Мы вошли в небольшую деревенскую баню с сауной. Я принял душ и попарился с настоем душистых трав. Все происходящее зачаровывало меня. Неординарность и непредсказуемость событий создавали восхитительное ощущение жизни, необычности и новизны. Я пытался представить, что меня ждет впереди, но воображения на это у меня просто не хватало. Я уже собрался выходить из сауны, когда дверь открылась и вошла кореянка, полностью обнаженная. За мгновение до этого я был расслаблен и спокоен. Ее неожиданное появление повергло меня в состояние, близкое к шоковому. Я онемел от неожиданности, не в силах оторвать взгляд от ее смуглого тела. Круг ворот мгновенно активизировался и завибрировал, зона под солнечным сплетением начала пульсировать. Ощущение пульса передалось в точку, расположенную на три пальца ниже пупка. Я понял, что начали возбуждаться энергетические центры, упражнения с которыми раньше я многократно выполнял, занимаясь у Ли.

– Возьми пульс снизу, – сказала кореянка.

Я уже умел выполнять упражнения с пульсами и управлять ими, поэтому, не раздумывая, собрал пульс из-под пупка, используя мыслеобраз втягивания его в руку и ощущения его вязкости. Я зажал пульс в руке.

– Вложи этот пульс в мое солнечное сплетение, – приказала она.

Я протянул руку к ее солнечному сплетению и сосредоточился на мыслеобразе выдыхания пульса в это место. Смущение прошло, и я полностью сконцентрировался на выполнении упражнения. Кореянка положила руку на мою лобковую область. Это прикосновение было приятным. Вместе с ее выдохом волна энергии прошла от ладони по моему телу, и я ощутил сладострастную дрожь в спине и ногах. Эта дрожь передалась ощущением холода в руку, несмотря на то, что меня окутывал раскаленный воздух сауны. Энергия начала вращаться по кругу между нашими телами, проходя по моей руке, касающейся ее солнечного сплетения, и по ее руке, прижатой к моему лобку.

Кореянка показала мне несколько десятков способов манипуляции энергией и передачи ее от мужчины к женщине и наоборот, вне полового контакта. Под утро она объяснила мне, что такого рода общение с женщиной позволяет воину Спокойных быстрее понять механизмы движения ци, поскольку при виде женщины мужская энергия активизируется и приходит в движение гораздо легче, чем при обычных медитативных упражнениях. Поэтому, когда у воина есть женщина-партнер, умение управлять ци формируется быстрее.

Уже рассвело, когда мы вымылись холодной водой, насухо вытерли друг друга и пошли во времянку. Кореянка велела мне лечь в постель и скользнула под одеяло, прижавшись ко мне всем телом.

– После упражнений подобного рода очень важно полежать, обнявшись, в специальных позах, – объяснила она. – Тогда восполняется затраченная энергия, и ее место занимает энергия противоположного знака. Хотя основные энергетические изменения происходят внутри организма, соприкосновение тел является раздражителем, который стимулирует обмен мужской и женской энергии, что способствует восстановлению и накоплению сил.

Мы лежали обнявшись, периодически меняя позы, в течение нескольких часов. Я чувствовал удивительную легкость во всем теле и совершенно не хотел спать. Кореянка накормила меня, одела и снова завязала повязку на глазах, сказав:

– Ты не должен знать, где находится этот дом. Конечно, если ты захочешь, ты найдешь его, но я тебя прошу этого не делать, поскольку сейчас слишком опасное время для нас обоих.

Не объяснив, в чем заключается эта опасность, она мягко взяла меня за руку и вывела на улицу. Открыв дверцу машины, девушка помогла мне забраться внутрь. Машина была той же самой, что привезла меня сюда. Я находился в грузовом кузове «Москвича». Я узнал это, ощупывая салон машины. Меня высадили из машины прямо на дороге недалеко от села Пионерское. Некоторое время, следуя указаниям кореянки, я оставался в повязке, когда же снял ее, то увидел удивленные лица людей, разглядывающих меня из проезжающего мимо троллейбуса...

В одно из воскресений Ли предложил нам со Славиком потренироваться на Партизанском водохранилище. Славик в этот день должен был работать, патрулируя водохранилище, но он уже приучил своих коллег по службе к тому, что он уходил в лес, надев старое, заношенное кимоно, и время от времени, создавая видимость трудовой деятельности, появлялся в районе дежурной части, чтобы выпить чаю, поболтать и снова уйти в лес.

– Сегодня я научу вас управлять болью, – сказал Учитель.

Чтобы разогреться, мы сделали пробежку по лесу. Ли бежал впереди, используя деревья в качестве воображаемого противника. Он сражался с хлещущими по телу ветками, отводя их, переламывая, захватывая, выполняя различные приемы и маневры, и мы следовали за ним, копируя его движения.

Размявшись, мы вышли на полянку, примыкающую к одной из тихих заводей Партизанского водохранилища. У Учителя была привычка носить под верхней одеждой надетую через плечо холщовую сумочку, стянутую шнуром в горловине, причем он умудрялся носить ее так, что она была почти незаметна под пиджаком или легкой курткой. Ли достал сумку и вынул из нее большую бутылку, наполненную темной жидкостью. Присмотревшись, я заметил в ней какие-то корешки.

– Управлять болью очень просто, – сказал Учитель. – Тут даже нечего объяснять. Сейчас вы все поймете сами.

У меня возникло нехорошее предчувствие. Часто Ли преувеличивал сложность выполнения упражнений и их важность для того, чтобы заставить нас сильнее сконцентрироваться, более активно переживать то, что мы делаем. Он почти никогда не успокаивал нас перед упражнением, а если успокаивал – это означало, что нас ждет что-то очень близкое к кошмару. Дезориентирующая словесная подготовка была коньком Учителя, и он иногда, входя в роль занудного европейского профессора, называл ее важным воспитательным моментом, необходимым для формирования специфического состояния боевой готовности.

Это состояние боевой готовности означало, что воин готов к любой ситуации, к любому повороту событий и не доверяет непроверенным сведениям или отрывочным характеристикам, полученным со стороны. Воин должен быть одновременно готов и к простому, и к сложному, быть не слишком расслабленным, но и не напряженным. Он должен балансировать на грани между напряжением и расслаблением, спокойствием и агрессией. Это состояние, как общий фон, должно было присутствовать при выполнении любого упражнения.

Ли движением головы и нетерпеливым жестом руки, который заключался в круговом потряхивании кистью, словно что-то отбрасывающей вверх, дал нам понять, что мы должны раздеться догола. Взяв руку Славика, он вылил немного жидкости из бутылки ему на ладонь. Лицо Славика перекосилось от боли. Я почувствовал себя очень неуютно.

Учитель, садистски ухмыляясь, подошел ко мне и встал у меня за спиной. Я весь напрягся в ожидании чего угодно, вплоть до удара палкой по голове. По моим плечам и спине потекла жидкость. Я собрал всю свою волю, готовясь к болевому шоку и чувствуя себя еретиком в лапах Торквемады, но ничего не произошло. Я было расслабился, и тут Ли с ухмылкой показал мне зажатый в другой его руке пузырек из-под поливитаминов. Судя по запаху, идущему от пузырька и моей спины, Учитель вылил на меня подсолнечное масло. Ли начал втирать масло в мое тело. Потом из потайного кармана, скрытого под воротником рубашки, Ли достал перышко и этим перышком начал наносить на мое тело поверх подсолнечного масла неизвестное мне снадобье из бутылки. Жидкость имела резкий запах и по своему действию была немного похожа на пасту Розенталя, но обладала гораздо более выраженным разъедающим действием.

Каждое прикосновение пера порождало невероятную гамму болевых ощущений, от разъедающего жжения до ноющего усталого онемения. По моему телу, сменяя друг друга, прокатились волны холода и жара. Казалось, что кожу отрывают от тела и образующуюся кровоточащую поверхность натирают солью. Приступы боли накатывали и отступали, нарастая в своей интенсивности. Хотелось закричать, выскочить из собственного тела и умчаться как можно дальше, но какие-то последние волевые ресурсы удерживали меня на месте. Я начал глубоко дышать, пытаясь отключиться от сигналов, отчаянно посылаемых моей нервной системой. Мы и раньше выполняли подобные упражнения, контролем над дыханием снимая боль от ударов, или учились не реагировать на то, что Ли нас щекотал. Но такую боль, как сегодня, мне не приходилось испытывать никогда ранее.