Стоя на другом берегу, Роберт дожидался, пока Нед присоединится к нему, позволив своей лошади опустить голову, чтобы схватить несколько пучков ярко-зеленой травы. Когда Нед, наконец, приблизился, он заметил, что друг смотрел куда-то отрешенно вдаль.
— О чем ты думаешь? — спросил Нед.
— Я думаю о том, что я не должен доверять Рейгару Таргариену, — ответил Роберт, натягивая поводья, заставив коня поднять голову и пришпоривая его.
Нед недоуменно моргнул. Он уже говорил Роберту о своих и Брандона мыслях, после того, как Рейгар положил Лианне на колени корону, и думал, что этот вопрос закрыт. Он знал, что Роберта легко убедить лишь откровенной лестью, и приложил тогда все усилия к этому.
— Не доверяешь? — Нед ожидал, когда Роберт объясни, что именно он имел ввиду.
— Нет. Я не думаю, что я вообще-то когда-либо смогу доверять такому человеку… Боги… Понимаешь, ну кто будет читать книги и играть на арфе, когда можно тренироваться с мечом или луком?
Нед удивленно поднял брови.
— Не думаю, что это делает человека недостойным доверия, ведь так? Мейстеры постоянно читают книги, но мы им вверяем свои жизни без опасения.
— Но мейстеры — это мейстеры, а не наследные принцы. Рейгар должен подавать всем пример, — пробубнил Роберт.
— Возможно, именно это он и делает, — помолчав, заметил Нед.
Роберт ничего не ответил, лишь ускорил своего коня, направляясь к дороге, ведущей от брода. Нед сделал тоже самое, двигаясь рядом с другом.
— Если этот Таргариен вновь позволит себе даже приблизиться к Лианне, я клянусь, я не потерплю этого, — отрезал Роберт.
— Роберт… — начал было Нед, но Баратеон оборвал его.
— Я не позволю делать из меня дурака, Нед. Ни Рейгару Таргариену, ни кому-либо еще. Если он хочет заключить со мной союз против своего безумного папаши, тогда ему бы стоило предложить мне что-либо существенное, что-то, что я мог бы подержать в своих руках.
Мне нечего ответить на это, подумал Нед. Если Роберт Баратеон что-то вбил себе в голову, то от этой мысли он уже не откажется.
Горная дорога уже вырисовывалась вдали перед ними. Путь через предгорья был достаточно широким, чтобы по нему могли проехать две телеги одновременно, а поверхность дороги была гладкой, но уже вскоре она станет более крутой и извилистой, местами сужаясь до тропинки. Если они хотят загнать оленя, то им надо было сделать это побыстрее. Роберт скакал молча чуть впереди Неда, который знал, что дурное настроение друга скоро улетучится, просто надо было сейчас его оставить в покое ненадолго.
Неожиданно Роберт вскрикнул, указав рукой вперед. Буквально в ста шагах от них далее по дороге была небольшая стая оленей. Нед едва успел рассмотреть их, тогда как Роберт уже галопом понесся вперед. Нед пришпорил своего коня, направившись следом, но даже и не успел и приблизиться, когда Роберт, достав лук, одним точным выстрелом попал в животное, отчего-то рухнуло боком на землю. Стрела глубоко вошла в тело животного, и то, не в силах бежать, в ужасе неровными шагами попыталось скрыться от них. Роберт послал вторую стрелу, вновь попадая в цель, в этот раз острие глубоко вошло в шею оленя, который в этот раз рухнул на землю.
— Да! — взревел Роберт.
Он галопом поскакал к умирающему животному и, спешился, когда Нед находился еще в дюжине шагов от него. Роберт извлек свой кинжал и перерезал оленю горло, окончив его страдания, а затем, держа в руках окровавленный кинжал, с ухмылкой повернулся к Неду.
— Отличная добыча, не так ли?
Нед взглянул на тушу животного — это была самка, возрастом не старше одного года.
— Действительно, отличная, — ответил он, доставая из седельной сумки веревку. — Вот, свяжи ей ноги, и можешь закинуть ее на мою лошадь, если хочешь.
Роберт рассмеялся, взяв у него веревку.
— Ну уж нет, я сам повезу ее до дома, — заявил Роберт. — Это моя добыча, — а затем он повернулся и внимательно посмотрел на Неда. — И никто не отберет ее у меня.
========== Глава 17. Лианна - Уйдем со мной ==========
Время шло. Синие розы в стеклянной оранжерее цвели и опадали, роняя свои потемневшие лепестки на землю. Солнце вставало на востоке и садилось на западе, жизнь неизменно шла своим чередом. Отец Лианны, как лорд Винтерфелла, занимался своими делами, Бенджен практиковался в бою на мечах и копьях, стрельбе из лука во дворе, сама же Лианна читала, занималась верховой ездой, пыталась вышивать, а когда появлялась возможность, звала младшего брата сразиться с ней на мечах в богороще.
Все было так, словно до Харренхолла.
Изменилась лишь одна вещь.
Довольно часто, когда она отправлялась спать, на подушке кровати ее уже ждало письмо с знакомой печатью. В первый раз Лианна схватила пергамент и, затаив дыхание, развернула его, обнаружив внутри всего лишь три написанных слова с вложенным внутрь бутоном синей зимней розы.
Она поспешила ответить, прокравшись в воронятник, чтобы послать ворона, когда удостоверилась, что ее никто не заметил.
В следующий раз письмо уже было длиннее, больше похожее на запись из дневника о жизни в Королевской гавани, снабженное небольшими чернильными рисунками, заканчивающееся теми же тремя словами.
Так и продолжалось.
Когда Роберт Баратеон тоже написал ей письмо, Лианна села на кровать и уставилась на отрезок пергамента в неприкрытом удивлении. Его слова были восторженны и сентиментальны, он восхвалял ее красоту, Лианна подумала, что это, по его мнению, было романтично, но в сравнении с нежными и изящными словами Рейгара, письмо Роберта казалось ей неуклюжим и вымученным. Она быстро написала вежливый ответ, скорее из чувства долга, чем по собственной воле, думая о том, что если бы ей кто-то сказал год назад, что за ней будут ухаживать двое мужчин одновременно, то она бы рассмеялась тому в лицо. Это было просто невероятно глупо, говорила она себе, однако, это не останавливало ее от того, чтобы торопиться в постель каждый вечер, чтобы увидеть, ждет ли ее что-то новое на подушке.
Это был обычный унылый день, когда все коренным образом изменилось. Шторма окружили Винтерфелл, словно стаи волков, где-то вдалеке грохотал гром, а благодаря грозовым тучам на горизонте было темно, словно стояла глубокая ночь, и проливные дожди уже не раз прошли над замком. Когда Лианна попросила отца разрешения отправиться на конную прогулку, лорд Рикард запретил ей, сказав, что не желает потом отправлять людей ей на выручку, когда начнется шторм, который отрежет ее от замка.
— Меня не нужно спасать, — сказала Лианна возмущенно. — Я сама могу за собой присмотреть.
Лицо ее отца, как и обычно, было лишено эмоций, но выражение его серых глаз всегда предельно ясно отражало его чувства. Сейчас же они были совершенно ледяные.
— Достаточно, Лианна. Я уже устал от того, что ты споришь с каждым моим решением. Почему ты такая упрямая? Клянусь, я никогда не мог даже предположить, что у меня будут такие проблемы с дочерью!
Лианна опустила голову вниз, уныло рассматривая свои туфли. На ее языке уже вертелось возражение, но она решила не спорить.
— Хорошо, отец, — сказала она.
— Прекрасно. Итак, ты уже собралась?
Днем ранее, Брандон прислал им письмо, сообщая, что он зовет всех на его скорую свадьбу в Риверран, и лорд Рикард незамедлительно начал приготовления. Лианна покачала головой.
— Тогда не лучше ли будет тебе прекратить слоняться вокруг конюшни, а подняться к себе и собрать свои вещи.
— Хорошо, отец, — повторила она.
Иногда она задумывалась, что если отец никогда не будет видеть в ней взрослую, памятуя о том, как она однажды спросила Брандона, почему он относится к ней не так, как к Неду, который был всего на несколько лет старше ее, и Брандон сказал ей, что именно так относятся отцы к своим дочерям и ей надо лишь привыкнуть. Впрочем, Лианна так и не привыкла к этому.
Она уныло поднялась в свои покои и с грохотом захлопнула свою дверь, пнув ее, когда та закрылась. Ее сундук стоял открытый посреди комнаты, подготовленный для того, чтобы она сложила туда свои вещи, но вместо этого девушка подошла к окну и, распахнув его, выглянула во двор. Яркая вспышка света озарила небо на западе. На горизонте вновь появились тучи, и Лианна представила, как бы она поскакала навстречу им, обдуваемая ветром. Она закрыла глаза, позволяя холодному воздуху коснуться ее лица. В мыслях девушки сейчас был лишь топот копыт ее коня, а оглянувшись через плечо, она словно могла видеть знакомую фигуру наездника, следующего за ней на черном боевом коне.
