- Она! – воскликнула Тоф, уловив появление красавицы. – Она здесь, но ее нет. Это странно.

Бандитка обиженно надулась и сложила руки на груди. Женщина окинула ее взглядом и слегка улыбнулась, разводя руки в стороны. Я понимала, о чем говорит Бейфонг – женщина не ощущалась ни как живое существо, ни как сгусток магии, ее просто напросто не существовало, но в то же время она была прямо перед моими глазами, висела в воздухе и чувствовалась прохладным ветерком и шепотом забытой родной магии.

- Это правда, – выдохнула женщина, – я попросила юную дочь Земли привести тебя.

Стоило ей заговорить, и ее лицо сделалось печальным, а голос заструился трелью колокольчиков. Почти такой же, как та, что все еще звенела на периферии сознания.

- Откуда вы меня знаете? – я пристально смотрела на блондинку и, кажется, хмурилась.

- Дорогая, – снова заструился звон, – конечно я знаю всех своих братьев и сестер. А ты, признаться, одна из моих любимиц.

Ее странный голос не давал мне сосредоточиться, и я только и могла, что озвучивать сиюминутные вопросы. Женщина же улыбалась и протягивала мне руки.

- Кто вы? – я не могла думать, но вопросы сами срывались с языка.

- Я первое дитя Ветра, дорогая, – она снова замолчала, словно ожидая следующего вопроса.

- Что это значит?

- О, дорогая…

- Вы продолжите перебрасываться вопросами и ответами, или ты уже все расскажешь? – Тоф нагло перебила женщину, ткнула в нее пальцем и топнула пяткой так, что стены задрожали.

- Вот почему я не слишком люблю детей Земли, – вздохнула дитя Ветра и раздосадовано покачала головой.

- Не юли, дамочка! – выкрикнула подруга, подходя ближе и едва ли не касаясь пальцем полупрозрачного платья.

В моей голове застучало, как будто западали камни, зашелестели несуществующие листья, и рядом с женщиной возник мужчина. Черноволосый и черноглазый, одетый в зеленое платье, он внушал гораздо больше опасения, чем его товарка, хотя и был точно такой же полупрозрачный. Он посмотрел на женщину хмуро, улыбнулся Тоф и остановился на мне долгим сканирующим взглядом.

- Аасса, – обратился он к женщине, – нас наконец-то выпустили, так почему ты стоишь здесь и праздно болтаешь?

Аасса мгновенно надула пухлые губы, тряхнула копной призрачных волос и лукаво склонила голову набок.

- О, дорогой Тереф, не мешай мне знакомиться с нашей дорогой старшей кузиной, – женщина махнула рукавом свободного платья и подмигнула мне.

- Старшей кузиной?! – воскликнули мы с Тоф в один голос.

Я совсем ничего не понимала и только и могла, что смотреть перед собой в ожидании разъяснений. Кажется, Тереф правильно понял мой отсутствующий взгляд, потому что, обернувшись на хихикающую Аассу, подплыл ближе и слегка наклонился. Странно было смотреть, как прозрачный человек просто плывет по воздуху без всякой магии, но все происходящее настолько кружило голову и запутывало, что я перестала удивляться после того, как меня назвали чьей-то старшей сестрой.

- Это сложно объяснить кому-то, кто совсем ничего не знает о нас, – после долгой паузы обреченно выдохнул мужчина.

- А ты попробуй! – ехидно фыркнула Тоф. – Не всю ночь же нам тут торчать.

- И правда, – призрачный мужчина потер переносицу, – мы, я, Аасса и еще трое, зовемся первыми детьми природы или по-другому детьми стихий.

- А есть вторые? – нагло перебила его Тоф.

- Есть, ты, например, – невозмутимо ответила Аасса, чем заслужила гневный взгляд, как выяснилось, родственника.

- Все, кто не обладает магией или может повелевать единственной стихией, также зовутся детьми природы.

- То есть, технически, они наши младшие братья и сестры, – подытожила женщина. – И если остальные наконец вылезут, ты, милая, сможешь познакомиться со старшими родственниками, – она прикрикнула в пустоту и ткнула пальцем в Тоф.

В моей голове снова зазвенело, загрохотало, показалось, что откуда-то мощным потоком хлынула вода, снося все на своем пути, и затрещал, опаляя открытую кожу, безжалостный огонь. Двое возникли рядом в одно мгновение; огненно-рыжая женщина, оголившая острые клыки в предвкушающем оскале, и темноволосый юноша с ярко-синими затягивающими глазами. Они гневно глянули друг на друга, словно заклятые враги, и отвернулись в разные стороны, – женщина теперь смотрела точнехонько мне в глаза, а юноша поджал губы и украдкой обернулся. Протиснувшись между ними, вперед вылез мальчуган в черном с задорными каштановыми кудряшками и серыми, как грозовое небо, глазами. Он оглядел присутствующих, устало вздохнул и сложил руки на груди.

Шум в голове все не затихал, кроме того в груди защемило от странного предвкушения, словно прямо сейчас должно было случиться что-то невероятное – еще более невероятное, чем происходило до этого! В висках стучало, странный ком подкатывал к горлу, а похолодевшие пальцы мелко подрагивали. Я не видела, как удивленно смотрит на меня Тоф, как призраки подбираются и напрягаются, я смотрела как будто сквозь них, куда-то далеко-далеко, и сама не могла понять, что я вижу. Перед моими глазами рождалась Вселенная, вспыхивала и рассыпалась сияющей пылью магия, складывалась из мельчайших кусочков планета, и расцветала и разрасталась жизнь. Магия тонкими нитями пропитывала все естество, обнимала призрачными руками само живое и проявлялась всплесками, фонтанами и водопадами ярких брызг, застилающих взор.

Повинуясь неощутимому толчку, я обернулась – позади не было пещерного прохода, не было каменных стен, усыпанных письменами, а были только еще одни громадные ворота. И так же единственная надпись плясала вслед за взором, так и прося, чтобы ее произнесли вслух.

- Дитя магии, – сорвалось с языка серебристым облачком.

Набаты в голове успокоились и затихли, шум и грохот отошли на дальний план, а на их место пришла тишина. Невероятная, упоительная тишина, сама суть спокойствия и умиротворения с головой захлестнула, отрезая от внешнего мира, погрузила на дно и укутала в сладкую пьянящую негу. Передо мной возникла женщина – ослепительно прекрасная, воздушная, словно состоящая из самой магии, она нежно улыбалась, в тонких пальцах перебирая обернувшую пояс ленту. Я смотрела на нее, и я не могла видеть ничего, кроме нее. Она занимала собой все от пола до потолка, от одной стены до другой, и ни пола, ни стен не существовало, а было только тусклое сияние, окружающее ее.

- Мама, – не знаю, почему назвала ее так, но было что-то в ней такое теплое и родное, что я всегда остервенело выискивала в собственной матери.

- Нет, милая, – колокольчиками зазвенел ее голос в тишине, и переливчатый смех отразился от несуществующих стен, – всего лишь сестра.

Ее голос обволакивал, гладил меня по голове успокаивающе, убаюкивал мысли и чувства. Я еще никогда в жизни не чувствовала себя так – словно меня вовсе не существовала, но одновременно с этим я была всем миром, каждой частичкой живого и неживого. Ощущения обескураживали, сбивали с толку, и я снова и снова терялась в теплом тусклом свечении, исходящем от женщины.

Мир содрогнулся, выводя меня из оцепенения, и в следующий момент я поняла, что меня яростно трясут за плечи. Свечение осыпалось острыми осколками, у самых ног превратившимися в каменную крошку; один из каменных кусков больно стукнул меня по макушке, окончательно приводя в себя.

- Что происходит? – прохрипела я, едва различая Тоф перед собой.

В глазах плыло и двоилось, стены рябили, а пол проваливался прямо под ногами. Я едва ли могла бы стоять, если бы подруга крепко не держала меня; колени ходили ходуном, а сами ноги были подобно колоскам – тонкие и неустойчивые.

- Это я у тебя хочу спросить! – закричала бандитка, перекрикивая грохот падающих стен. – Сначала болтала с этими, которых нет, а потом как обернулась и застыла. А потом бах, и коридор начал рушиться. Идем отсюда быстрее!

Последние слова Бейфонг выкрикивала уже на ходу. Она упрямо тащила меня за собой, даже когда я спотыкалась и почти падала, мы лавировали в камнепаде, а когда впереди забрезжил свет, я едва различала что-то перед собой из-за клубившейся пыли.