Ян встал в боевую позицию.

— Какого Вы типа? — бросил он. — Я защитного.

— Я тоже, — безразлично ответил Эрик. — Но какое это имеет значение? Мы же не собираемся использовать нашу полную мощь. Иначе мы разнесём этот чудесный дом к чертям собачьим.

— Просто любопытно…

— Я учту. Меньше всего мне хочется иметь любопытных и тупых в моём отряде.

С этими словами Эрик кинулся вперёд. Ян, уязвимый после такого предложения, вспомнил о битве только когда клеймор почти коснулся его горла. В последний момент юноша отбил атаку, и Эрик отпрыгнул назад. Мысленно он поразился, что сила Эклипса давала преимущество в такой молниеносной скорости и ловкости. Интересно, а разозлённый Эклипс будет сильнее? Сейчас он узнает.

Ян словно испарился. Эрик закрыл глаза, пытаясь прочитать внутренний поток магии, дабы предотвратить неожиданное нападение. Во время атак Эклипс посылал такие потоки в конечности, дабы усилить удар, но некоторые могли считывать эти всплески магии и понимать, как соперник поступит дальше. Огромный поток энергии сейчас находился прямо над ним. Эрик поднял голову. Время словно замедлилось.

Выходец Карпосов взлетел прямо под потолок, направляя всю свою мощь в крылья. Он хотел с невообразимой скоростью упасть камнем прямо на соперника и поранить клеймором. Прежде, чем Эрик успел что-либо сообразить, Ян перешёл к исполнению. Мгновения превратились в часы, и будущий император завороженно смотрел, как демон приближался к нему. Когда расстояние уменьшилось всего до нескольких сантиметров, Эрик перевернулся через бок. Удар клеймором прошёлся как раз на место, где он стоял мгновение назад.

Ещё полчаса они кружили друг против друга, как стая голодных собак, воевавших за кусок мяса. Кровь ударяла в голову, мышцы наполнялись силой. Это как нельзя прекрасно улучшало работу мозга. Огонь сражения придавал Эрику необычайную лёгкость, потому что он знал: кем бы ни оказался его соперник — он всё равно главный на поле боя. «Твоя жажда крови — это острие меча. Твои раны — это огонь, дающий тебе больше жара в плоти. Твоя ненависть — самая мощная магия. Твой стук сердца — это музыка, в такт которой ты нападаешь». В такие моменты Эрик как никогда лучше понимал смысл сказанного. Почти все Кали в роду были искусными воинами, поэтому страсть к сражениям плескалась в крови.

Итак, самое время подумать о плане Анджелы. Чего она добивалась тем, что поведала Империи об огромном количестве мятежников? Она знала, что Эклипсы недооценивают её. Это было её превосходным оружием. Даже собственный сын недооценил её! Теперь все воины знали о грядущем восстании. Все силы чуть ли не ушли на оборону остальных городов. Неужели несколько сотен освобождённых Фениксов стоили затраченных сил? Нет. Анджела не настолько благородна, чтобы открывать свои карты только ради ничтожной доли рабов. Или предательство сына помутило её рассудок? Но ведь у неё есть помощники, они точно не так глупы, чтобы допускать такое.

Вся Империя всполошилась из-за столь мощного удара Фениксов. Все направили свои силы на оборону, даже не подумав об эвакуации! Ещё нужны воины, дабы защитить императорскую семью, поскольку Анджела желала именно этого.

Суматоха… суматоха… Она вызвала суматоху… А в суматохе трудно что разобрать. Трудно предсказать следующий ход… Но зачем? Зачем Анджеле нужно это, если она понимает, что тогда Эклипсы укрепят защиту?

«Она отвлекает меня?!»

Эта мысль настолько резко поразила голову, что Эрик не заметил, как склонился, прижимая клеймор к горлу соперника, над ослабленным телом Яна, вернувшегося в состояние человека. Встряхнув головой, будущий император поспешил убрать своё оружие от соперника, отгоняя магию от тела.

От чего хотела отвлечь Анджела? Вся сила направилась на укрепление обороны, но ведь она хотела чего-то другого! Что именно…

— Вы ужасно выглядите, — заметил Ян. — Вы точно не хотите отдохнуть?

Эрик мельком взглянул на сверкающую гладь клеймора, в котором виднелось его отражение. Тёмные круги под глазами. Полностью растрёпанные волосы. Красные глаза, и к ужасу — они такого цвета далеко не из-за использованной силы. Монстр монстром.

Несмотря на острое желание выспаться, страх оказался сильнее. Анджела. Что она хотела? Быть может, чтобы он уехал из столицы? Но зачем? Зачем Матери Кали специально идти на столь рискованный шаг, дабы заманить элитный отряд далеко от столицы?

Столько вопросов! И пока он не узнает ответ, об отдыхе можно забыть.

— Я в порядке, — Эрик убрал клеймор в ножны за спиной. — Прошу, передайте рабам, чтобы они подготовили лошадей к шести утра.

— До этого времени осталось всего три часа…

— Отлично. Мне большего не требуется.

С этими словами Эрик покинул помещение. Ян непонимающе смотрел ему вслед.

«Надежда умирает последней», — так любил говорить Демьян. Несмотря на свою вспыльчивость, он продолжал верить, что сможет выбраться отсюда. Что сможет стать Эклипсом и прославиться в каком-нибудь бою. Он говорил так часто одно и то же, что вскоре и сам Эрик потихоньку начал верить в данное высказывание. Действительно, почему бы не впустить в сердце хоть малейший лучик надежды? Благодаря Демьяну, Эрик поверил, что Аластор выживет в стенах Академии. И он выжил. Он поверил, что станет Эклипсом. И он стал. Вот только Демьяна больше нет рядом, а с ним умерло и данное высказывание.

Больше Эрик не верил в глупость, что говорил его бывший друг. Потому что северо-запад Ветустуса горел. А вместе с городом горела и вера.

Красная краска залила рассветное небо. Вода в реке, проходящая через весь город, под стать алела от крови и отражения в небосводе. Волны били по каменным стенам канала, окрашивая их в соответствующий цвет. Ветустус, переживший недавнюю трагедию, вновь превратился в клубы чёрного дыма. Улицы заполнились ужасающими звуками. Что это — просто смеющийся ветер или вопли раненых?

Всё перемешалось в мозгу. Всё существо содрогалось от такой ужасной картины.

«Нет… это невозможно!»

— Эрик Кали, — генерал Деметр подошёл со спины. Сейчас они оба стояли на балконе мэрии, откуда можно было прекрасно разглядеть последствия ночного хаоса. — Мятежники с лёгкостью проникли в город, поскольку большинство Эклипсов, по Вашему приказу, занимались эвакуацией. Та ничтожная часть, что осталась на посту, была истреблена.

— А ведь мы обсуждали такой исход, — От столь ледяного голоса Людмилы Лавровы кровь закипала в жилах. Она хладнокровно смотрела на хаос, сцепив руки за спиной. Сухой ветер развевал её золотые волосы. — Но Вы нас не послушали, Эрик Кали.

По отчётам, что предоставили главы знатных семейств, в четыре часа утра мятежники проникли в город через слабо укреплённую стену. Сто пятьдесят рабов-фениксов бежало, пятьсот пятьдесят четыре Сосуда убиты. И это только показания на данный момент, которые точно возрастут по окончательным исследованиям.

Эрик молча смотрел на Людмилу, пытаясь собраться с мыслями. Это не почерк Анджелы. Если она хотела отвлечь его, то зачем ей делать одно и то же дважды? Это пустая трата своих людей и сил! Анджеле это просто невыгодно.

Зато выгодно той, которая хотела подорвать его авторитет и скинуть с императорского трона. Той, которая никогда не принадлежала к роду Сосудов и которой плевать на них. Однако Людмила прекрасно разыгрывает комедию так, чтобы главы знатных семейств стали её сторонниками и слепо поверили в её безоговорочную верность. Император оказался прав. «Наверняка, как только ты войдёшь в зал, ты станешь частью её игры», — сказал он. И Эрик стал её пешкой. Он стиснул зубы от гнева — он ведь догадывался, что дело нечисто! Что теперь говорить императору? Ведь по его приказу он должен был разобраться не с трагедией в Ветустусе, а с Ледяной Демонессой!

Что же с Анджелой? Она тоже затеяла свою собственную игру. «Мне придётся разбираться с двумя проблемами сразу!» — прошипел Эрик в мыслях. Или не придётся. Не факт, что главы семейств спустят ему такой просчёт с рук. Они запросто могут поднять весь народ против него. И убить.