Французская миссия, возглавлявшаяся генералом Думенком, тоже состояла из второстепенных фигур.
Когда подали кофе, между советским полпредом И. Майским и адмиралом Дрэксом состоялся такой разговор.
– Скажите, адмирал, когда вы отправляетесь в Москву?
– Это окончательно еще не решено, но в ближайшие дни.
– Вы, конечно, летите?
– О нет! Нас в обеих делегациях, вместе с обслуживающим персоналом, около 40 человек, большой багаж… На аэроплане лететь неудобно!
– Может быть, вы отправитесь в Советский Союз на одном из ваших быстроходных крейсеров?.. Это было бы очень сильно и внушительно: военные делегации на военном корабле… Да и времени от Лондона до Ленинграда потребовалось бы немного.
– Нет, и крейсер не годится. – На лице адмирала появилось кислое выражение. – Если бы мы отправились на крейсере, пришлось бы выселить Два десятка офицеров из кают и занять их место… Зачем доставлять людям неудобства? Нет, нет! Мы не поедем на крейсере…
– В таком случае вы, может быть, воспользуетесь одним из быстроходных коммерческих судов? Время горячее, вам надо возможно скорее быть в Москве!
Адмирал явно не желал продолжать разговор.
– Ничего не могу вам сказать. Организацией транспорта занимается министерство торговли… Все в его руках. Не знаю, как получится.
Практически оказалось, что после 10 дней сборов и проволочек военные миссии выехали лишь 5 августа на тихоходном товаро-пассажирском пароходе «Сити оф Эксетер». Со скоростью улитки старый пакетбот пополз вдоль берегов Европы. Буря, которая готова была вот-вот разразиться на континенте, мало беспокоила его пассажиров. Хотя старая посудина, с трудом делавшая 13 узлов в час, могла предложить лишь скромный комфорт, офицеры не тужили: они убивали время, играя в теннис. Известное разнообразие вносили обеды. Согласно строгому английскому этикету, члены обеих миссий являлись в кают-компанию в вечерних туалетах. Команда судна состояла сплошь из индийцев, и повар удивлял гостей экзотическими блюдами.
Еще до отплытия миссий из Лондона английское правительство предложило им действовать «как единая команда». Время совместного путешествия они использовали для согласования полученных инструкций. Секретные директивы, которыми руководствовались делегации, раскрывают коварные замыслы англо-французской дипломатии.
«Британское правительство, – говорилось в инструкциях английской миссии, – не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать нам руки при тех или иных обстоятельствах. Поэтому следует стремиться свести военное соглашение к самым общим формулировкам. Что-нибудь вроде согласованного заявления о политике отвечало бы этой цели».
Сопоставление других пунктов инструкции показывает, насколько неискренним было британское правительство в отношении советского предложения о заключении военной конвенции.
«Эта идея, – говорится в пункте 3, – мало привлекает английское и французское правительства. В связи с возможностью провала переговоров, однако, оба правительства теперь согласились, что переговоры между штабами должны быть начаты в ближайшее время…»
Приняв советское предложение, западные державы должны были стремиться к скорейшему заключению военной конвенции, если бы они действительно хотели сотрудничать с СССР. Совершенно иное указание содержалось в пункте 8.
«До того времени, когда политическое соглашение будет заключено, делегация… должна вести переговоры очень медленно, следя за ходом политических переговоров».
Как пишет в своих мемуарах член французской миссии генерал Бофр, «можно заключить, что англичане не имели никаких иллюзий в отношении результата предстоявших переговоров и что они стремились прежде всего выиграть время. Это было далеко от того, о чем мечтало общественное мнение».
В последнее время стало кое-что известно и об инструкциях, которые получила французская миссия. В ней не было ни слова о заключении военного союза между западными державами и СССР. Она напоминала тезисы для академической дискуссии. Основные разделы имели следующие названия:
I. Коммуникации с Европой [СССР, очевидно, рассматривался как страна «азиатская»].
II. Действия в Балтийском море против немецких морских коммуникаций.
III. Польский и румынский фронты.
IV. Турецкий фронт.
Раздел III включал такие пункты: «Безопасность восточных границ названных государств», «Поставки и ремонт военного снаряжения», «Поставки сырья (зерно, уголь, металлы)», «Поддержка авиацией». В записке от 27 июля 1939 г. начальник французского генерального штаба Гамелен следующим образом уточнил врученные миссией инструкции:
«Официально поляки не могут принять еще в мирное время принцип вступления русских войск на их территорию в случае конфликта. Но нет сомнений, что при возникновении опасности они согласились бы иметь на своей территории советскую авиацию и, может быть, даже механизированные соединения. Возможность того, что они откроют свои границы для русских войск всех родов остается маловероятной, Представляется, что румыны в этом вопросе будут также очень сдержанны… Поставки со стороны России для Польши, Румынии и Турции сырья, продовольствия, вооружения, снаряжения и оборудования будут, очевидно, хорошо приняты названными государствами. Очень желательно, чтобы СССР поставил им то, что Франция и Англия не могут им дать, во всяком случае в ближайшем будущем».
Инструкция, таким образом, отводила Советскому Союзу лишь роль хозяйственного резерва для снабжения польской, румынской и турецкой армий. В ней не было даже намека на заключение эффективного соглашения с СССР, которое стало бы основой совместных военных операций крупного масштаба.
Разумеется, Советское правительство не знало в то время этих секретных документов. Теперь можно в полной мере оценить, какой лицемерный фарс Англия и Франция поручили разыграть своим миссиям в Москве. Становятся понятными те факты, которые тогда удивляли и настораживали, – длительное путешествие делегаций, включение в их состав второстепенных лиц, от» сутствие у главы британской миссии адмирала Дрэкса каких-либо полномочий на ведение переговоров и подписание соглашения (генерал Думенк имел полномочия лишь на переговоры), тактика затяжек и проволочек. Работа совещания военных миссий началась в Москве 12 августа. Советская делегация возглавлялась народным комиссаром обороны маршалом К.Е. Ворошиловым. Членами ее являлись начальник Генерального штаба командарм первого ранга Б.М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота второго ранга Н.Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил командарм второго ранга А.Д. Локтионов и заместитель начальника Генерального штаба комкор И.В. Смородинов. Авторитетный состав военной миссии подчеркивал исключительное значение, которое придавало Советское правительство переговорам.
На первом же заседании представители западных держав попытались навязать дискуссию о «целях» и «общих принципах» сотрудничества. Советская делегация предложила сразу же перейти к обсуждению конкретных вопросов. «Цель у нас ясна, – заметил К.Е. Ворошилов, – и теперь идет вопрос о выработке плана для достижения этой цели». Затем в общих чертах был заслушан план развертывания вооруженных сил западных держав в случае возникновения войны. Как позже выяснилось, англичане и французы в ряде случаев сознательно сообщали советской миссии искаженные, завышенные сведения о численности и технической оснащенности своих войск.
В схеме операций, изложенной западными военными специалистами, оставался неясным существенный вопрос: как генеральные штабы Англии и Франции представляли себе участие СССР в войне против агрессора? Каким образом Вооруженные Силы СССР, не имевшего непосредственной границы со странами фашистского блока, смогут вступить в соприкосновение с противником? Советская сторона вполне обоснованно считала этот вопрос кардинальным и просила представителей западных держав изложить их точку зрения.
