Воин Жизни не может позволить себе роскоши быть слабым и подчиняться бессмысленным установкам. Он следует законам общества, в котором живет, если ему позволяют обстоятельства, и нарушает законы, когда обстоятельства к этому вынуждают... например, спасая собственную жизнь.

Мы почти дошли до моего дома, когда Ли сказал:

– В субботу мы поедем на перевал, и ты увидишь, как тренируются ученики одного из моих братьев.

– У тебя здесь есть братья? – спросил я.

– Братьями я называю тех, кто следует по тому же пути, что и я, – пояснил Учитель.

На следующее утро я вышел из дома и направился к автобусной остановке, чтобы доехать до института. Мельком я заметил какого-то человека, который показался мне странным, и у меня возникло подозрение, что он следит за мной.

«Продолжаются вчерашние игры», – подумал я и решил получше разглядеть своего преследователя, чтобы убедиться, что я не ошибаюсь.

Я ускорил шаг, потом побежал. Обернувшись, я увидел, что человек бежит за мной. Я резко свернул на боковую улицу, по которой почти никто не ходит, кроме тех, кто живет на ней, и пошел медленным шагом. На середине улицы я сделал вид, что уронил ключи, и, поднимая их, незаметно посмотрел назад.

Мой преследователь стоял на углу, прикуривая сигарету и нарочито не смотря в мою сторону. В этот раз мне удалось хорошо его разглядеть, и я сразу понял, что к Учителю он не имеет никакого отношения. Во-первых, я сомневался, что ученики Ли или его братья стали бы курить, во-вторых, он был европейцем, но главное, что меня убедило, – это выражение его лица. У него было лицо типичного уголовника – тупое и злобное. Одет он был обычно и довольно неряшливо – в куртку неприятного коричневатого цвета.

Я медленно проследовал по улице до перекрестка, повернул направо и бросился бежать, сворачивая в переулки и пересекая дворы. В одном из двориков я затаился и, выглянув, увидел, как мой преследователь мечется по улице, разыскивая меня. Подождав некоторое время и убедившись, что он окончательно потерял надежду отыскать меня, я покинул свое убежище и отправился в институт.

Поскольку до субботы я не должен был встретиться с Ли, на ночь я решил остаться в общежитии института. Я находился в своей комнате, когда дверь резко распахнулась, и в комнату вошли двое. В одном из них я узнал человека, следившего за мной утром. Второй был выше ростом и более массивным, с угрюмым неприятным лицом.

– Что вам нужно? – спросил я.

– Мы принадлежим к обществу Черного дракона, – торжественно сказал тот, что следил за мной. – Говорят, в Крыму ты один из лучших специалистов по рукопашному бою. Наше общество выбрало тебя, чтобы ты тренировал нас.

– А чем занимается общество Черного дракона? – поинтересовался я.

– Об этом ты узнаешь в свое время, – отрезал он.

– Мы бьем ментов, – с нехорошей усмешкой произнес высокий.

В его устах «бьем» прозвучало как «убиваем».

– Не думаю, что смогу тренировать вас, – сказал я. – Я слишком сильно загружен и не смогу выбрать время.

– Ты сможешь выбрать время! – жестко произнес первый. – Общество Черного дракона жестоко мстит тем, кто противится ему. Вначале мы проверим, достоин ли ты тренировать нас, и для этого ты должен будешь выдержать схватку с нашими лучшими бойцами. Назначь время и место поединка.

Мне стало не по себе. Перспектива вступить в конфликт с бандой психопатов, сдвинутых на боевых искусствах, основательно меня напугала. Чтобы прояснить ситуацию, я предложил:

– Может быть, подеремся прямо здесь?

– Нет, это может привлечь внимание, – сказал первый. – Мы не хотим рисковать. Назначай место и время, но не позднее завтрашнего дня.

Я предложил встретиться завтра вечером около могилы Болгарева, расположенной в парке сельхозинститута.

Как я жалел, что до субботы не смогу встретиться с Ли и спросить у него совета! Найти его я не мог, поэтому отправился к своим друзьям, чтобы разузнать что-нибудь об обществе Черного дракона и подготовиться к завтрашнему поединку.

Никто из моих знакомых никогда не слышал о Черных драконах. На следующий день я с двумя своими приятелями, которые тренировались у Эльюнси Мухаммеда, пришел к могиле Болгарева примерно за час до назначенного времени. Мы подготовились к драке, на всякий случай спрятав в траве пруты железной арматуры и вырвав из земли несколько табличек с названиями деревьев, произрастающих в парке. Эти таблички были изготовлены в виде металлического стержня с приваренной к нему железной пластиной и могли служить своеобразными топориками. Таблички мы разложили в укромных местах, друзья спрятались в засаде. Мы ждали Черных драконов почти два часа, но они так и не появились.

Я поехал домой и в автобусе встретил своего приятеля-художника, который брал у меня уроки рукопашного боя. Он предложил проводить меня до дома.

Под аркой моего дома курили двое.

– Мы из общества Черного дракона, – сказали они. – Мы ждем тебя. Пойдешь с нами. Если сделаешь хоть один шаг вперед, начнем бой прямо здесь.

Мне не хотелось драться в своем дворе, где меня могла увидеть мама и соседи, и я согласился пойти с ними.

Мы с приятелем пошли вперед, и, когда нам удалось немного оторваться, он тихо спросил меня:

– Что мне делать, убегать?

– Лучше останься. Когда я начну драться, если дела пойдут плохо, побежишь и позовешь кого-нибудь на помощь.

Тут Черные драконы нас догнали. Мы вошли в переулок с булыжной мостовой около татарских дувалов.

Черные драконы сказали, что драться будем здесь.

– Почему вы не пришли к могиле Болгарева, как мы договорились? – спросил я.

– Мы же не дураки и прекрасно понимали, что там ты подготовишь какой-нибудь сюрприз. А здесь мы будем сражаться честно, – сказал один из них.

– Я буду драться с одним из вас или с обоими? – спросил я.

– Достаточно одного меня, – ответил самый рослый из них и сделал шаг вперед.

Он подвигался на месте, словно разминаясь. Его движения были легкими и быстрыми. Затем он резко прыгнул ко мне в манере каратистов. Я отскочил. Мы повторили это пару раз, и в какой-то момент, когда он шагнул ко мне, я, вместо того чтобы отскочить, сделал шаг к нему и ребром стопы ударил его в шею с такой силой, что он упал, да так и остался лежать.

Мой приятель, изрядно напуганный, смотрел на нас с отвалившейся челюстью.

Второй Черный дракон гордо посмотрел на меня и сказал:

– Ты нам подходишь.

Затем он просто повернулся и ушел, оставив товарища лежать на мостовой.

– Наверно, нужно вызвать врача, – предложил я.

– Ты что, с ума сошел! – возразил мой приятель. – Хочешь, чтобы нас забрали в милицию? Давай лучше сматываться.

– Пожалуй, ты прав, – согласился я.

Я приложил пальцы к шее моего противника. Пульс прощупывался, но он по-прежнему был в глубоком обмороке.

Мой друг побежал домой, а я все-таки не выдержал и позвонил из автомата в «Скорую помощь», сказав, что какой-то человек лежит на улице без сознания.

Долгое время Черные драконы меня не беспокоили, но потом мне вновь пришлось столкнуться с ними.

В субботу днем я встретился с Ли, и мы на троллейбусе поехали на перевал. По дороге я рассказал ему о столкновении с Черными драконами. Учитель сказал, что я, в общем, действовал правильно, и обещал в случае необходимости свою помощь. На перевале мы вышли из троллейбуса, и Ли по тропинке повел меня в горы. Минут через пятнадцать мы увидели молодого корейца, который сидел под скалой на стволе дерева, уложенного на камни. Кореец встал, молча поклонился Ли и обменялся с ним какими-то, тогда мне еще непонятными, жестами.

Потом он сказал:

– Нас уже ждут, Учитель Учителя.

На меня он даже не взглянул.

Довольно долго мы в полном молчании поднимались в горы по почти незаметным тропинкам. Наконец мы вышли на поляну, расположенную на крутом склоне. Выше уже начиналась яйла.

На поляне тренировались несколько групп корейцев. Наш сопровождающий, снова обменявшись жестами с Ли, присоединился к ним. На нас никто не обратил внимания, ритм тренировки не изменился.