То, что произошло, оставило неприятный осадок. Мы поняли, что если так будет продолжаться, то по ошибке мы вполне можем покалечить невинного человека. Стало ясно, что пришло время изменить тактику и перейти от обороны к нападению.

Снова использовав каналы связи с преступным миром, нам удалось выяснить, где находится временная штаб-квартира Черных драконов. У одного из членов этой группы была подружка – проводница поезда, и во время ее отсутствия компания собиралась у нее дома. Когда девушка возвращалась, Черные драконы переходили на другие временные квартиры. Мы установили наблюдение за домом и выбрали для атаки период, когда девушка уехала и в ее квартире обосновались восемь человек.

Нападение планировалось самым тщательным образом. Мы знали, что у Черных драконов было холодное и огнестрельное оружие, и нашей задачей было напасть так внезапно, чтобы они не успели им воспользоваться. Мы изучили подходы к квартире и режим жизни ее обитателей. В решающий день, дождавшись, когда два «дракона» отправились в магазин за водкой, двое моих друзей устроили на их пути засаду, расположившись с бутылкой вина и закуской у входа в небольшой дровяной подвал. «Драконы» возвращались из магазина. Еще двое моих помощников сопровождали их сбоку. Когда бандиты приблизились к засаде, парень, доселе мирно закусывающий, вскочил и оглушил одного из них ударом бутылки по голове, на второго набросился его напарник, подоспели и двое других.

В мгновение ока «драконов» заволокли в подвал и, от души наградив несколькими ударами в живот, принялись допрашивать. Выяснив, что меня собирались жестоко избить, возможно, даже убить, и что нападение было назначено на завтра, бандитов связали, засунули им в рот кляпы и перенесли в кузов грузового «Москвича», подогнанного к двери подвала. На этой машине работал один из моих знакомых. Он остался в машине сторожить пленников, остальные отправились на квартиру. Был уже вечер. Мы решили не дожидаться ночи и напасть сразу, рассчитывая на фактор внезапности.

Мы вышибли дверь мощным ударом лома и, ворвавшись в комнату, принялись крушить дубинками всех, кто попадался под руку. Все закончилось очень быстро. Мы связали остальных «драконов», находившихся в полубессознательном состоянии, и начали выносить их из квартиры, складывая их, как поленья, в грузовом отсеке машины. Вынося последнего, мы натолкнулись на любознательную старушку, и один из моих приятелей веско сказал, пытаясь сойти за работника МВД:

– Бандитов задерживаем, бабушка.

Пленников мы привезли в частный дом одного из моих друзей, задержав их в качестве заложников.

Скоро через посредников начались переговоры о прекращении вражды, тем более что сам Сыч, заваривший всю эту кашу, признал, что свалял дурака, напав на покалеченного студента, этого бешеного идиота, который так его отделал.

Мы отпустили заложников, предварительно выяснив, чтобы лишний раз себя обезопасить, всю информацию о них, их родственниках и знакомых. На время страсти улеглись, но эта история имела продолжение, о котором я расскажу как-нибудь в другой раз.

Вместе со мной в секции самбо занимался некто Волков, исключительно красивый и талантливый парень. Его волевое лицо и уверенная манера держаться неотразимо действовали на представительниц прекрасного пола. Девушки были его слабостью. Волков не мог пройти мимо очередного юного объекта в юбке, не опробовав на нем силу своих чар.

Я даже не пытался состязаться с ним в искусстве разбивать женские сердца. В основном это было связано с тем, что тренировки с Ли отнимали у меня слишком много времени, но Волков считал, что я излишне стеснителен, и время от времени пытался меня осчастливить, познакомив с какой-нибудь красоткой.

В тот день Волков решил сделать мне подарок в лице Танюши, приятной блондинки, которая мне действительно очень нравилась. Действовал он по стандартной схеме – девушку приглашали в ресторан, где она выпивала дозу вина, достаточную для того, чтобы отправиться на снятую на ночь квартиру в полубессознательном состоянии. Естественно, девушки заранее знали, что их ждет, и нисколько против этого не возражали. Танюша была обаятельной и раскованной. То, что в квартире нас было двое, ее нисколько не удивило и не смутило, но все горе было в том, что мы слишком долго проболтали в ресторане, и теперь я опаздывал на встречу с Учителем. Мне не нужно было долго колебаться, прежде чем сделать выбор между юными прелестями Танюши и постижением Великой Истины, но, когда я уходил, мою душу терзали сожаления о потерянной возможности. Волков счел мой уход очередным приступом стеснительности.

Встреча с Ли была назначена в лесополосе недалеко от аэропорта. Я нашел его в тени деревьев, казавшейся мне интенсивно черной по контрасту со светом ртутных фонарей. Была глубокая ночь, но Ли считал, что ночное время эффективнее для тренировки, поскольку ночью обостряются рефлексы. Ночью человек меняется, отрешаясь от дневных забот. Он становится ближе к природе и воспринимает все более четко и отстраненно, особенно в темноте леса, которая всегда кажется наполненной тайнами и неожиданностями.

Я выполнил жестовый ритуал приветствия в виде ладони, охватывающей снизу кулак с последующей переменой рук. Кулак, лежащий на левой руке, означал, что я приветствую мудрость Учителя, перемена рук символизировала восхищение его физическими данными.

Ли усмехнулся.

– Сегодня ты не так жаждал увидеть меня, как обычно, – заметил он.

Я понял, что моя печаль по Танюше не укрылась от него даже в темноте, но тем не менее изобразил на лице готовность постигающего Истину ученика и сказал:

– Учитель, я весь твой.

Ли не стал вдаваться в подробности. На ночных тренировках он обычно избегал лишних слов.

– Сегодня ты будешь изучать технику атакующего крыла, – сказал он.

Он взял меня за руку и сильно, до боли в суставах, отвел пальцы руки назад, выгнув кисть таким образом, что ладонь открылась. Я не мог сдержать болезненную гримасу.

– Еще немного, и у тебя будет травмирована рука, – сказал Учитель. – Так может случиться при ударе основанием ладони, если ты ведешь руку неправильно и удар приходится на пальцы.

Он сжал мои пальцы в кулак и, охватив мою руку своей, ударил ею достаточно сильно по стволу дерева сначала основанием кулака, а потом запястьем и косточкой, отчего у меня чуть не посыпались искры из глаз.

– Видишь, основание кулака крепкое, а его несущая часть (имеется в виду переход между кулаком и предплечьем) слаба, – сказал Ли. – В бою ты часто будешь промахиваться и ударять слабой частью, а не основанием кулака. Вот почему эту часть обычно бинтуют и одевают напульсники. Однако если ты придашь руке такую форму (Ли расположил мою кисть под углом к предплечью с пальцами, направленными вверх, и снова нанес ею несколько ударов по дереву), ты не сможешь травмировать руку ни первым, ни вторым способом. Однако при занятиях, особенно пока у тебя недостаточно хорошо подготовлены ударные части, ты должен бинтовать кисть руки до тех пор, пока она не сможет выдерживать необходимую ударную нагрузку. Той формой, что я тебе показал, ты сможешь наносить удары с любого направления и в любом направлении.

Двигая моей рукой, он показал, как она должна перемещаться при прямом ударе, как она приходит к цели сверху, снизу, сбоку, изнутри, маховым, рубящим, толчковым и тычковым ударами и как должна отдергиваться, сохраняя ту же ударную форму.

Потом Ли заставил меня лечь на спину и, перекатываясь с боку на бок, изо всех сил наносить удары рукой в форме крыла, периодически сочетая их с ударами ног.

Я выполнял удары, и вдруг мне пришло в голову, что Ли может исчезнуть из моей жизни так же внезапно, как он вошел в нее. Учитель только что уезжал на несколько дней, время от времени он исчезал без предупреждения, и я не мог найти способа разыскать его.

Как было принято на ночных тренировках, я поднял руку, показывая, что хочу задать вопрос. Ли подошел, и я жестом попросил у него позволения задать вопрос словами. Я еще не владел достаточно хорошо языком жестов, чтобы свободно выражать на нем свои мысли. Учитель разрешил мне говорить, и я, не прерывая выполнения упражнения, спросил: