– Этот Гвидоний, ёрт бы его побрал…

Дело пахло керосином. Джерба чувствовал этот запах за версту. Он всегда чувствовал. Но каков масштаб! Не ожидал от мерзавца.

В устах Джербы слово «мерзавец» скорее имело оттенок положительный. К Гвидонию он относился в целом хорошо, рассмотрев когда-то в нём недюжинный потенциал. И даже то, что тот охмурил Делевинию, не сильно Джербу трогало. Эта куколка – та ещё штучка. К тому же он сам её всегда учил, что у каждого здесь своя игра. Вот и научил.

– Но каков мерзавец! – повторил фон Глориус вслух.

В принципе он понимал, что Гвидоний сказал ему далеко не всё. Но (и в этом был весь Джерба) того, что он сказал, было достаточно. Он умел ухватить суть по намёку. Да и Гвидоний его знал хорошо, иначе бы не пришёл.

«Но керосином здесь пахне-е-ет, – снова и снова возвращался к мысли Джерба, – аж уши вянут».

«Не родился ещё тот, кто мог связаться с Высшими Сидхе и остаться в шоколаде, – подтвердил ему внутренний голос. – Пусть этот мерзавец Гвидоний делает то, что делает, а нам бы понаблюдать со стороны».

Джерба свой внутренний голос уважал. И прислушивался. Но, с другой стороны, перспективы возможного бизнеса вызывали даже у повидавшего жизнь Джербы лёгкое головокружение.

По-хорошему, надо бы поставить в известность больших парней. Не ровён час. Тут дело касается не только Флинна, тут все Хрустальные берега в кулак зажать можно. Надо бы падишаху-губернатору намёк дать. В долю взять. А тот и дальше проведёт, сам Султан-бей Запада, может статься, захочет поучаствовать. А уж он-то и от Высших Сидхе где-то прикрыть сможет. За долю малую.

С другой стороны, если дело выгорит, все большие парни в ногах валяться у него будут. У него. В ногах. У Джербы. И до того ярко он представил себе это, что аж дух захватило. Вот только Гвидоний…

«Гвидоний, Гвидоний… – сжал в кулак подбородок фон Глориус, – мерзавец ты этакий».

Джерба мог бы и не делать ничего. То есть вообще. Те проценты, на которые согласился Гвидоний, гарантировали ему огромную прибыль. Но Джерба был не таков, чтобы просто пассивно сидеть и ждать. Да и большие парни не поймут. Деньги-то их. А за свои кровные спросят. Тут уж Джерба не сомневался.

Ещё одна мысль терзала сознание Джербы, и он никак не мог её додумать. Он решил сконцентрироваться на том, что его тревожило, и закрыл глаза. «Ага, вот оно, – всегдашняя чуйка Джербы наконец-то оформилась в немой вопрос. – А не соблазнится ли Гвидоний на такой куш?»

Богл бы не достиг своего положения, если бы не умел просчитывать все возможности. А тут выходило, что Гвидоний мог и скинуть (при определённом раскладе) Джербу с лодки. А это в его планы не входило… от слова «совсем».

Было ещё кое-что, что заставляло Джербу мерять комнату шагами. В отличие от Гвидония (если, конечно, то, что он сказал про Розу Мерлина, есть всё, что он знает), Джерба-то знал больше. Поскольку жил намного дольше Гвидония. Да и повидал всякого.

Роза Мерлина не работала без Высших Сидхе. Уж как они умудрились это сделать, можно было только догадываться, но факт есть факт. Единственный, кому они позволили использовать её, был и остался великий Мерлин. Ёрт бы побрал и его! К авторитетам, пусть и самым-самым, у Джербы особого пиетета никогда не было. Тем более в отношении этого полукровки Мерлина. Ну повезло парню, бывает. А мы расхлёбывай.

Так вот, если Гвидоний так уверен насчёт своего дела, то он либо чокнутый на всю башку, либо нашёл способ обойти запрет, либо здесь замешаны Сидхе. О чём он скромно умолчал. Естественно. Никто не хочет сдавать козыри раньше времени. Да и не дурак он, Гвидоний. Опять же учился-то у кого!

Ну а в целом это значит, что его, Джербу, он при случае может и побрить. Мыслишка такая, во всяком случае, у него появиться может. Деньги-то он получил уже. А где мыслишка, там и делишко. По всему выходило, что без присмотра оставлять это дело никак нельзя. Это Джерба понял сразу, как только просёк, о чём толковал ему Гвидоний. Не Гвидония уровня такие дела. Тут расклад могучий наклёвывается. А при таком раскладе игра другая уже. Жёсткая.

Единственное, что Джерба не решил в этот день, – это информирование больших парней. Здесь его заело. Вроде бы надо – больно риск велик. Но опять же, поприкинув возможную реакцию с их стороны (акулы там будь здоров!), Джерба решил повременить. Рановато.

А вот с Гвидонием Джербе фон Глориусу было ясно, что делать. Абсолютно.

– Ах, Гвидоний, Гвидоний! Ай да мерзавец, – промурлыкал почти ласково богл и улыбнулся.

Просыпались гаврики тяжело. Особенно Фуня, что и понятно – нагрузился-то он побольше других.

– Сколько там натикало, а? – хриплым голосом вопросил он в пустоту.

– Уже пора, – ответила «пустота» хором.

– Чё б другое от вас услышать, – посопел Фуня, спускаясь с третьего яруса.

Капец с интересом наблюдал за этим процессом, словно не верил, что Фуня справится, но тот, хотя и кряхтел (громко), всё же слез без происшествий.

– Пожрать бы, – протянул Фуня, окинув взором убогую комнатушку, в которой таких трёхъярусных кроватей стояло с десяток.

– Ага, – процедил Феня, – только пожралок нема. Вчера все кончились.

– Да-а-а, облом, – шмыгнул носом Фуня. – Ну тогда вперёд. – Куда это? – поинтересовался Капец.

– Как куда? – натурально удивился Фуня. Ему явно было лучше, и даже глаза заблестели, несмотря на заспанный вид. – За денежками, за бабулечками. Вы чё, забыли, что ль? Капец, это же твоя идея была. Чё молчишь?

Капец молчал, поскольку в свете нового (и трезвого) дня его вчерашняя мысль казалась ему самому чем-то завиральным и неисполнимым.

– Ну не знаю, – протянул он.

– А есть другие варианты? – неожиданно серьёзным голосом осведомился Фуня. – Сегодня второй день срока пошёл. А потом Гвидоний ставит нас на счётчик – и всё.

Гавры пригорюнились. Перспектива, враз нарисовавшаяся взору, им не понравилась.

– Ну так чё? – подождав чуток, требовательно спросил Фуня. – Чё притихли-то? Собирайте уже сопли свои и пошли. Пошли, пошли! Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.

Почти силой толкая в спины товарищей, налегал он на эту гениальную мысль.

– А с тобой когда-то по-другому было? – саркастично заметил Капец.

– Неправильно мыслишь, – укоризненно парировал Фуня, – не позитивно.

– Да уж куда нам до тебя! – пробурчал под нос Феня.

В общем, вот так, с шутками и прибаутками, троица направилась по адресу, указанному на рекламном плакате.

У входа в красивое каменное помещение, где вела приём нимфа, товарищи немного стушевались. Но тут Фуня снова взял ситуацию в свои руки и неожиданно смело постучал в указанную дверь. Никто не ответил. Он постучал ещё, и его стук был убедителен. Для храбрости он представил себя в роли табуретки у Гвидония. Это помогло мгновенно. Все сомнения его сразу остались позади.

Дверь открылась. Взору предстала яркая дама. Настолько яркая, что у Фуни спёрло в зобу всё его дыхание и пару мгновений он просто мычал что-то нечленораздельное.

Нимфа была существом женского рода. Выдающимся образчиком. Причём во всех отношениях. Предпочитала пёстрые ткани. Настолько, что глаза разбегались от изобилия несочетаемых цветов. Волосы у неё были оранжевые. Глаза синие. Губы тщательно и обильно обведены жёлтой помадой.

Кроме того, на ней была разноцветная блузка с хо-о-оро-шим декольте. Выглядело это всё весьма фривольно, поэтому и растерялся гаврик. Видать, он ожидал чего-то более таинственного и возвышенного.

– Кто тут у нас? – весело спросила Её Высочество Мальва Нардийская.

Фуню слегка повело, но на подхвате стояли товарищи и не дали ему упасть.

Нимфа, довольная произведённым эффектом, приветливо улыбнулась всем.

– Ма-а-альчики, – её голос был бездонен и глубок, как глотка пьяницы, – заходите.

В апартаментах нимфы царил творческий хаос. Разнообразные артефакты, волшебные предметы, принадлежности для колдовства, какие-то книги, обувь и забытая одежда лежали тут же.