— Ваша милость, я…

— Я говорю дерзко, я знаю, но для вас, миледи, я бы хотел быть просто Рейгаром, если вы не против.

Лианна сглотнула. Это казалось так странно — думать о нем не так, как о принце, и еще более странным казалось это фамильярное обращение.

— Рейгар… — начала она, чувствуя себя отвратительно, намереваясь произнести слова отказа, и ее сердце болезненно сжалось, но она знала, что были гораздо более важные вещи, помимо желаний. — Я не могу быть вашей любовницей, если именно это вы предлагаете. Мой отец…моя семья никогда не признает это.

И уж тем более Роберт, подумала она.

— Я знаю это, — сказал Рейгар, улыбаясь. — Вы, Старки, крайне благородны, и именно это качество всегда привлекало меня. Но вы… Вы гораздо большее, в вас есть опьяняющее сочетание холодного разума и самоконтроля, скрывающее под собой пламенную душу, в то время как я… Я от драконьей крови, пламени и огня, рожденный в ледяных объятьях горя.

Он опустился на колено перед ней, совершенно не обращая внимания на прибрежную гальку, которая, должно быть, больно сейчас впивалась ему в ногу. Он взял ее руки в свои и стал пальцами нежно поглаживать ее ладони.

— Мы дополняем друг друга, — тихо сказал он. — Разве вы не согласны с этим?

Лианна не знала, что сказать, ей казалось, словно ее разум был затуманен. Она посмотрела вниз на их соединенные вместе руки.

— Я… Я не могу быть вашей любовницей.

Ее голос даже для нее самой показался слабым.

Внезапно Рейгар поднялся и отвернулся, глядя на озеро. Лианна тоже поднялась, волнуясь, не оскорбила ли она его своим отказом. Но он казался столь же тихим и спокойным, а его дыхание было столь же ровным, как обычно. Наконец, он заговорил, его голос был тихий и отстраненный.

— Я вижу, что я не впечатлил вас, миледи, — вздохнул он. — Жаль, впрочем, это не сделает меня менее решительным, — он снова повернулся к ней. — Я должен найти другой способ, чтобы сделать вас своей.

В его голосе чувствовалась убежденность, как если бы она предложила ему пари, которое он должен был выиграть, и она лихорадочно стала обдумывать, на что он может пойти ради этого.

— Скажите мне вот что, миледи, вы когда-нибудь задумывались от тщетности этой жизни, этих звезд и вообще всего в этом мире?

Это был странный вопрос, и на мгновение Лианна подумала, что он шутит с ней, возможно, намереваясь сделать в дальнейшем саркастическое замечание об ее отказе, но затем она увидела его лицо и то спокойствие, которое было на нем.

Лианна нахмурилась.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать.

— Вы когда-нибудь думали, что мы не в полной мере владеем своей судьбой, а являемся лишь марионетками в руках кого-то, кто управляет всей этой игрой вокруг нас.

— Вы хотите сказать, верю ли я в богов?

— Семеро, Старые боги, Красный бог, они все величайшая сила по сравнению с нами, но это не имеет значения, — он подался вперед. — Вы верите в то, что наши судьбы заранее предопределены для нас или в то, что мы сами это определяем?

Он снова смотрел на озеро, его глаза были темны и бездонны сейчас. Лианна не знала, что ему ответить, это был тот вопрос, которым она никогда не задавалась.

— Я не знаю…

Глубоко вздохнув, он покачал головой.

— Я долго верил в то, что все предопределено, и мы живем ради того, чтобы исполнить этот план. Мы можем протестовать и бороться против него, но, разумеется, итог будет тот же. Все, что должно произойти, все произойдет. Иногда это даже мелкие, незначительные события, вроде летучей мыши, пойманной собакой, — он внимательно взглянул на Лианну. — Но в некоторых случаях, это важные события, которые могут изменить все.

Она только открыла рот, собираясь сказать, что это безрассудно, задумываться о таких вещах, но он прервал ее, продолжив.

— И что тогда, если бы вам было дано понимание пути вещей, если бы вы могли видеть, что должно было случиться, что бы вы сделали? Попытались изменить их, или оставили все, как есть?

Его глаза пристально смотрели на нее, а его руки были широко разведены в стороны, выражая недоумение. Лианна покачала головой.

— Я… Я не знаю, что я бы сделала, — нахмурилась она. — Но, я полагаю, я бы предпочла действовать.

На его лице появилась широкая улыбка.

— Именно! — победно заявил он.

Неожиданно он приблизился и взял ее руки в свои, целуя каждый пальчик, а затем поднял взгляд на нее снова, приближаясь еще ближе, и Лианна почувствовала, как ее тело снова предает ее.

— Леди Лианна, — тихо сказал он голосом, хриплым от желания. — Я желаю вас, словно цветок, который жаждет воду.

— Это честь для меня, ваша… Рейгар, — исправилась она.

Его руки опустились на ее талию, попытавшись обхватить ее, но годы занятий верховой ездой сделали Лианну более крепкой в сравнении с утонченной и хрупкой принцессой Элией. Тогда он обнял ее за спину, запуская руки в ее волосы, приблизив лицо к ее шее так, что она могла ощущать его тихое дыхание. Внутри нее все вздрогнуло, и она приподняла его лицо руками. Кожа его чисто выбритых щек казалась гладкой, и она так отличалась от бород ее братьев — Неда и Брандона. Почувствовав ее прикосновение, Рейгар закрыл глаза, а затем снова открыл их, полные желания.

— А вы… Вы тоже желаете меня? — спросил он.

Исчезла вся его уверенность, исчезло все то самодовольство, сквозившее в его предыдущих словах. Сейчас же он казался просто взволнованным и отчаявшимся молодым мужчиной. Лианна улыбнулась, убирая его серебристые волосы с его лица, опуская взгляд на его губы.

— Да, — мягко сказала она.

Когда он наклонился к ней, то совсем легко коснулся ее губами, но когда она не отстранилась, то он стал действовать более уверенно, накрыв ее губы своими, приоткрывая их, то внутри нее все затрепетало, словно она была не в силах устоять на ногах. Разорвав поцелуй, Лианна едва могла дышать, а бледное лицо Рейгара было залито румянцем, а его глаза сверкали, словно сапфиры. Он сглотнул и сделал шаг назад.

— Еще немного и я утяну вас на землю и сделаю то, что обесчестит нас обоих, — он покачал головой, сокрушаясь собственной слабости.

Он отступил еще назад с таким выражением лица, словно уклоняясь от удара мечом, после чего вздохнул.

— Дайте мне брошь со своего лифа, — неожиданно сказал он. — Я бы хотел надеть ее в знак вашей признательности на утро.

— Вы не можете! — охнула Лианна. — Тогда все узнают.

Серебряная брошь в виде головы лютоволка, которую она носила едва ли не каждый день, была наиболее узнаваемой у нее вещью, герб Старков, по которому любой, кто смотрел на нее, мог определить ее принадлежность к этой семье.

Она нервно осмотрелась по сторонам. Сир Эртур Дейн все еще спокойно стоял одиноко на дороге, отвернувшись от них, словно гарантируя им уединение.

— Они не узнают, — ответил Рейгар с полной уверенностью. — Я пристегну ее с внутренней стороны моего гамбезона. Напротив моего сердца.

— Вы это сделаете?

— Я это сделаю.

Успокоившись, Лианна кивнула и отстегнула брошь со своего платья, передав ее Рейгару. Он принял ее и коснулся губами, прежде чем убрать в карман своих бриджей.

— Удачи вам завтра и на следующий день, Рейгар, — сказала Лианна. — Я буду молиться за ваш успех и вашу безопасность.

— Спасибо, миледи, — сказал он.

Рейгар улыбнулся ей, но затем, словно вспомнив что-то, замер.

— Сир Эртур! — позвал он.

Рыцарь Королевской гвардии развернулся и направился к Рейгару, его белый плащ развевался у него за спиной. Сир Эртур двигался настолько легко, словно его каждый шаг был просчитан заранее, гибкий, он был словно кот, но при этом невероятно сильный. Лианна понимала, почему его опасались больше всех остальных из всей Королевской гвардии.

— Ваша милость, — осведомился сир Эртур, взглянув на Лианну.

Он искренне и тепло улыбнулся ей, и Лианна отметила, что в его взгляде не было осуждения.

— Мой подарок для леди Лианны, — сказал Рейгар. — Он у вас с собой?