- Ты меня не видишь? – обиженно протянула Хиина.

Она пару раз облетела Катару по кругу, помахала рукой у нее перед глазами и громко сплюнула, поняв, что не добьется никакой реакции. Аанг на это дернулся, а Тоф расхохоталась. Хиина же подлетела к Зуко, проделала с ним такие же манипуляции, однако плеваться не стала, подозрительно покосившись на меня.

- А остальные и вовсе не маги, – обреченно вздохнула призрак, но быстро повеселела, – зато у меня есть моя дорогая сестра!

Хиина снова повисла у меня на шее, но я, кажется, уже почти научилась не обращать на нее внимание.

- Почему бы тебе не отправиться куда-нибудь еще? – флегматично спросила я у уткнувшейся мне в шею духа. – Почему ты прицепилась именно ко мне.

- Ты хочешь меня прогнать?! – обиженно возопила женщина.

Я поднялась, схватила ее за шкирку, не вдаваясь в подробности, как у меня это получилось, и быстрым шагом направилась в сторону леса, на ходу улавливая слова Катары:

- По-моему она совсем с ума сошла…

Разговор по душам с призраком получился не слишком долгим, но действенным. Она пообещала полетать по окрестностям, разведать обстановку и, если получиться, связаться с Айро, которого я описала как можно подробнее. Короче, я сделала из Хиины связного-разведчика. Тем не менее женщина была довольна тем, что ей поручили такую важную работу и улетела с улыбкой на лице.

Когда я вернулась, Катара смотрела на меня с подозрением, а Суюки тут же набросилась с расспросами. Я рассказала подруге о происшествии в пещерах и посетовала на назойливую женщину. Суюки покивала мне, посочувствовала, но по ее горящим глазам я поняла, что девушка в полном восторге. Не найдя в ней нужной поддержки, я отправилась искать Тоф и Аанга, как единственных, в полной мере понимающих, с чем я столкнулась. И застала я, кажется, очень интересный разговор.

- Ну, – мялась Тоф, сидя на траве, – это сложно объяснить. Я ее не вижу, естественно, скорее чувствую. Не так, как чувствую все остальное, – девочка почесала макушку. – Есть то, чем я могу управлять и то, чем не могу. Так вот, она вроде бы состоит из того, чем я могу управлять, но управлять ей я не могу.

Бандитка зарычала от невозможности правильно выразить собственные мысли и повалилась на спину. Аанг грустно вздохнул и ссутулился.

- У меня не так, – пробубнил он, – я ее вижу, но ничего не чувствую.

- Это говорит о том, что Тоф гораздо более искусный маг, а тебе еще многому предстоит научиться, – наставительным тоном проговорила я, садясь рядом.

Аанг вздрогнул, посмотрел на меня исподлобья и кивнул с такой уверенность, словно готов научиться всему прямо сейчас. Я рассмеялась и похлопала его по плечу, мысленно обещая сделать все возможное для того, чтобы Аанг стал величайшим магом современности.

Этой ночью на месте Аанга у обрыва сидела я. На глазах застыли мерцающие в лунном свете слезы, я подтянула колени к груди и обхватила их руками. В груди разливалась печаль, смешанная с горькой обидой, перед глазами мелькали детские воспоминания, плохие и хорошие, но слезы не желали литься, стеклянными шариками будто примерзнув к ресницам.

Сегодня был день смерти моей мамы. Небо было чистое, и звезд было слишком много; луна отражалась в спокойной воде, окрашивая ее чернильную гладь в благородное серебро. Я всегда злилась на маму, или заставляла себя злиться, вспоминая детские обиды и холод в ее глазах. Но кроме того я всегда помнила, как она, еще не потеряв рассудок, нежно смотрела на меня и ласково перебирала волосы, как дарила мне игрушки и как заботилась обо мне. Несмотря ни на что я всегда любила маму, и от этого мне было еще больнее, когда она отказалась от меня. Я не знала, почему она наконец ушла, и почему ей вынесли приговор, но продолжала цепляться за рассеивающиеся воспоминания о ее тонких пальцах и золотых глазах, порой заглядывающих слишком глубоко.

Мне на плечо легла рука, и рядом приземлился Зуко. Он не смотрел на меня, хотя я поглядывала на него украдкой, а вместо этого вглядывался в мерное мерцание звезд над самым горизонтом, где вода сливается с небом. Парень молчал долго, достаточно, чтобы я немного привела в порядок мысли, и только когда я опустила голову ему на плечо, заговорил:

- Раз уж я тут пытаюсь заслужить доверие всех, – усмехнулся он, – сегодня посвящу это ночь тебе.

Я скомкано хихикнула от двусмысленности и озябшими пальцами обхватила его ладонь. Мы сидели так еще какое-то время, прежде чем Зуко поднялся и потянул меня за собой к посапывающему неподалеку Аппе. Меня осторожно посадили в седло, парень потрепал бизона по шее и запрыгнул вперед, хватая поводья.

- Куда вы летали с Катарой вчера? – когда мы уже взлетели, себе под нос буркнула я.

- Эти личное, Хинаи, я не могу тебе сказать, – услышав в ответ только мое сердитое сопение, он все же продолжил. – Ей нужно было кое-что решить для себя.

Мы летели над морем так низко, что можно было потрогать гладкую черную воду, но единственным моим желанием сейчас было скинуть в эту воду Зуко.

- Это личное, Хинаи, – скуксившись, передразнила я, – я не могу тебе сказать.

- Это ревность? – тут же подхватил отчего-то обрадовавшийся парень. – Ты ревнуешь?

- Нет! – рявкнула я, но так и не смогла сбить расцветшую на его лице улыбку. – И вообще, следи за тем, куда мы летим!

Щеки обдало жаром, а сердце забилось бешеной птичкой. Я приложила одну ладонь к груди, а вторую к пылающему лицу и поняла, что действительно ревную. Мне не нравилось, что Зуко куда-то возил Катару, мне не нравилось, что они были наедине, мне не нравилось, как они загадочно переглядывались утром. Но самому принцу я это ни за что не скажу.

- А ты повзрослел, – пробормотала я, лбом утыкаясь ему в спину, и почти увидела, как улыбка еще шире расплывается на его лице. – Только самую капельку!

Но Зуко уже рассмеялся, не шевелясь и позволяя мне полностью опереться о его спину.

Мы приземлились неподалеку от кладбища. Оно не было огорожено, поэтому мы легко смогли войти внутрь. Зуко взял меня за руку и уверенно повел вглубь, туда, где расположилась одинокая могила без надписей, только большая плита, поросшая виноградом, и подобие цветника. Стоило глянуть на лицо принца, и я поняла, чье это надгробие. Пальцы задрожали, колени подкосились, и я рухнула на землю, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

Зуко сказал что-то, но я не слышала, только смотрела перед собой на голый камень и никак не могла вымолвить ни слова. Я запрокинула голову наверх, мутным взглядом вглядываясь в темное небо, и кое-как взяла себя в руки.

- Мама, – надрывным шепотом проговорила я, – мамочка, я столько хочу тебе рассказать. Ты даже не представляешь, что со мной приключилось, мам. Я нашла Аватара, ты знаешь, Озай поручил мне поймать его. Только вот мы подружились, я наконец-то нашла друзей, мам, ты рада за меня?

Слова лились из меня нестройным потоком, я сбивчиво пересказывала всю свою не слишком длинную, но насыщенную жизнь. Не знаю, когда снова расплакалась, но горячие слезы стекали по щекам и падали на землю крупными каплями.

- А еще я влюбилась, мам. Представляешь, я такая глупая, да? Ревную весь день, злюсь, а все равно люблю его больше всех на свете. Может быть даже больше, чем тебя, прости, мама. Или по-другому, совсем по-другому, я люблю и тебя, и его, и Аанга, и Тоф, и Суюки, и даже Катару с Соккой, потому что они мои дорогие друзья, мам. Я так хотела бы, чтобы ты была рядом, чтобы ты смотрела на меня как в детстве своими золотыми глазами. А знаешь, теперь на меня почти так же смотрит Зуко. Я раньше не замечала, но я люблю его очень сильно.

Я утерла мокрое лицо рукавом и оглянулась на терпеливо ожидающего меня принца. Небо постепенно светлело, пора было уходить, но я даже не могла заставить себя подняться на ноги. От противного бессилия слезы хлынули новым потоком, и я закрыла лицо руками, запрокидывая голову назад.

- Я так скучаю по тебе, мама, – прохныкала я, прежде чем сильные руки подхватили меня.