глаза уже были немного затуманены вином, видимо, с его помощью, воин пытался заглушить боль и разочарование.
— Может быть, всё-таки объясните, зачем Вы здесь? Я же сказал, что говорить нам не о чем! Мне всё известно о вас с Леголасом. Какой смысл обсуждать это? Я всегда это знал.
— Знал? — синие глаза Аэлин изумленно распахнулись.
— Я так похож на глупца? — горько усмехнулся Халдир. — Нет, моя госпожа, я всегда это знал, ибо Вы совсем не умеете лгать, также, как и Ваш благородный возлюбленный, хоть ему так и не кажется. О Ваших чувствах я узнал едва ли не в тот самый миг, когда увидел вас обоих здесь, в этой комнате, стоящими у моего ложа, когда я очнулся после ранения… О том, что и он любит Вас, я догадался в Лихолесье, когда он отчаянно избегал общения со мной, боясь случайно выдать тайну своего сердца. Так что, остальное было лишь вопросом времени…
Высказав всё это ошеломленной девушке, Халдир снова наполнил свой кубок и залпом осушил его.
Аэлин растерянно кусала губы, пытаясь сообразить, что ей ответить. Разговор явно пошёл не так, как она запланировала.
— Итак? — снова обернулся к ней Халдир. — Что ещё Вы хотели мне сказать, моя госпожа?
— Не говори со мной, как с госпожой, прошу тебя... — сглатывая слёзы прошептала Аэлин. — Я хотела сказать… мне так жаль, что всё так произошло… Я хотела объяснить тебе… – она умоляюще посмотрела на жениха и протянула к нему дрожащие руки, но Халдир сделал шаг назад и не дал ей прикоснуться к себе.
— О, не стоит лить лживые слёзы, моя госпожа! Я не поверю в них больше! — отрезал Халдир, гордо вздернув подбородок. — Переходите к цели своего визита, aranel, и оставьте меня, наконец, в покое. Я дарую Вам свободу. Можете прямо сейчас бежать и обрадовать своего любовника!
Обвинение прозвучало, словно удар хлыста и Аэлин зажмурилась от боли. Его слова жгли, как раскаленный металл. Как он может быть таким жестоким с ней? Что за демон вселился в него? Неужели это он совсем недавно так нежно обнимал и целовал её? Сейчас Аэлин казалось, что отныне он не прикоснется к ней даже под угрозой смерти. Пора было действовать. Ей нужно как-то пробиться сквозь стену, которую он выстроил между ними. Но вначале стоит попробовать вразумить его словами.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — прошептала Аэлин, размазывая слёзы по щекам. — Ты бросаешь мне страшные обвинения и даже не хочешь выслушать! Это нечестно, Халдир!
В мгновение ока Халдир оказался подле неё, в ярости отшвырнув кубок в сторону. Он схватил девушку за плечи и грубо встряхнул её, словно тряпичную куклу. Аэлин даже вскрикнула от страха.
- Нечестно?! Разве это я был нечестен с тобою? Это ты обманывала меня много лет, в тайне предаваясь мечтам о Леголасе! И, насколько я понял, не только мечтам! Ты предала меня, Аэлин!
- Нет! — в отчаянии выкрикнула она, давясь слезами. — Верь мне, умоляю тебя! Я действительно целовалась с ним, это правда… Но лишь целовалась, клянусь тебе! Больше ничего не было...
Его побелевшее от ярости лицо было так близко к ней, глаза полыхали гневом, становясь так черны, что не было видно зрачков, его дыхание обжигало её кожу, а сильные руки сжимали её плечи до хруста костей. Это было страшно... Но слова были ещё страшнее, потому, что резали по живому, высвобождая голую, неприкрытую правду.
— Хватит лгать, Аэлин! Эта ложь ясно написана у тебя на лице! Она в каждом твоем слове, в каждом, брошенном на него украдкой взгляде. Думаешь, я слепец? Я не поверю больше в эти сказки. Ты любишь его! Его, а не меня! Ты хоть представляешь, во что превратилась моя жизнь с тех пор, как я начал подозревать, что ты влюблена в него?! Что ты никогда меня не любила... Что во время каждого нашего поцелуя ты думала о нем, представляла себе его вместо меня! Впрочем, я сам виноват… Я так надеялся, что твоё юное сердечко всё же сможет полюбить меня… Что твоя любовь к Леголасу — всего лишь детская блажь... — Халдир мрачно усмехнулся. — Наивный глупец! Вот теперь и расплачиваюсь за свою глупость! Поделом...
