И я стал ощущать слабо шевелящиеся потоки невидимой угрозы. Внешнее спокойствие Ваграма — это не только жизнь портового Одема. Это благополучие Лации, ее королевства и будущего. Ради нее я смету любую преграду и опасность. Лация будет моей добычей, добычей вона, которую я пронесу через хаос и пожарища разрушенных городов.

— …Гай! Ты слушаешь меня?

— Да, — очнулся я от сладких грез. — Мне только не ясна опасность передачи надзора Камберу или Сатуру.

— Берет управление Камбер, — уточнила Лация. — Вот именно это и беспокоит меня. Агенты донесли о какой-то непонятной подковерной возне Филисса Второго со Степью. Как только Золотая Цепь перейдет в его распоряжение, он откроет границы. Орды степняков хлынут в Ваграм. Я предполагаю, что в Ваграм. Представляю, какие гарантии вытребовал себе Филисс, если заговор имеет место.

Я испытывал немалое смущение от непонимания ситуации. Одно время Брюнхильда пыталась вбить в мою голову важность таких знаний, но я убегал в глухую тайгу и бродил там до тех пор, пока старуха отчаянным голосом оглашала окрестные горы. Я появлялся на пороге, получал порцию подзатыльников вместо знаний и благополучно забывал про учение. А спустя несколько дней все повторялось. Теперь я знал, что крылось за непрекращающимися попытками старухи дать мне оружие, которое сейчас бы пригодилось мне.

— Почему ты так полагаешь? Агенты могли ошибиться…

— Агенты могли ошибиться в деталях, но я хорошо знаю Филисса. Интриган и неудачник. Что для него договор и правила поведения между королями? Но меня беспокоит его желание сбить с толку Сатур. Они и так колеблются, выходить из Союза или остаться.

— Слушай, чем же плох Союз Трех? О выгодах я не говорю — и так понятно.

— Он стал плох с тех пор, как Филисс стал мутить воду. По договору страны-союзницы должны каждый год платить нам большую сумму денег в золоте за надзор. Это, не считая армий, продовольствия, оружия в случае войны. Шесть крепостей требуют постоянного вливания звонкой монеты. Филисс — жуткий скупердяй, что не помешало ему истратить половину казны королевства на свою фаворитку, пустую и взбалмошную графиню Юсс. Подозреваю, что она влияет на короля.

— Устраните ее, — пожал я плечами.

Лация с ужасом воззрилась на меня.

— Здесь такие вещи не пройдут, Гай! Думай, что хочешь, но никогда более не предлагай то, что отринет тебя от общества!

— Ты что? — я засмеялся, поняв, о чем подумала королева. — Я предлагаю устранить ее от короля. Подложное письмо, которое зародит ревность у Филисса, еще что-нибудь, на что король смотрит весьма болезненно…

Лация сама засмеялась, отпрянула от меня и перегнулась через перила, словно что-то высматривала внизу.

— Признаться, я уже подумала, что эти штучки Братства… Интересно, где сейчас Магван? Что делает этот авантюрист?

Переход был неожиданный; голос веселый внезапно погрустнел. Лация могла притворяться безразличной к судьбе брата, но я уже понял, как она тоскует о нем.

— Он подвергает себя опасности, играя в бесовские игрища. Поверь, рано или поздно Магван будет схвачен. Если бы он искал только меня — никто и пальцем не пошевелил бы. Но попутно он затеял игру с обществом, относящимся к такого рода развлечениям с серьезностью. Если Магван не будет пойман — мир рухнет в пучину войн.

— Я не замечала за ним таких способностей, — озадаченно посмотрела на меня девушка. — Перед своим путешествием он говорил мне о сокровищах лесных народов, о каких-то могильниках, где лежат артефакты, за которые наши коллекционеры-аристократы готовы продать все свои звания и привилегии. Он же у меня ученый…

— Он маг?

— Не сильный, можно даже сказать — никакой. Разве что дождевые тучи разгоняет руками, когда надоедает бесконечная вода с неба.

— Я кое-что слышал о сокровищах лесных народов, — освежил я свои знания. — Для их добывания одного умения разгонять тучи мало. Здесь что-то не так. Я же говорю — он стремится нарушить равновесие сил на Континенте. Его надо остановить.

— Ты хочешь сказать, что вернешься на Континент?

— Для вас такой исход дела будет лучшим решением. Вы столько лет правили Ваграмом, и будет нелегко признать мой статус. Королева-мать всячески будет препятствовать этому. Твой брат — если не попадется в наши руки — рано или поздно разыщет меня. В борьбе за трон все средства хороши. Зачем наживать себе лишние неприятности? Да и поддержка моя — ничтожна.

— Ты можешь, конечно, отказаться от всех притязаний на трон, и остаток жизни провести спокойно в сытости и богатстве. Женишься, обеспечишь своим детям будущее… Разве это плохо? Нет. Я тоже так хотела бы… Без ответственности за королевство. И голова не болит.

— Давай представим такое развитие событий: мы победили, реформы идут полным ходом. Но вот у меня нет уверенности, что в тот день, когда я отдалюсь от дел, ко мне не придут горячие поклонники Вадигоров с требованием возмездия за унижения и гонения рода. И так будет продолжаться изо дня в день. Появятся большие чины, деньги.… Рано или поздно на твой большой стол ляжет донесение о странных посетителях Гая Вадигора. И внизу маленькая приписка, предполагающая его в качестве главы заговора, хотел ли я этого по-настоящему или нет. А заговор — штука страшная. И тогда ты не сможешь оправдать меня. У нас за такие шалости вниз головой вешают, и ремни нарезают со спины. У вас, впрочем, мало чем отличаются способы расправы… А так и будет, моя королева.

— Ты прав, — задумчиво кивнула Лация. — Наши игры порой опасны, но и награда стоящая. Согласись, можно всю жизнь ныть о несправедливости небес, а можно скрутить хвост капризной девке-судьбе. Ведь так? Ты прямо скажи: поможешь мне в деле?

— Я слишком сумасшедший, и отказываться от своего счастья не собираюсь, тем паче что оно само плывет в руки, — усмехнулся я, полагая, что Лация правильно поняла смысл слова «счастье», произнесенного мною. — Пусть так все и будет. Иногда, раз в пять лет, я буду приезжать в родовое поместье и отдыхать от суровых андальских зим. Но для этого нужно разделаться со многими неприятностями. Да, я останусь… Пока.

— Есть морской путь, по которому ты сможешь приплывать в Одем. Он безопасен в определенные периоды времени, — Лация с облегчением посмотрела на веселящуюся публику в зале. Странно, что до сих пор никто не вышел на галерею. Неужели королева намеренно дала указание гвардейцам никого не выпускать наружу? Эх, девочка моя, мне ведь тоже не легче от будущих перспектив. Я ведь знаю, что не будет поместья, а если и будет — вряд ли я смогу бывать в нем. Серое Братство не любит роскоши и своих воинов, попавших в ее вязкие глубины.

— Пожалуй, я пойду спать. Завтра мы устраиваем охоту на камышового кабана. Если у тебя есть желание поучаствовать в ней — присоединяйся. Это хорошая возможность выйти из дворца, посмотреть город, пусть и с высоты седла.

Лация повернулась ко мне спиной и пошла по галерее; откуда-то вынырнул гвардеец с факелом в руке, словно все это время стоял где-то поблизости. Он почтительно пристроился сбоку, обнажил меч, и с гордым видом посмотрел на меня. Мне оставалось лишь пожать плечами и бездумно смотреть во двор, где как раз проходила смена караула. Бряцало оружие, тихо переговаривались стражники, рыкнул разводящий, ругая кого-то за неповоротливость.

Итак, хочу ли я оставить все как есть, и помочь чужому королевству? Долг надо отрабатывать, как ни крути. Я начинал подозревать, что Лация не такая простушка, как мне казалось вначале. Как только стало известно, что я собой представляю, она тут же построила комбинацию с моим участием в будущей игре. Собственной, надо заметить. Она была более чем уверена, что мне не хватит духа отказаться от ее предложения. Плата за спасение от смерти — вот что это значило. Опять же, размышлял я, если дело выгорит, можно достичь высокого положения в королевстве. А имея высокий статус и неограниченные возможности, я могу защищать Лацию всеми возможными способами. Но можем ли мы быть вместе? Могу ли я страдать от невозможности обладать сокровищем, или примирюсь с неизбежностью?