— Уведите её и заприте в маленькой повозке! — распорядилась воительница. — Не спускать с неё глаз!

Воины послушно поволокли все ещё брыкавшуюся Еву в сторону небольшой кибитки, в которой везли мешки с овсом для лошадей, и без особых церемоний запихнули её внутрь, закрыв кибитку на засов. Изнутри были ещё слышны её гневные возгласы, призывающие гнев Создателя на головы бессовестных приспешников «кровавого тирана».

— Если она хотя бы раз скажет подобное в лицо лорду Ралу, тут же простится с головой, — пробормотал капитан. — А заодно и мы, за то, что отыскали и привезли в столицу такой «подарок»!

— С головой, может и нет, а со свободой — точно! — хмуро кивнула Морд-сит. — Я и сама избавилась бы от неё с большим удовольствием, но у нас есть приказ лорда Рала — привезти в столицу всех, кого мы отобрали. Мы не можем ослушаться.

— Но она же просто сумасшедшая! — возразил капитан. — Пока мы довезем её до столицы, она успеет подбить остальных на бунт или побег. Нам велели доставить во дворец претенденток на титул королевы Д‘Хары, а не нового Искателя в юбке!

— У нас нет выбора! — упрямо стояла на своем воительница. — Мы примем меры предосторожности и не спустим с неё глаз. Я лично прослежу за каждым её шагом.

И капитану оставалось только смириться, ибо на Морд-сит была возложена основная задача по отбору девушек, он же и его люди требовались лишь в качестве охраны.

Отважный и преданный своему господину, капитан Корпуса Дракона вдруг впервые в жизни испытал что-то, очень напоминающее сочувствие, по отношению к Магистру, если ему, не приведи Создатель, достанется такая «королева»!

Почти всю ночь Ева не сомкнула глаз: она даже была рада тому, что её заперли одну, потому, что впервые за многие годы девушка тихонько расплакалась. Плакала она, в основном, от злости и досады на саму себя, одновременно презирая себя за эти слезы.

Ну, когда же она научится держать себя в руках? Ну, хоть иногда? Ведь своей необдуманной дерзостью она испортила весь план побега! А теперь её заперли и повезут в закрытой повозке, словно тюк с сеном.

Значит… побег придется совершить из столицы! Правда, она совсем не знает Империю, даже не представляет, как найти свой дом, куда идти, с чего начать?

Но это не столь важно, всегда найдутся добрые люди, которые смогут помочь ей. Возможно, она отправится вовсе не домой, а в Эйдиндрил, например. Она так мечтала увидеть Ричарда Рала своими глазами! Может, у неё появится такой шанс, и она сможет остаться с Искателем и Матерью-Исповедницей, чтобы служить им?

Честолюбивые мечты снова завладели её мыслями, и Ева поспешно стерла постыдные слезы со своих щек. Вот ещё, плакать она больше не станет! Все равно, так или иначе, она добьется своего и сбежит от этих слепых фанатиков, в чьей власти она оказалась.

В конце концов, для самого Магистра будет лучше, если они никогда не встретятся, ибо ничего на свете Ева не желала так сильно, как всадить ему в грудь острый меч по самую рукоять!

Правда, девушка даже не держала в руках оружия за все свои восемнадцать лет, однако в своих мечтах она уже давно путешествовала в команде Искателя и совершала ратные подвиги, подобно Матери-Исповеднице.

Её природный пыл был достоин лучшего применения, чем бесплодные мечтания, но самоуверенная Ева считала, что у неё-то уж непременно все получится, ведь она так отважна, а опыт придет со временем. Жаль, но реальность учит самоуверенных людей порой жестоко!

Итак, в своем юном возрасте, не обладая никакими особыми достоинствами, кроме прелестного личика и достаточно крутого нрава, Ева совершила самую большую ошибку для того, кто собирается вступить в борьбу со злом — она недооценила противника и переоценила свои возможности.

И очень скоро, буквально на следующий день жестокая судьба доказала ей, что одних честолюбивых замыслов бывает недостаточно для исполнения мечты, очень часто в жизни есть место случаю. Банальному случаю…

Та самая случайность пришла к ней в виде её названного брата, Дэвида, который все это время следил за отрядом воинов, похитивших его сестру. Юноша твердо вознамерился освободить Еву и других девушек.

Он прокрался в лагерь перед самым рассветом, зная, что именно в это время стражу сильнее всего будет клонить в сон. Дэвид двигался бесшумно, подобно рыси, его шагов никто не услышал, а ночь бывает темнее всего именно перед рассветом.

Он подполз к повозке, где спали девушки и очень осторожно открыл замок нехитрым приспособлением, вроде тонкой спицы. Пленницам хватило ума не поднять шума, который непременно разбудил бы охрану, одна за одной они тихо выскользнули из повозки и скрылись в лесу, указав Дэвиду, где заперли его сестру.

Юноша вовсе не был удивлен, узнав, что Еву посадили под замок отдельно ото всех, напротив, он бы сильнее удивился, поведи она себя тихо и покорно. Однако, у маленькой кибитки спали два стражника, вооруженные до зубов, а время до рассвета неумолимо истекало. И юноша решил рискнуть.

Ползком он добрался до повозки и осторожно влез на её крышу, стараясь бесшумно открыть и этот замок, однако дверцы повозки закрывались на тяжелый засов, который отодвинуть в таком неудобном положении оказалось непросто. Запертая пленница услышала, как кто-то скребется на крыше её тесной темницы и мысленно молила духов о том, чтобы её спасителю, кем бы он не оказался, удалось совладать с замком и обвести вокруг пальца охрану. Однако, духи были явно не на её стороне в эту ночь.

Во время очередной попытки отодвинуть упрямый засов, юноша поскользнулся и упал вниз, прямо на одного их охранников. Это был конец…

Охрана моментально проснулась, протирая глаза, в лагере поднялся шум, все сразу увидели, что пленницы сбежали. Ева слышала этот шум и поняла, что последняя надежда на спасение рухнула.

Вдруг она услышала голос Морд-сит:

— Ты ещё кто такой, сопляк? Это ты посмел выпустить пленниц?

Затем последовал звук удара и чей-то сдавленный стон. Ответа несостоявшегося освободителя девушка не услышала, но её пожирало любопытство, кто же может им оказаться.

Внезапно раздался скрип отодвигаемого засова и дверь открылась, впуская в кибитку первые лучи восходящего солнца. Глаза Евы в изумлении распахнулись — она увидела своего брата, связанного, с разбитыми губами, согнувшегося под ударами солдат…

— Дэвид! Не смейте трогать его! — закричала она, бросаясь к брату в отчаянной попытке отбить его у здоровенных воинов, однако чьи-то сильные руки сразу же пресекли её попытку, заставляя оставаться на месте.

— Так-так… — протянула Морд-сит, злорадно переводя взгляд с Евы на Дэвида. — Значит, ты знаешь его? И кем он тебе доводится?

— Это тебя не касается! — надменно отрезала девушка, опасаясь ещё сильнее навредить брату, если признается в их родстве.

Однако, воительница и так все поняла. Её презрительная усмешка ясно говорила о том, что дерзкая пленница теперь у неё в руках.

— Должно быть, вы — брат и сестра, не так ли? — спросила она, довольно улыбаясь, точно большая рыжая кошка, стянувшая кувшин сливок. — О, это так трогательно! Брат пытается спасти сестру! Но ты ведь понимаешь, что за такой проступок непременно последует наказание, и весьма суровое? Понимаешь? — и воительница резко схватила Еву за подбородок, заставляя поднять голову выше.

Девушка с ненавистью глядела в глаза Морд-сит и, если бы взглядом можно было убить, преданная раба Магистра уже тихо рассыпалась бы кучкой пепла у ног Евы. Пленница прекрасно понимала, какой оборот приняли события. Дэвид, конечно, совершил отважный поступок, попытавшись освободить сестру, но тем самым он её приговорил. Приговорил к покорности и смирению, ибо сам теперь становился заложником, через судьбу которого Еву можно было заставить пойти на любые условия…