Трактир встретил Идди громкими застольными спорами и непристойными шуточками. В подтекающих дубовых бочках, обитых железными обручами, плескался эль, с нетерпением дожидаясь поцелуя с очередной кружкой. Девушка в жилетке, не очень-то туго завязанной на груди, сновала между столиками и улыбалась на всякий жест внимания, будь то шлепок или затасканный комплимент. Идди прошмыгнула между тесно поставленными столиками, увернулась от объятий какого-то пьяного завсегдатая и уселась в самом тёмном углу у окна. К ней тут же подбежала расторопная девушка услужливо осведомиться, не налить ли посетительнице чего-нибудь. Идди откинулась на стуле, закинув ноги на стол, и в ожидании своей порции стала рассматривать наиболее притягивающих внимание личностей. В центре помещения горел очаг. От ещё мокрых поленьев поднимался белый дым, он нырял в глиняную трубу до самого потолка, и ночной тёплый ветер уносил его вдаль. Путаясь в кронах могучих деревьев, дым цеплялся за листья, не желая оставлять весёлое пристанище, и медленно плыл себе туда, куда ему одному заблагорассудится. Идди немного завидовала ему, ведь уже утром ей придётся вернуться в родительский дом выслушивать упрёки невзволнованной матери и отвечать на расспросы невыспавшегося брата, который, возможно, до сих пор где-то бродит, в надежде случайно на неё наткнуться.

– Заткнись, тебе говорят! – широкоплечий светловолосый юноша поддел дубовый стол одной рукой и отбросил его в сторону, как какую-нибудь надоедливую кошку, лезущую носом в тарелку. Музыкант, играющий не знакомую никому мелодию, не находил отклика у невнимательных слушателей, потому он без сожалений оторвал пальцы от лютни, чтобы в полной мере насладиться грядущей потасовкой. Портовые забулдыги отодвинули свои кружки, устремив взгляды на Джоя, яростные глаза которого надоедливо щекотали волосы цвета речного песка.

– Да оставь ты их, – Идди показалось, что голос совсем рядом.

– Лучше отвали, кто бы ты ни был, – отозвался Джой, не поворачиваясь. Идди увидела, как из-за соседнего столика поднялся и вышел на свет худой юноша с латунными волосами.

– Я разве мешал тебе делать то, что ты там делал? – он сделал пренебрежительный жест рукой. – Может, я выбрал неудачное место для отдыха? Или девушки тебе не по вкусу? Думаю, и эль для тебя здесь слишком горький, – эта издёвка напомнила Идди о Шимусе. Джой с рычанием рванулся вперёд, но противник проворно отскочил и нанёс несколько точных ударов. После чего худой проскользнул под рукой Джоя и ударил ещё несколько раз. Он жалил Джоя со всех сторон, последний удар пришёлся прямо в живот. Джой стал задыхаться. Худой крепко схватил его за шкирку и ударил головой о деревянную необтёсанную балку. Джой сполз на пол и больше не шевелился. Из дальнего угла раздался громкий одобрительный возглас, его подхватили остальные. Две девушки подбежали к победителю и, смущённо хихикая, начали о чём-то расспрашивать. Разочарованный музыкант, ожидавший зрелищной драки, фыркнул и заиграл вновь, и трактир ожил, окунувшись в прежнее веселье. Кто-то радостно затянул застольную песню, её подхватили остальные.

Старик, ты сгорблен и сердит,

Но кто тебя едой снабдит?

Коль ты на всех поднимешь вой,

Добры не будут и с тобой!

Остёр язык и зычен глас,

Но будет короток рассказ!

Коль ты тюфяк, а не добряк,

Не жди иного и от нас!

В горбу зудит, и он стыдит

Других за то, что сам храпит!

Кровать тверда, жена не та,

И так старик твердит всегда!

Старик, спасаясь от собак,

Упал в овраг и там сидит!

Назад никак, и помер так,

Теперь не слышно, как он спит!

Идди заслушалась и не заметила, как Торус, так звали худого, тихонько выскользнул за дверь. На улицах было почти пустынно, только изредка попадались облезлые кошки, но и они прятались с недовольным шипением, завидев Торуса, который брёл по тёмной дороге прочь от трактира. Он завернул за угол и уже собирался помочиться, когда здоровый кулак обрушился ему на нос.

– Ты чего?! – вскрикнул Торус. – Ты мне нос разбил!

– Ты мне первый разбил! Мы договаривались, что последним будет удар в живот, – отозвался Джой.

– Зато видел, как на меня слетелись трактирные девки? – болезненно рассмеялся Торус, останавливая кровь рукавом. – Ничего, от тебя не убудет.

Джой недовольно хмыкнул и отвернулся. В ночной тишине Торус услышал, как двери трактира негромко хлопнули. На миг тёмную улицу озарил свет, и мелькнули тени чокающихся кружек, разбрызгивающих пену. Две низенькие девушки, смеясь, нырнули за угол.

– А ну-ка, пойдём, – Торус потянул Джоя за плечо. Смеющиеся девушки весело обсуждали что-то, когда Джой перегородил переулок в двух шагах перед ними.

– Дамы, как невежливо. А мы ведь с вами договаривались не об этом, – сказал Торус, появившись у девушек за спиной.

– А мы уже хотели идти к вам, – испуганно залепетала одна.

– Ну, в таком случае вы ошиблись с направлением, мы были как раз в противоположной стороне.

– Да? Ах, ну да, да… Мы хотели обойти с другой стороны, чтобы… – девушка не успела договорить. Торус с проворством кошки схватил её за руку.

– Ты чего это? – удивился Джой.

– Всего лишь спасаю нам жизнь, дружище, – улыбнулся Торус, вынимая из пойманной руки блеснувший в лунном свете маленький нож.

– Ах, это просто нож для перьев, – всплеснула свободной рукой девушка. – Я собиралась отправить письмо тёте в…

– Довольно. Попрошу наши деньги, – прервал её Торус, подняв брови.

– Но мы…

– Мы устроили зрелище, вы выудили из карманов пьяных зевак деньги, поэтому отдайте эти самые деньги – и вы свободны.

Девушка закатила глаза и нехотя кивнула своей спутнице. Та выудила из сумки несколько неполных тряпичных кошельков, разделила их поровну и отдала одну половину Джою. Девушка, руку которой всё ещё некрепко сжимал Торус, вырвалась и, взяв другую девушку под руку, гордо удалилась.

– А вот этот, мне кажется, легче, чем те, которые она себе оставила, – недовольно сообщил Джой, взвешивая один из кошельков на ладони.

– Забудь о нём, этого вполне достаточно.

– Ну да, достаточно, но всё-таки для воровок могли бы и потяжелее стащить.

– А вы могли бы говорить и потише для воров, – раздался женский голос, и с крыши одноэтажной деревянной лачуги спрыгнула черноволосая девушка.

– Я сразу удивилась, как такой дохляк, как ты, – девушка ткнула пальцем в Торуса, – мог уложить такого здоровяка, как ты. – Она посмотрела на Джоя. – Да ещё и так быстро.

– Послушайте, дамочка, я не знаю, как вас зовут… – начал возмущённый и оскорблённый таким описанием Торус, но девушка перебила его.

– Идди. Идди Лицни, если угодно, но вы уж, наверно, и сами знаете.

– Отчего же? Не знаем. Уверен, если бы я встретил вас однажды, больше не забыл бы, – игриво напыжился Торус, заметив, что девушка очень хороша собой.

– То есть вы не знаете, кто я?

– Нет, госпожа, к сожалению, не знаем.

– Хм, странно. Я была уверена, что в этом городе меня уже знают все.

– Нам очень жаль, госпожа, но мы не отсюда. Мы… – начал было Джой.

– Мы путешественники, – быстро перебил его Торус. – Знаете, дорога милее дома, и всё такое.

– Дорога милее дома? Вы где это вычитали? – недоверчиво покосилась на него Идди.

– Нигде, госпожа, я сам это придумал, но, в любом случае, прошу нас простить, мы вынуждены продолжить наше…

– Наше путешествие! – закончил смекнувший Джой.

– Путешествие, значит. И куда же вы направляетесь?

– Ну, знаете, куда глаза глядят, госпожа, туда…

– Может, вы прекратите уже? Думаете, я идиотка?

– Конечно, нет, госпожа.

– В таком случае я хочу с вами, – отрезала Идди. – Думаю, я любезно возьму треть той суммы, которую вы предлагаете мне за неразглашение ваших грязных делишек.