Собственные именины Джона были всегда на одну луну позже Робба. Его лорд-отец сказал, что это его день рождения. Бастарду не пристало отмечать что-то торжественно, так что его именины обычно проходили более чем скромно. Он ожидал, что и его десятый день рождения будет таким же. Но, к его огромному удивлению, тем утром отец подошел к нему утром во дворе, где Джори Кассель тренировал его вместе с Роббом и Теоном Грейджоем в стрельбе из лука. Отец спросил, не хочет ли Джон пойти с ним в кабинет, чтобы выбрать блюда, которые он хотел бы видеть на пиру в честь своих десятых именин.

Робб и Теон, похоже, были поражены не меньше, хотя никто из них не сказал ни слова против решения отца.

— Да, конечно, — сказал Джон и сразу же передал свой лук Джори, проследовав за отцом.

Лорд Эддард Старк в полной тишине вел его к своему кабинету. Оказавшись внутри, он закрыл дверь, сказал Джону, чтобы тот сел, а затем направился к своему креслу, садясь и скрещивая руки перед собой. Джон молча ждал, что же скажет отец.

— Десять лет — это важный возраст, — наконец, сказал он. — Он означает то, что мальчик начинает становиться мужчиной. Через шесть лет ты уже будешь взрослым и должен будешь исполнять все мужские обязанности, хотя, по правде говоря, в том непредсказуемом мире, что мы живем, многим приходится принимать на себя эти обязанности в гораздо более юном возрасте, — отец сделал паузу, выражение его лица сейчас было твердым, а голос — официальным, Робб говорил, что так полагается настоящему лорду. — Я верю, что ты сделаешь правильный выбор в своей жизни, Джон, так же как я верю в Робба. Надеюсь, что ты не разочаруешь меня.

— Конечно же нет, отец, — решительно затряс головой Джон.

— Вот и хорошо, — лорд Эддард улыбнулся и подтолкнул Джону через стол кусок пергамента. — Это тот же список, что я давал Роббу месяц назад. Как и он, ты можешь выбрать десять блюд из него. Но выбирай с умом, разумеется, я хочу, чтобы ты выбирал по своему вкусу, но не забывай, что там так же будут еще и гости, которые предпочли бы увидеть не только десять разных блюд из курицы.

Джон удивился, недоумевая, кто же могут быть эти гости. Он знал, что его отец пользуется огромным уважением среди своих знаменосцев, но он явно не мог бы рассчитывать на то, чтобы те посетили празднование в честь его сына-бастарда.

— А кто там будет? — не сумел справиться с любопытством Джон.

— Я предложил старейшинам горных кланов прислать своих представителей в Винтерфелл. Будут кланы Норри, Флинты и Вуллы, Харклеи, Лиддли и Нотты. Они из Первых людей, но они так и северяне, а их старейшины мудры и благородны. Они — одна из важнейших опор дома Старков уже тысячи лет. И я намерен показать тебе и Роббу, как с ними нужно общаться.

Джон мало что узнал о горных кланах во время своих уроков. Это были простые люди, живущие в своих пещерах и деревянных хижинах, но приспособившиеся к суровым условиям вокруг них. Мысль о том, чтобы увидеть их в качестве своих гостей, взволновала Джона, ведь даже к Роббу были приглашены лишь знаменосцы отца.

Мальчик посмотрел на список, который ему дал отец. Он был обширный, с полусотней разных вариантов, и лорд Эддард терпеливо ждал, пока Джон прочитает их все. Когда он закончил и поднял взгляд, то увидел, что отец протягивает ему перо, которое уже обмакнул в чернила.

— Если ты четко отметишь те, что выбрал, то на кухне смогут правильно тебя понять.

Джон сделал, как ему было сказано, вырисовывая аккуратный крестик возле каждого из десяти выбранных блюд, а затем передал пергамент обратно отцу, который, пробежавшись по нему глазами, кивнул и поднялся со своего кресла.

— Хороший выбор, Джон. А теперь иди и возвращайся к своим занятиям, — сказал лорд Эддард.

Джон поднялся на ноги.

— Спасибо, отец, — сказал он.

Мальчик побежал обратно во двор, задыхаясь от волнения от мысли о праздновании собственных именин. Когда он добежал до двора, Робб как раз целился в мишень, но, увидев Джона, сразу же опустил лук.

— Ну как, ты выбрал? — спросил он.

— Да, отец сказал, что я сделал хороший выбор.

— Давай, рассказывай уже, что ты выбрал? — нетерпеливо поинтересовался у него Робб.

— Ну, многое, сам потом все увидишь. Но для тебя специально я выбрал молочного поросенка.

Робб просиял от удовольствия.

— Хороший выбор! — сказал он, заулыбавшись еще шире.

Джон взял свой лук и приготовился выстрелить в цель, когда за спиной у него раздался издевательский голос Теона Грейджоя.

— С чего бы вообще устраивать праздники в честь тебя, Сноу? Ты же не Старк, ты — бастард.

Эти слова прозвучали словно пощечина, и Джон, вздрогнув, выронил стрелу. Грейджой расхохотался. Джон, нахмурившись, посмотрел вниз на упавшую стрелу. Он не испытывал особо дружеских чувств к воспитаннику отца. Теон, долговязый и всегда улыбающийся мальчик, был несколько старше, чем он и Робб, но за этой вечной улыбкой у него скрывалась какая-то злоба, заставлявшая Джона не доверять ему.

— Бастардам такое не положено, — продолжил Грейджой. — С чего бы тебе быть исключением?

— Достаточно, Теон. Ты хочешь, чтобы я позвал лорда Эддарда? — пригрозил ему Джори, но Теон пропустил его угрозу мимо ушей.

Джон наклонился, чтобы поднять упавшую стрелу, чувствуя, как в глазах уже стали скапливаться слезы, и он заморгал, пытаясь их скрыть.

— Да он же плачет, — окончательно развеселился Теон, локтем толкая Робба, который продолжал молчать. — Ой, ну не плачь, Сноу, это не твоя вина, что твоя мать была шлюхой.

Это стало последней каплей. Джон развернулся и побежал, а слово «шлюха» продолжало звенеть у него в ушах. Он слышал громкий смех позади и подумал о том, смеялся ли сейчас Робб вместе с Теоном, поскольку не опасался теперь обидеть его своим смехом.

Он не знал, куда он бежит, а лишь хотел оказаться сейчас подальше от всех, в то время как по его лицу лились горячие слезы.

Наконец, когда он совсем выдохся, Джон замедлился, переходя на шаг, а затем и вовсе остановился. Он был в самой глубине богорощи. Он с яростью потер глаза кулаками, вытирая слезы.

Почему я позволил ему так обращаться со мной? Теперь ведь он будет знать, что сделать, если захочет расстроить меня?

Джон разочарованно выдохнул, и этот звук показался таким громким сейчас в тиши вековых деревьев богорощи. Деревья окружали его, словно темные фигуры, все сильнее сжимающие свой круг, но при этом все равно вокруг чувствовалось умиротворение.

Он сел в тени огромного дуба и, согнув ноги в коленях, оперся на них подбородком. Где-то у него над головой пел соловей, но, сколько мальчик не смотрел наверх, он нигде не мог рассмотреть птицу. Он не знал, сколько времени прошло, пока он слушал птичье пение, когда неожиданно в богороще раздался крик.

— Джон!

Это был голос его отца.

Нахмурившись, Джон встал на ноги. Он знал, почему отец отправился на его поиски, без сомнения, Джори рассказал ему обо всем произошедшем. Но сейчас события были еще слишком свежи у него в памяти, чтобы обсуждать сейчас их. Он, без сомнения, снова бы расплакался, а ему так не хотелось выглядеть ребенком в глазах своего лорда-отца.

— Джон! — выкрикнул снова его отец.

Избегая того направления, откуда раздавался голос, Джон направился незаметно обратно к замку. Мягкая земля в богороще заглушала его шаги. Оказавшись во дворе, он увидел, что на тренировочной площадке все еще стояли брошенные всеми мишени, а рядом никого не было. Джон подумал, неужели все ищут его сейчас, или же ему просто повезло. Он прокрался через двор к западным воротам, а оттуда — в зимний сад.

Там было тепло, как и всегда это и было в зимнем саду, а влажный воздух был наполнен ароматом цветов и растений. Джон сделал глубокий вдох. Вокруг него были дюжины грядок, усаженных овощами всех видов. Он рассмотрел там кочаны капусты, стрелки лука, листья моркови и картофеля, даже горох, растущий на опорах из тростника. Между грядками были проложены узкие дорожки, и мальчик пошел по одной из них, сорвав несколько стручков спелого гороха и высыпая их содержимое себе в рот.