— Ты говоришь так, как будто ими кто-то руководит, — утвердительно произнес начальник тайной службы. — Но вот кто?

— Сию минуту указ, — произнес император, и его секретарь взял гербовую бумагу и приготовился писать. — Всем подданным, обучающимся в школе волшебства срочно прибыть в столицу. Довести до сведения во все города Империи. При отсутствии переговорных амулетов, направить гонцов. Второй приказ. Всем сыновьям аристократов, кроме наследников, прибыть в столицу для формирования армии. Неповиновение карается смертью. Все аристократы, без исключений, обязаны направить в армию три четверти личной дружины. Неповиновение наказывается лишением титулов и конфискацией всех земель, кроме родовых замков. Давай подпишу и поставлю печать.

— Крив, — обратился император к начальнику тайной службы, — и вы граф, — это уже Орто Шерграну, — в случае неповиновения очень влиятельных аристократов, они должны умереть. И совсем не обязательно смерть должна выглядеть естественной, — с металлом в голове произнес император.

Иридан Крок вздохнув, взялся за амулет и начал передавать сообщения. А спустя десять минут десятки гонцов разъехались в другие уголки Империи.

Мир Оравия, Великая пустошь, подземелье императорского дворца свеланов.

Я так и застыл с мечом в руке. Не мог пошевелить не то что рукой или другой конечностью, даже не моргал, хорошо, что хоть сердце работало. Но вот мысли текли по-прежнему ровно и ясно. И ведь я все также продолжал смотреть двумя взглядами, но совершенно ничего не заметил. Либо заклинание активировалось в момент пересечения некой черты, либо оно было вообще не видно. Версии полностью равнозначные. Опять посмотрел магическим зрением — тщетно, ничего не вижу, вообще никаких следов магии или заклинаний, только обыкновенный фон. Прибегнул к проверенному средству — внутренней энергии. Я уже начал беспокоится, поскольку и она ничего не давал, как почувствовал легкое покалывание по телу, похожее на то, как расходится кровь по месту, которое отлежал. Вот только резерв стремительно таял, как будто работаю за пределами своего тела. Когда почувствовал, что еще чуть-чуть и он иссякнет, задергался как муха, попавшая в паутину, и с последним рывком повалился на пол. Не менее пяти минут приходил в себя, мышцы все болели, кости ныли. Попробовал облокотиться, так тут же рухнул. На подрагивающихся ногах подошел к сидящему человеку и протянул руку, но тут же одернул. Всмотрелся всеми взглядами, прислушался к себе — никакой опасности. Немного подумал на тему: «брать или не брать, шибанет меня магией или нет», но отбросил все сомнения и вцепился в книгу.

Ничего не случилось, я тут же сел на пол и принялся ее рассматривать. Книга оказалась большая, но легкая, показалась мне квадратной со стороной полметра. Переплет не пойми из какого материала, даже предположить не мог. Сверху только какой-то выпуклый рисунок, больше всего похожий на герб, какие любят выдумывать себе аристократы. Попробовал открыть — ничего не получилось, потянул сильнее — тщетно. Посмотрел с боков — никаких застежек и прочего, что не давало бы ее раскрыть, значит, это магия. Это привело меня в уныние, ведь я отчетливо чувствовал, что книга по магии. Правда, с тем, как работает мое предчувствие, я вообще не могу разобраться — то я чувствую малейшую опасность, то вообще ничего. В Туманных землях можно было свалить на местность и странную магию, но в других местах совсем ничего не понятно. Про людей еще могу предположить, что как-то научились прятаться от интуитов, хотя и не понимаю как, но с ловушками объяснения не могу найти. Это надо найти теорию про интуицию, и мой взгляд непроизвольно упал на книгу, затем перемесился на рисунок. Рисунок красивый, но совершенно непонятный. Я начал вертеть ее, пытаясь хоть что-то увидеть, но она оставалась загадкой. Кстати, магическим зрением я тоже ничего не видел, даже самого маленького фона. Если не могу открыть, то решил попытаться определить материал обложки. Потер его, но налета никакого не обнаружил, для чистоты эксперимента потер рисунок, и тут же почувствовал укол в ладонь.

— …, - выругался я, рассматривая место укола.

Опять ничего — ни крови, ни покраснения, ни онемения. Боль уже прошла, как будто ничего не произошло. Посмотрел на этот долбаный рисунок, пытаясь определить место с иголкой. Произошло это где-то в центре, но как я ни рассматривал, ничего увидеть не смог. Решил рискнуть и опять потереть рисунок, но на этот раз ничего не произошло. «Блин, неужели глюки?», — подумал я. Начал тереть ее со всех сторон, и тут она у меня в руках раскрылась почти посередине.

Первое, на что упал мой взгляд, это очень сложный рисунок, который я сразу же воспринял, как плетение. Под ним было описание на незнакомом языке, и я ради интереса просмотрел текст. Самое маленькое слово состояло из пяти букв или символов. Я открыл первую страницу и углубился в изучение заклинаний, стараясь найти что-то знакомое. Одни плетения я различал довольно отчетливо, зато другие напоминали заштрихованную область и как их увидеть, я не представлял. Под некоторыми рисунками изображалась маленькие узоры, которые являлись частью заклинания — понятно, обыкновенное пояснение. Я даже нашел части, похожие на изученные мной в школе. Так увлекся, что из состояния изучения меня вывело громкое урчание моего живота. Перекусив, я положил книгу в сумку, куда она вошла впритык, и пошел дальше. Но не сделал я и шага, как краем глаза увидел что-то блеснувшее на человеке.

— И как я его раньше не заметил, — пробормотал я.

На груди мумии висел амулет, а может быть, какой-то знак или медальон, или простое украшение. Или не простое, если материал достаточно ценен. Но это точно не золото и не медь. Немного напоминал сильно окислившееся серебро, такого же тускло серого цвета. Я протянул руки и снял его, и тут же человек осыпался пылью, а я резво отскочил. Ради интереса аккуратно провел краем по камню, но край так и остался тусклым. Проделал то же, но уже с силой — результат тот же, значит не серебро. Одел на себя. Если амулет, то поможет, а если безделушка, то ничего плохого не сделает.

Второй день двигаюсь вперед. Дважды встречал провалы и будь у меня арбалет, то уже выбрался бы на поверхность. Сам ход оказался полностью рукотворный, имел несколько разветвлений, но все они заканчивались завалами, поскольку разрушений было достаточно много. Еда у меня закончилась вчера, а никакой живности я тут ни разу не видел. Завернув за угол, я начал долго ругаться. Вспомнил всех богов, строителей, построивших это подземелье, в конце даже себя обругал, что поперся в эту Пустошь. Правда, вспомнив про книгу, похвалил. Решил сейчас отдохнуть, а завтра вернуться к последнему пролому и попытаться, привязав к паутине болт, его забросить в отверстие, чтобы он там зацепился. Устал так, что как только погасил амулет со светляком, тут же уснул.

Проснулся от того, что затекла спина. Открыл глаза и долго не мог понять, что мне не нравиться, и лишь попив воды, до меня дошло. Сквозь завал пробивался свет, тусклый, но я обрадовался ему, как самому родному существу. Наверное, никогда не работал руками с таким энтузиазмом — мелкие камни отлетали в сторону, более крупные я перекатывал. Остался последний, в половину моего роста он прикрывал выход, поскольку из-за него свет был достаточно ярким, но сдвинуть его с места я не мог. И держался то он на небольшом камне, который оставалось выбить и тот сам скатиться, но именно это у меня и не получалось. Я схватил достаточно большой булыжник и попытался еще раз сделать это. Когда после десятого раза у меня не получилось, я рассвирепел и впал в ярость. Рыча, как зверь, я с остервенением все бил и бил, и когда силы уже почти покинули меня, опорный камень раскололся, и глыба начала падать. Я отскочил в сторону и рухнул на пол и издал нечто, похожее на боевой клич. Сил идти не было, и на что был способен, это добраться до сумки и использовать ее в качестве подушки.