Дыша глубоко и шумно, Эрик запустил ладони под чужую рубашку, выправив ту из брюк и задирая, лишь бы не тратить время на мелкие пуговицы. Он крепко держал Чарльза за талию, а после с оглушительным в тишине комнаты шлепком опустил ладонь на его ягодицы, сейчас так туго обтянутые черными брюками. Тихо промычав, Чарльз наконец поднял голову и поцеловал Эрика в губы, не сбавляя прежнего напора, не столько лаская, сколько требуя принять его ласку, вынуждая наслаждаться, просто не оставляя иного выбора. Осторожно сжав нижнюю губу Эрика, он медленно отстранился, пройдясь по ней языком и лукаво ухмыльнувшись. Ему чертовски нравилась представшая перед ним картина: в самой смелой фантазии было бы сложно вообразить настолько потерявшего над собой контроль Эрика, столь уязвимого и столь довольного, покрасневшего от макушки почти до груди. Один раз Чарльз уже слышал столь тяжелое дыхание из этих уст — когда он достал Леншерра из воды, однако тогда тот не дышал несколько минут, теперь же он, кажется, задыхался от обилия кислорода.
Эрик же явно не был рад столь пристальному вниманию, оно смущало, а он реагировал на такие эмоции единственным известным ему способом — закрывался, скрывая свою более чувственную, почти нежную, как с удовольствием про себя замечал Чарльз, натуру. По-хозяйски вжав в себя телепата, Эрик резко перекатился, накрывая его собой и выглядя отнюдь не как любовник, скорее как противник, бросившийся на врага и наконец поймавшего его в тиски, однако жесткий поцелуй, случившийся следом, показался им обоим куда уместнее, чем мордобой, а в голову давал даже сильнее. Уже не стесняясь, он вжимался пахом в бедро Чарльза, редкими толчками лишь продлевая собственную муку, добавляя напряжения, а не снимая его.
— Эрик, ты скоро оставишь на мне синяк, — с смешком выдохнул Чарльз, с трудом увернувшись от поцелуя, так, что горячее дыхание Леншерра скользнуло по его скуле, — Сними их наконец, — изогнувшись, простонал он, одной рукой стремясь расстегнуть и собственную ширинку, уменьшив уже болезненное давление жесткой ткани. Эрик отстранялся с явной неохотой, отодвигаясь на несколько сантиметров и вновь вытягиваясь, чтобы урвать хотя бы короткий поцелуй, он словно боялся, что стоит лишь на секунду прервать контакт и все волшебство пропадет — жар растворится, а сомнения вернутся вдвойне, не позволяя закончить начатое. Вслед за брюками на пол полетело нижнее белье, но, оставшись обнаженными, мужчины вновь поменялись местами — Чарльз явно не собирался отказываться от первоначальных желаний, от цели, которая снедала его уже не один день. Буквально пригвоздив Эрика к кровати, он ухмыльнулся, услышав очередной стон, от которого Леншерр едва ли не прикусил язык.
— Нравится? — невесомо поглаживая кожу на внутренней стороне запястий, спросил Чарльз, облизнув пересохшие от дыхания губы, на ответ он даже не надеялся и вымученное «да» стало приятным бонусом, за который он не собирался оставаться в долгу. Сев к Эрику на бедра, он притянул к себе его правую руку, склоняясь к ней будто в поклоне и трепетно целуя каждый палец, плавно переходя к запястью и просто не веря тому, насколько Леншерру это нравится. Эрик мелко вздрагивал, задерживал дыхание и тут же шумно выдыхал, его руки дрожали, а глаза, взгляд которых даже после бутылки виски оставался удивительно ясным, помутнели, лишь заставляя Чарльза желать его еще больше. Опустив взгляд на стоящий влажный член, телепат даже сглотнул слюну, не уверенный, что Эрик заметит этот жест, но надеющийся на это. Как бы того не желал Чарльз, Леншерр был слишком не в себе от наслаждения, чтобы замечать эти детали: он призывно двигал бедрами, шипел и срывался на неразборчивый шепот, среди которого с трудом можно было разобрать мольбы и ругательства.
Завороженный этой картиной, этим прекрасным мужчиной с красивым телом, блестящим от пота, изящно распятым на постели, Чарльз вытянул руку к горлу Эрика, медленно ведя большим пальцем от самого подбородка. В то же самое время он вторил этому движению языком, оставляя еле заметный след на бледной коже запястья и в последний момент обхватывая губами большой палец.
Звук, который издал Эрик, Чарльз бы не смог описать иначе, как всхлип, как не смог бы когда-нибудь поделиться такой формулировкой с самим Леншерром — мужчина не поймет всей красоты, не примет то, с какой нежностью Ксавье будет об этом говорить. Чарльз вряд ли когда-нибудь сможет объяснить свою широкую улыбку в момент, когда Эрик кончил от этих ласк. Эрик не поймет его эмоций, засмущается на «неуместное» умиление и будет искать подвох. Но Чарльз не мог не улыбаться в этот момент, видя перед собой не взрослого мужчину, покалеченного жизнью, ожесточенного судьбой и людьми, а юношу. Разнеженного лаской, растерянного, смущенного своей реакцией и, глубоко в душе, благодарного Чарльзу.
— Ты прекрасен, — восхищенно выдохнул Чарльз, прижимая ладонь Эрика к своей щеке и глядя до неприличия влюбленно. Он сам еще оставался возбужден, но тревожить эту идиллию казалось ему кощунством — Леншерр выглядел чересчур уязвимым сейчас, чувствительным словно ребенок. Вновь ласково, почти покровительственно улыбнувшись, Чарльз наклонился, медленно и нежно целуя еще расслабленно приоткрытые губы. Не зная, как реагировать на происходящее, Эрик лишь закрыл глаза, отдаваясь остаткам приятной неги.
========== Часть четвертая ==========
В тот вечер Чарльз так и не смог вытащить из Эрика ни слова. Ненадолго отойдя в душ, чтобы все же разобраться с собственным возбуждением, он несколько раз прокрутил в голове все произошедшее, воображая себе ту дрожь, вспоминая лицо Леншерра в момент оргазма. Телепат кончил с подавленным стоном, упершись лбом в холодную стену и позволяя теплой воде смыть с него собственную сперму. Вернувшись в свою спальню, Чарльз, как и ожидал, заметил только педантично поправленное покрывало и несколько использованных салфеток в урне. Еще надеясь поговорить с Эриком или хотя бы заглянуть в его глаза перед сном, мужчина бесшумно добрался и до его комнаты, дверь в которую не была заперта, однако Чарльз чувствовал, что, пусть Леншерр на самом деле не спит, он усиленно это изображает и явно не настроен сегодня никого видеть. Опустив руку, которую он уже занес для стука, Чарльз только негромко проговорил «Доброй ночи», предполагая, что Эрик знает, что он за дверью.
Леншерр же всю ночь провел за тщетными размышлениями и попытками понять собственные эмоции, найти раздражение, разочарование в Чарльзе, в себе. Но все безрезультатно. Он даже заметил, что жалеет о своем торопливом побеге. Ксавье казался даже слишком уверенным, когда творил это все с его телом, теперь же, когда Эрик остался один и мог переварить все случившееся, Чарльз вспоминался даже немного пугающим. Вдруг ощутив, как от всех этих воспоминаний член лениво отзывается остатками оргазма, Леншерр буквально закатил глаза, вымученно вздыхая, но все же заставляя себя избавиться от ненужных мыслей и просто сосредоточиться на желании поспать.
К счастью Чарльза и вопреки всем его переживаниям, Эрик все равно появился на завтраке. Посвежевший, он улыбался другим мутантам и Ксавье даже показалось, что ел тот с большим аппетитом. Не смотря на такие выводы, телепат все равно с некоторой осторожностью смотрел на него и даже невесомо прикоснулся силой к его сознанию, чтобы узнать о настроении Эрика наверняка. Услышанное там, в его мыслях, заставило Чарльза расслабленно и даже весело улыбнуться, стыдливо пряча эту улыбку от взгляда Леншерра, пусть и безуспешно.
«Брысь отсюда» — сурово посмотрев на друга, мысленно огрызнулся Эрик, ощущая, как больше обычного смущен и напуган от неожиданного шпиона в своей голове. Чарльз только кивнул, незаметно для других присутствующих, но улыбаться не перестал, даже когда ел, пил чай и разговаривал с Рейвен, то и дело поглядывая в сторону молчаливого мужчины. Мужчины, который, вновь заставляя Чарльза удивляться, до сих пор невероятно педантично раскладывал по полкам все вчерашние слова, жесты и ощущения. Пожалуй, со стороны телепата было даже неприлично так открыто над этим смеяться, но он не мог ничего поделать со своим умилением в отношении такого странного понимания Эриком собственных чувств и желаний, такого скудного опыта, который совершенно не вязался с образом уверенного и знающего себе цену мутанта. За буквально один час Чарльз забрался куда глубже, чем все прочие любовники Леншерра, пусть их вчерашнюю забаву даже нельзя было назвать сексом.
