Ночь вокруг сверкала и искрила, лаская наши тела и даря необходимые перед походом спокойствие и умиротворение. Прежде чем мы пойдем на войну, мы получим все, что еще не получили от мира и друг от друга.

Комментарий к Глава двадцать первая, о беспомощности и искрах

Ребята, ребята, вы еще здесь? Или никого, кроме одного человека, не осталось? Серьезно, правда, мне не хватает вашей активности в комментариях, я такими темпами снова в запой могу уйти, и тогда не видать вам финала как своих ушей))

========== Глава двадцать вторая, о мгновениях и пламени ==========

Несколько дней спустя было решено выступать. Месяц, отведенный Айро на подготовку армии, пролетел мгновенно, дальше оттягивать не было смысла. Кроме того близился день, когда огненная комета пролетит над Землей, день, на который Озай наверняка запланировал что-то грандиозное. Если комета вызывает противоположное затмению воздействие, то есть многократно усиливает магов огня, армию Хозяина Огня будет просто не остановить. Нам необходимо во что бы то ни стало остановить его до прибытия кометы, потому что после спасать будет уже нечего.

Последняя ночь перед походом выдалась неспокойная. Я никак не могла заснуть и все ворочалась, мне мешало все: светящая в окно луна, слишком толстое одеяло, отсутствие ставшего неожиданно привычным теплого Зуко под боком. Перед глазами невольно всплыла картина сегодняшнего вечера, когда я, заявив, что хочу отдохнуть одна, захлопнула перед ошарашенным парнем дверь. От собственных действий нервно подрагивали пальцы, я прижалась спиной к двери, слушая возмущенное сопение с той стороны, но заставила себя успокоиться и пойти спать. Спать до сих пор не получалось, и я только и могла что комкать простыни и вполголоса бухтеть в ночное усыпанное звездами небо.

Не выдержав, я резко поднялась, тут же запинаясь о свесившееся с кровати одеяло, и с грохотом рухнула на пол. Луна ехидно посмеивалась с небес, издевалась над моей обидой и болью, а звезды-подпевалы подмигивали редким мерцанием. Я тихонько взвыла, ругая саму себя, и совершенно не заметила, когда распахнулась дверь в соседнюю комнату.

- Ты в порядке?

Чернявая голова перекрыла серебристый диск Луны, окутавшей гостя ореолом сияния. Зуко застыл в нелепой позе с вытянутыми руками, как будто боялся прикоснуться ко мне. Одетый в ночной костюм и окруженный сиянием, он был похож на призрака, и я не успела даже подумать, прежде чем протянула руку, несмело касаясь теплой щеки. Облегчение, что Зуко, мой Зуко, все еще теплый живой человек, совершенно реальный, а не полубезумное ночное видение, нахлынуло волной. Захлестнуло с головой, избило крошечными ракушками и песчинками и выбросило на берег глотать соленый ночной воздух. Я подалась вперед, рывком поднимаясь, обхватила Зуко за плечи и носом уткнулась в его горячую шею. Зуко тяжело выдохнул мне в волосы, прижал ближе к себе, несмело перебирая пальцами позвонки и щекоча дыханием висок. Мы опустились на окончательно упавшее на пол одеяло, я все не желала отрываться от теплого тела и только крепче прижималась к парню.

- Хинаи, – после долгого молчания позвал меня Зуко и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжил, – ты…

Снова повисла долгая тишина, и только Луна продолжала светить в открытое окно. Принц поерзал на месте, крепче сжал пальцы на моей талии и потерся щекой о мои растрепанные волосы. Я, все еще заинтригованная незаконченным предложением, оторвала голову от теплого плеча и заглянула парню в лицо. Оно было освещено серебристым светом луны, а в золотистых глазах отражались мерцающие на небосводе звезды. Мертвенный серебряный блеск мешался с огненным золотом, и мне казалось, что в чужих глазах разверзлась Вселенная, бесконечно огромная и бесконечно переменчивая. Я сидела, словно завороженная, и никак не могла отвести взгляд от таинственного потрясающего зрелища. Наконец густые облака закрыли светящийся диск, окутали мир в темноту, оставляя нам только неверный свет крошечных звезд вдалеке, и я вздрогнула, вспомнив, что хотела сделать.

- Я – что? – собственный голос показался мне слишком хриплым, слишком громким, неправильным, рушащим напрочь гипнотизирующую атмосферу.

Пальцы Зуко замерли, мгновения не достав до складок ночного платья на бедре, ему как будто потребовались все силы, чтобы оторвать взгляд от чернильного неба и посмотреть на меня. В его глазах все еще загорались и гасли звезды, холодные и далекие, но гораздо ближе были растерянные искорки зарождающегося пламени, пляшущие в самой глубине расплавленного солнца. Он смотрел на меня долго, слишком долго и слишком глубоко, но я не посмела отвести взгляд, позволяя видеть себя насквозь. Мягкая ладонь коснулась моей щеки, пальцы обвели контур губ, прошлись от них к виску и наконец заправили за ухо упавшую на лицо прядь волос. Каждое его прикосновение звоном отдавалось внутри, задевало невидимые струны и тихим эхом оседало на сердце. Зуко моргнул, словно стряхивая оцепенение с нас обоих, и слегка склонил голову набок, продолжая пальцами расчесывать мои волосы.

- Ничего, – вместо звезд в его глазах теперь плясали искорки-смешинки, – я обязательно скажу тебе, когда все закончится.

Я обиженно надула губы и рассмеялась, не в силах даже делать вид, что я на него обижаюсь. Смех звоном разнесся по комнате, подхватил прозрачные занавески на распахнутом окне и вылетел прочь, смешиваясь со стрекотом цикад и далеким шумом океана. Зуко улыбнулся, ласково касаясь губами уголка губ, и задорно фыркнул, все же заползая пальцами под подол платья. Я, чересчур развеселившись, шикнула на него, встретив в ответ очередной поцелуй, и положила голову на плечо. Облака уплыли вдаль, и Луна снова ярко светила, окрашивая комнату в оттенки снежного беззаботного детства, а мы просто сидели, всматриваясь в бесконечную даль и наслаждаясь спокойствием бескрайней ночи.

Мы собрались на площади засветло, чтобы никто не увидел улетающего из леса Аппу. Большинство из нас зевали и часто моргали едва разлепляющимися глазами, и только Тоф была подозрительно бодрой. Ее привычные подколки и смешки стали слишком уж частыми и грубыми, и я подозревала, что она тоже нервничала, но не желала этого показывать. Сокка все бурчал себе под нос, что воевать невыспавшимися – плохая идея, но вообще-то именно он предложил уходить из лагеря так рано, так что его никто не слушал. Аанг выглядел решительно настроенным, но, если присмотреться, становилось видно, что руки его мелко подрагивали, и он то и дело закусывал губу. Я положила руку ему на плечо и несильно сжала:

- Поступай, как считаешь нужным.

Мальчик посмотрел на меня благодарно и наконец-то улыбнулся, подставляя лицо восходящему солнцу. Первые лучики отразились в серых глазах, заплясали искорками и нашли свое место на блестящей лысой макушке. Еще вчера Аанг с видимым облегчением сбрил ставшие уже почти привычными темные волосы, оставив позади сокрытие собственной личности и устремившись вперед к предстоящей победе.

- Делай, что должно, и будь, что будет, – громко произнесла возникшая посреди образованного нами небольшого кружка Хиина и рассмеялась.

Призрак захлопала в ладоши, тугая волна магии прокатилась по площади, все сущее на мгновение замерло, затихло, словно испугавшийся зверек при виде хищника, и взорвалось, пустилось наутек без оглядки. Меня обдало порывом теплого ветра, нечто растрепало волосы, на мгновение лишая обзора, а когда я смогла видеть, вокруг были только облака. Густые пушистые облака были вокруг, сверху и снизу, кажется, даже мое тело состояло из облаков. Они проходили насквозь, устремлялись вдаль, оставляя после себя ощущение легкости и наполненности. Я осторожно сделала шаг вперед, облако подпрыгнуло под ногами, спружинило, выталкивая меня вверх, подгоняя вперед. Туда, где вокруг Хиины собрались все остальные, где едва заметно розовело восходящее солнце, где начинались новый день и новая эпоха.