В дальнем углу были цветочные клумбы, и именно там Джон и решил остановиться. По правде говоря, он не часто посещал зимний сад, только если не хотел тайком нарвать немного спелых ягод, но здесь было всегда тихо и малолюдно, так что это был идеальный вариант сейчас. Он сел на землю, прислонившись спиной к невысокой каменной ограде, и стал размышлять обо всем случившемся. Дело было вовсе не в словах Теона, а в том, что он позволил себя ими ранить. Он ведь и в самом деле был бастардом. Но порой так трудно было помнить это, особенно когда отец был так добр к нему. Вот только стоило Джону хоть на мгновение забыться, то реальность всегда наносила ему тяжелый удар. Совсем как это было сегодня, подумал он.

Неожиданно над ним нависла чья-то фигура.

— Джон?

Вздрогнув, мальчик поднялся на ноги. Перед ним стоял лорд Эддард, с тревогой глядя на него.

— Отец… — с трудом сказал Джон.

— Что ты здесь делаешь? — отец огляделся вокруг, остановив взгляд на кустах синих роз, что росли за ограждением, возле которого сидел Джон. — Тебя все ищут.

— Я… — начал было мальчик, но затем опустил голову. — Мне жаль, я просто убежал от них. И я убежал от вас, отец. Я слышал, как вы звали меня в богороще, но я убежал.

Отец внимательно посмотрел на него.

— Я поговорил с Теоном, — сказал он, проигнорировав признание Джона. — Он так не будет больше говорить.

Услышав слова отца, Джон с горечью подумал, что это будет лишь в те моменты, когда эти слова могут услышать посторонние.

— Если он вновь так скажет, то ты должен мне рассказать, ты понял?

— Да.

— Вот и хорошо, — отец присел на каменную изгородь. — До твоих именин еще пять дней, Джон, и я хотел оставить подарок до того времени, но сегодняшние события заставили меня передумать, — голос мужчины смягчился, и Джон молча наблюдал за тем, как тот достал что-то из кармана. — Это подарок только для тебя, чтобы показать, что тебя любят и ты — часть этой семьи, пусть даже и носишь другое имя. Храни его, словно это самая большая ценность.

Лорд Эддард протянул ему руку, в которой было что-то блестящее. Джон сделал шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть этот предмет, и охнул, когда, наконец, понял, что это такое.

На ладони отца лежала серебряная брошь в форме лютоволка, совсем такая же, как та, что подарили Роббу несколько недель назад, только глаза зверя вместо янтарно-желтых, были яркие, рубиново-красные.

— Ну, что думаешь? — спросил отец. — Тебе нравится?

— Нравится? — пораженно переспросил Джон, робко беря брошь у отца. — Конечно же! Она великолепна!

Лорд Эддард улыбнулся и кивнул.

— Храни ее, Джон. Это не игрушка. Застежка Робба когда-то принадлежала мне, а эта когда-то принадлежала моей сестре Лианне. Сначала я думал отдать тебе ту, что принадлежала моему брату Брандону, но затем подумал, что наиболее подходящим будет отдать ее Брану, когда ему исполнится десять, поскольку он назван в его честь.

Джон покрутил брошь в руках. Она была сделана с вниманием к деталям, даже с вырезанной в металле шерстью волка. Но более всего поражали глаза — они светились каким-то своим внутренним светом, словно глядя сейчас на него.

— Спасибо, — сказал мальчик. — Обещаю, что буду хранить ее.

Он сжал брошь в руке. Джону хотелось сейчас подойти к отцу и обнять его, но он удержался, заметив, что на лице отца вновь появилось отстраненное выражение, словно он подумал о чем-то грустном.

— А ваша сестра умерла примерно в это же время года? — спросил тогда мальчик.

Джон слышал историю о том, как его отец пытался спасти свою сестру из плена принца Рейгара Таргариена, который похитил и удерживал ее. Король Роберт начал войну, чтобы вернуть Лианну, и убил принца Рейгара, но Лианна умерла прежде, чем отец смог добраться до нее. Узнав об этом, Джон стал понимать, почему иногда отец так грустит — без сомнения, он думает о своих погибших сестре, брате и отце.

— Да, так и есть, Джон, — ответил лорд Эддард, поднимаясь и отряхивая бриджи. — А теперь, полагаю, тебе стоит разыскать Робба. Он волнуется о тебе.

— Правда?

— Правда. А когда ты найдешь его, то можешь передать ему то, что я жду от вас обоих, что вы оба уберете со двора то, что бросили после тренировки. Я не хочу, чтобы Джори тратил свое время, убираясь за вами.

— Да, отец, — сказал Джон.

Мальчик улыбался, совершенно забыв об обидах.

Потянувшись рукой за ограждение, лорд Эддард сорвал едва распустившийся бутон синей розы с ближайшего куста. Поднеся розу к носу, он глубоко вдохнул ее аромат. Это показалось настолько странным для обычного поведения отца, что Джон озадаченно нахмурился.

— Твои слова напомнили мне, что мне стоит спуститься в крипту и отдать дать памяти им всем. Моя сестра очень любила именно синие розы, — объяснил ему отец.

— Правда?

— Да. Эти цветы много для нее значили.

— Я понял… — Джон посмотрел на лорда Эддарда, задумчиво держащего между двумя пальцами бутон розы, и неожиданно почувствовал, что ему обязательно нужно сопровождать отца в крипте. — А я могу пойти туда с вами? — пробормотал он, а отец замер, недоуменно посмотрев на него. — Я обещаю, что я все уберу во дворе позднее.

Наконец, на губах лорда Эддарда появилась тень улыбки.

— Разумеется, ты можешь, Джон. Разумеется, ты можешь…