В частности, в то время было модно «проверять» иностранных студентов – мастеров боя, чтобы выяснить степень их квалификации. Несколько человек вооружались палками, лопатами, обрезками арматуры и, выследив ничего не подозревающего иностранца, нападали на него в каком-нибудь уединенном месте. Если студенту удавалось с честью выйти из потасовки, его признавали учителем, но обычно он оставался избитым на земле, часто с серьезными травмами.

С одним из таких студентов, выдержавшим испытание, я подружился и некоторое время изучал у него каратэ. Сейчас я уже не помню, откуда он приехал, но помню его неподражаемый рассказ о том, как он стал чемпионом своей страны (это было где-то в Латинской Америке) по бесконтактному каратэ.

Звучал его рассказ примерно так:

– Мой папа, моя мама, моя невеста надели свои лучшие одежды и заняли лучшие места на трибуне. Они взяли с собой еду, поскольку чемпионат продолжался долго.

Я выхожу на ринг. Мой противник такой мощный и сильный. Мне очень страшно. Он разворачивается и бьет меня ногой в лицо. Капа летит в одну сторону, я – в другую. Я теряю сознание. Открыв глаза, сквозь слезы я вижу испуганное лицо отца. Мама плачет. Невеста плачет. Рефери поднимает меня, выводит в центр круга и поднимает мне руку как победителю. Я выиграл, так как мой противник применил запрещенный удар.

Со следующим противником произошла почти такая же история, но запрещенный удар он нанес рукой. Снова латинос темпераментно, с забавным акцентом описывал, какой страшный был противник, как плакали папа, мама и невеста.

Два других его противника просто не явились – один отравился грибами, а другой попал в автокатастрофу, и в результате он стал чемпионом страны в своей весовой категории.

Другой очень интересной личностью был негр Фекадо, который изучал различные корейские стили единоборств и одновременно официальное тхэквондо. Фекадо был исключительно приятным и добродушным человеком, с радостью показывал уловки и приемы корейских стилей и некоторых японских школ рукопашного боя.

Что же касается Мишеля, или Эльюнси Мухаммеда, о котором я упоминал ранее, то его было бы трудно назвать приятным человеком даже с большой натяжкой. Мишель был скользким и алчным, умел оказывать психологическое воздействие на окружающих и широко этим пользовался. Некоторых своих учеников он подчинил до такой степени, что они делились с ним даже своими женами. Среди учеников Эльюнси ходили легенды о том, что их сенсей был потомком самураев (якобы его бабушка была японкой), что он прошел секретную школу будо на океанском лайнере, оборудованном несколькими тренировочными залами, что на этом корабле одновременно изучали технику лайджицу, тайджицу, дзю-до, каратэ, айкидо, фехтование на мечах, иайдо и еще неизвестно что.

Ходили легенды о его необычайной физической силе, о том, что ударом руки он срубает деревья и демонстрирует прочие чудеса.

Организовав в Симферополе группу из учеников и преподавателей мединститута, где он учился, Мишель обеспечил себе спокойную беззаботную жизнь. Увлекающиеся рукопашным боем сокурсники писали за него конспекты и делали контрольные работы, а преподаватели, в большинстве своем тоже тренирующиеся у него, не спрашивая, ставили ему зачеты и отличные отметки на экзаменах.

Интересно, что, использовав преподавателя до конца и выяснив, что тот ему больше не понадобится, Эльюнси избавлялся от него достаточно оригинальным способом: каждое занятие он, словно бы случайно, наносил ему сильный удар в пах, потом извинялся, участливо справлялся о самочувствии и поступал так до тех пор, пока преподаватель сам не переставал ходить на тренировки.

Помимо группы в мединституте у Мишеля была другая группа, не общающаяся с первой и набранная из уличной шпаны. Эта группа помогала Эльюнси в некоторых не совсем законных делах вроде выбивания долгов, но, в основном, занималась фарцовкой и перепродажей товаров, которые Эльюнси получал или привозил из-за границы.

Эльюнси не терпел конкуренции со стороны других преподавателей боевых искусств, особенно русских, и, услышав о каком-либо новом лидере, отправлялся к нему и в спарринге доказывал свое превосходство.

Однажды, как мне рассказали, он услышал легенду о Саше-китайце (мы были знакомы, но он не знал, что это легенда обо мне) и его подземном городе в Новоромановке. Эльюнси надел свои широкие черные штаны, сшитые так, чтобы не мешали наносить удары ногами, и несколько дней бродил по Новоромановке, пытаясь отыскать следы подземного города и нового неизвестного конкурента.

Сильный дух соперничества и желание доказать свое превосходство были свойственны практически всем, кто в те годы практиковал или изучал боевые искусства. Мои знакомые, с которыми я тренировался на лестничной площадке, придумали для себя довольно неприглядную форму игры-тренировки, которая доставляла им большое удовольствие. Они начали отрабатывать приемы и методы психологического давления на совершенно посторонних людях. Желание прочувствовать удар на ком-то в полную силу иногда приобретало маниакальную форму, и они просто избивали людей на улицах без всякого на то повода.

Игра, о которой я упомянул, заключалась в том, чтобы один человек смог психологически подчинить себе и унизить группу людей, подавив в них желание сопротивляться.

Выглядело это примерно так: выбиралась компания гуляющих по городу молодых людей, которые в обычной ситуации не упустили бы возможности подраться. Тот, кто вел игру, оставлял часы и все, что могло бы сломаться во время драки, своим товарищам и, подойдя к группе молодежи, завязывал конфликт, сильно толкнув кого-то плечом, наступив на ногу или просто не уступив дороги. Когда противники заводились настолько, чтобы вступить в драку, он демонстрировал свое преимущество серией быстрых ударов без касания, остановленной у горла ногой и т. д., давая понять, что с ним связываться слишком опасно. Продемонстрировав свое превосходство и агрессивность, он намеренно оскорблял и унижал их, не позволяя с честью выйти из ситуации, и одновременно запугивал до такой степени, что они даже группой не решались напасть на него.

Другой формой тренировок стали драки, провоцируемые на танцплощадках, причем к этим дракам тщательно готовились, закладывая иглы в отвороты одежды, чтобы затруднить захваты, накладывая щитки на голени, предплечья и пах. Но этим занимались в основном школьники старших классов.

Естественно, что волна увлечения боевыми искусствами, мистикой и эзотерическими учениями вызывала пристальное внимание со стороны органов госбезопасности. Если учесть мою довольно широкую известность, не удивительно, что КГБ заинтересовался мной. Выяснив, что я не занимаюсь никакой противозаконной деятельностью, один из работников Комитета предложил мне преподавать рукопашный бой сотрудникам КГБ и впоследствии сотрудничать с органами госбезопасности еще более тесно. Большую роль в этом сыграли и хорошие рекомендации, данные моим первым тренером по самбо.

Воспитанный в семье ярых коммунистов, я с детства считал своим идеалом Дзержинского и мечтал стать, подобно Абелю, знаменитым советским разведчиком. Поэтому, не оформляя мое сотрудничество с Комитетом официально, я дал согласие работать. Вскоре я получил первое в республике удостоверение инструктора по каратэ и рукопашному бою, и, если бы не встреча с Учителем, моя жизнь потекла бы по совершенно другому руслу. В настоящее время я, возможно, был бы отставным офицером Комитета Госбезопасности или сотрудником ФСБ.