— Но он правда тебе не сын? — тихо уточнил Ким. Его это по настоящему волновало. Он ревновал родителей к родным братьям, и получить такой подарочек совсем не хотелось.
— Правда, — кивнул отец, отпив несколько глотков. В ближайшее время ему была гарантирована война на всех фронтах.
****
После появления русского прошло больше двух месяцев, и в семье сохранялось напряжение. Особенно между родителями. Когда Ваня притащился, они ссорились и кричали друг на друга всю ночь. В итоге анатэ вышвырнул отца из их спальни со словами о том, что пока русский останется у них, Ричард к нему не прикоснется. С тех пор отец ночевал в гостиной на диване. Пацан в свою очередь чувствовал себя, как дома. Его не смущало, что он влез в их расшатанную жизнь, где и без него было сложно. Он не планировал никуда съезжать и занял гостевую комнату. Ким не понимал, как можно быть настолько наглым, приходить и садиться со всеми за стол и влезать в разговоры, тем более, что они совсем не клеились. Отец, чтобы не злить лишний раз Чарльза, был с Ваней подчеркнуто холоден и строг. Но анатэ все равно не мог смириться с присутствием Ивана Багрова в их доме. Дерек держался на стороне анатэ и старался не разговаривать с их задержавшимся гостем. Только Майкл хорошо относился к Ване, играл с ним, болтал, дружил больше, чем с Дереком. Они были похожи. Своей гиперактивностью, позитивом и противостоянием с Чарльзом.
Ким показал средний палец камере напротив комнаты и зашел к себе. До переезда в колледж осталось три недели. У него каждый день чесались руки, чтобы собрать вещи. Ким был погружен в свои мысли и оторопел, увидев на кровати русского. Тот лежал, закинув ноги на спинку, и листал какой-то журнал. Ему хватило совести разуться и не лезть на постель в обуви, но реакцию Кима это все равно не смягчило. Присутствие Вани раздражало его, влияло, как красная тряпка на быка.
— Проваливай отсюда! — буркнул Ким, отбрасывая на пол сумку. Он не собирался терпеть мелкого узурпатора в своей комнате. День не задался с самого утра — в тот момент, когда ему на телефон пришло напоминание, что у Уилла сегодня день рождения. На душе было погано. Он хотел бы позвонить или хотя бы написать омеге. Но понимал — это жалко и бессмысленно. У него не поднималась рука удалить их совместные фото, но и смотреть их он больше не мог.
— Мне кажется, нужно исправить твое сексуальное воздержание, а то злобным становишься, — усмехнулся Ваня. Он закрыл журнал и продемонстрировал Киму обложку. Это был PlayAlfa, последний выпуск, который лежал у Кима под матрасом.
Ким сузил глаза и рассерженно зарычал. Русский переходит все границы! Теперь он решил рыться в его комнате и личных вещах! Пора навешать ему лещей, чтобы не забывал свое место и не борзел. Он шагнул к кровати и хотел схватить Ваню за руку и встряхнуть.
— Ой, ой! Уймись! — засмеялся Ваня. — Не такой ты и страшный, — он перекатился набок и сел.
Короткие джинсовые шортики вроде тех, которые надевали омежки из порно-журнала, и просторная морковная майка на узких лямках с огромными проемами в подмышках выглядели провокационно и… соблазнительно. Ким заметил у русского на левом бедре довольно-таки неприятный шрам. Еще один был на животе.
— Хочу татухой перекрыть, как думаешь? — проследив за его взглядом, сообщил Ваня.
Ким осмотрел его и подумал, что с сексуальным голоданием можно решить вопрос куда быстрее, чем подозревает Ваня. Фигурка у русского что надо, и личико смазливое. А шортики так и вовсе наталкивали на всякие пошлые мыслишки. Может, он этого и хочет?
— Проваливай из моей комнаты и не копайся в моих вещах, — недовольно сказал Ким. Он почувствовал, что возбуждается, а трахать Ваню не хотел из принципа. К тому же он еще совсем ребенок, от него пахло по-детски, будто никогда не было течек.
— Не нужно грубить. Я думал, мы с тобой подружимся.
— С хера ли? — буркнул Ким. Он уже чувствовал, что сейчас Ваня выкинет какую-то гадость. Он постоянно все портил, с первого дня, как появился в их жизни.
— Нас ведь не так много. Гаммы должны помогать друг другу, — лукаво заявил русский. Он уселся на письменный стол Кима и поставил ногу на крутящийся стул.
Ким рыкнул и быстро приблизился к нему. Схватил рукой за шею и сжал пальцы. Другой он прихватил Ваню между ног. Чертов приживалка! Он обо всем знал! Значит почувствовал запах Кима, да и он сам не ошибся — Ваня не омега.
— Заткнись! Не неси чушь, дрянь! — тихо рыкнул Ким, опасаясь, что этот разговор кто-то может услышать. Сейчас и анатэ, и отец дома. А стоит прознать братьям — новость разнесется по всей улице.
— Эй, полегче, орел! Я ведь могу рассказать Ричарду. Вот он обрадуется, когда поймет, что его единственный сын-альфа — на самом деле гамма! — Ваня накрыл рукой ладонь Кима у себя между ног и чувствительно ущипнул, как будто предупреждая, что лучше бы ему убрать ее.
— Ты ничего не расскажешь!
Ваня усмехнулся, не дожидаясь дальнейших угроз от Кима, ударил его ногой в голень, потом вцепился в ключицу, а другой рукой ловко скинул захват Кима со своей шеи. Ким не ожидал от Вани подобной прыти, в мгновение ока он оказался спиной на полу. Ваня уселся сверху и торжествующе улыбнулся.
— Не расскажу, конечно, Ким. Мы ведь друзья.
Ким недоуменно смотрел на Ваню и поражался, какой он ловкий, наглый и неунывающий. Живет в чужом доме с посторонними людьми, никто его не любит, а он все равно улыбается. Вот бы и Киму стать таким оптимистом!
— Как ты решаешь, быть омегой или альфой? — спросил он, ссаживая Ваню с себя. Злость ушла. Он втянул запах русского, убеждаясь, у него имеются постоянные альфьи нотки в аромате. Удивительно! Он и не думал, что когда-нибудь встретит другого гамму.
— Мы ведь подружимся, правда? — засмеялся Ваня.
Ким усмехнулся и кивнул. Может быть, общение с ним совсем не лишнее — Ким больше узнает об универсальном поле и у него появится в чужом городе друг. Хотя с таким другом, как Багров, и врагов не надо. Когда Ким вспомнил о врагах, то в мыслях мелькнуло лицо МакКензи, и живот неприятно сжался.
========== 13. Глоток старой жизни ==========
========== Тринадцатая глава ==========
========== Глоток старой жизни ==========
Ким нырнул в будку уличного телефонного автомата и прикрыл за собой дверь. Со временем, лучше узнав от Вани чем занимался его отец, он освоил элементарные азы конспирации и научился обходить запрет на общение с прошлой жизнью. Как ни прискорбно, это касалось только одного человека, без которого невозможно было сохранить другую, более важную тайну.
— Привет, Дени, — первым заговорил Ким, прислонившись к стеклянной стенке плечом и присматривая за Ваней, стоящим в очереди к тележке с быстрой едой. Тот напялил обтягивающие донельзя лосины с натуральным изображением оголенных мышц и бывшую футболку Ричарда. Он сам же порезал ее горизонтальными полосами на спине. У русского имелась неискоренимая мания — таскать одежду отца и анатэ Кима, портить ее и присваивать.
— Ронвуд? — сонный голос омеги прозвучал тихо. Послышалось кряхтение. — Не говори мне, что все таблетки закончились! Это сильный препара…
— Хоут, не продолжай, — резко одернул привычные возмущения Ким. За полтора года, прожитых в Миннесоте, Ким выучил их наизусть. — Я отправлю Ваню. Когда удобно?
— Если срочно, то придется ему ехать в Миннеаполис. Я пробуду здесь до конца месяца.
— Серьезно? А Мэтт с тобой? — Ким почувствовал учащенное биение сердца. Покинуть штат он не мог, будучи под неусыпным контролем людей отца и с серьгой-передатчиком. Ее носили и братья Кима, и анатэ. Обо всех его передвижениях становилось известно, как и о состоянии. Пьян, счастлив, взволнован, напуган — ничего нельзя было утаить. До тех пор пока Ваня каким-то образом не сломал серьгу. Теперь она передавала все эмоции очень приблизительно, а маршрут показывала и вовсе заданный нужными параметрами. Тем не менее, выезжать из штата — опасно и сопряжено с риском быть и вовсе запертым. Ким не помнил, как выглядят друзья, их омеги… Уилл. За таблетками мотался Ваня. Но если сейчас Хоут в Миннесоте, то Ким может встретиться с ним. — Я могу приехать. Диктуй адрес.
