– Повеселись, – дразню я ее, потому что знаю, как она ненавидит заниматься выпечкой.

– Ха-ха, – она не находит это забавным. – Люблю тебя.

Мое сердце готово разорваться на части. Мне никогда не надоест слышать эти слова, и я хочу быть рядом, чтобы иметь возможность поцеловать ее после того, как они будут произнесены.

– Я тоже тебя люблю.

Тишина наваливается на меня в тот момент, когда я нажимаю отбой; мои проблемы, вкупе с тем, что произошло с Келли, снова обрушиваются на меня. Я чувствую себя таким одиноким, таким растерянным, нуждающимся во встрече с ней, только лишь для того, чтобы убедиться, что она в порядке. Я испытываю желание что-нибудь сделать, лишь бы избавить свою голову от эмоциональной перегрузки. Но есть только две вещи, которые мне хочется – увидеть Келли и взяться за бритву. И, кажется, одно из этого сейчас гораздо легче получить, чем другое.

Глава 20

№161 Поезжай домой, если тебе необходимо. Нет ничего постыдного в том, чтобы уехать раньше.

Кайден

Я не планировал возвращение домой раньше времени, хотя чертовски этого желал. Уговаривал себя продержаться до конца, что с Келли все будет хорошо, но по какой-то причине не мог избавиться от ощущения, что вскоре все изменится.

Должно случиться что-то плохое.

Можете называть это выработанным годами предчувствием, возникавшим прямо перед тем как отец выходил из себя. Видимо, ему каким-то образом удалось встроить сигнал тревоги в мое подсознание.

В целом день проходит хорошо. Мы играем в скрабл, смеемся над пошлым словечком – «пенис», которое мой брат только что составил, за что получает сорок очков.

– Боже, такое чувство, что я вышла замуж за подростка, – произносит Лиз, бросая фишку в Дилана, тот смеется в ответ, когда она попадает ему в лоб.

– Ты обожаешь мои грязные мыслишки, – отвечает он. – Не лги.

Только она собирается в ответ огрызнуться, как раздается звонок телефона.

И мы все замираем.

Не могу понять причину нашей реакции. Мы ведь даже не знаем кто звонит. Или все-таки знаем? Возможно, существует своего рода некое неосознанное предупреждение, которому мы все прислушиваемся, наподобие скрытого внутри меня сигнала тревоги.

Не смотря на мою просьбу не поднимать трубку, Дилан отвечает на звонок. И спустя тридцать секунд разговора его кожа бледнеет. Чтобы это ни было, но новости плохие.

Кажется, он лишается дара речи, теребит пальцами волосы, кивает и откидывается на спинку стула.

– Угу. Ладно.

Я, подобно ястребу, наблюдаю за ним, жду от него знака, который подскажет мне, какого хера здесь происходит.

– Кайден, почему бы тебе не помочь мне перетащить диван, – вдруг произносит Лиз, отодвигая его от стола.

Я не утруждаю себя напоминанием, что нам вдвоем с Диланом было бы проще его передвинуть, поскольку совершенно очевидно, что она пытается отослать меня подальше из кухни, от Дилана и звонившего.

– Хорошо... – Я неохотно поднимаюсь и следую за ней из кухни в гостиную.

– Итак, как дела? – спрашивает она, как только я наклоняюсь, и хватаюсь за другую сторону дивана.

– Хорошо, пожалуй. – Я кидаю быстрый взгляд через плечо в сторону кухни, прежде чем поднять со своей стороны диван, намеренно принимая на себя большую часть его веса, поскольку, как и Келли, Лиз маленькая и худенькая. Но, похоже, она не уступает мне, и с такой же легкостью, как и я, поднимает свою сторону.

– Всего лишь хорошо? – спрашивает она и разворачивает нас в противоположном направлении.

Я пожимаю плечами, громко выдыхая, когда мы садимся на диван.

– Здорово было вас навестить, ребята.

Она вытирает пот со своего лба.

– Я не имела в виду эту поездку, – говорит она. – Я спрашиваю о твоих делах с родителями.

Не знаю, как реагировать на ее слова и, к счастью, мне не приходится, потому что Дилан появляется в гостиной. Прикрывая динамик, он сжимает в руках телефон.

– Хм ...– выдавливает он из себя, – она хочет поговорить с тобой.

Ему не надо уточнять с кем именно. Я и так знаю, что это моя мать и отпрянул назад, словно он меня ударил.

– Н-нет, – слегка заикаясь, произношу я. – Не хочу с ней разговаривать.

Он разрывается на части, не зная, как ответить, наверное оттого, что самая ужасная вещь – спорить с моей матерью, которая уверена в своей правоте.

– Эээ ...

– Дилан, ты даже не должен был спрашивать его, – шипит Лиз. – Просто скажи ей «нет».

Дилан быстро моргает, словно только что вышел из транса, а затем поспешно прикладывает трубку к уху.

– Он не собирается с тобой разговаривать.

Не знаю, что она говорит ему, но с каждой пройденной секундой его плечи опускаются все ниже и ниже. Повесив, наконец, трубку, он напоминает сгорбленного старика, оседает на диван, который мы с Лиз только что перенесли, опускает голову на руки и прижимает ладони к глазам.

– И что на этот раз хочет злая стерва? – спрашивает Лиз, устраиваясь позади Дилана. В этот самый момент я понимаю, что Лиз мне нравится.

– Она хотела нам сообщить, что, – он поднимает голову и смотрит на меня – отец, вероятно, не доживет до следующей недели. – Он поджимает губы, и не я не могу с уверенностью утверждать, расстроен ли он из-за отца или из-за разговора с матерью. – Она хочет, чтобы мы приехали в Северную Каролину и попрощались.

Я тут же качаю головой, сгибая пальцы, борясь с желанием впиться ногтями в кожу.

– Нет, я не могу.

– Я знаю, что не можешь. – Выражение его лица смягчается. – Именно это я и сказал ей.

Мои мышцы слегка расслабляются.

– Что насчет тебя? Ты... поедешь?

Лиз, как и я, похоже тоже с нетерпением ожидает от него ответа.

– Нет, – решительно произносит он. – Я сказал, что попрощался с ним, когда мне исполнилось восемнадцать.

Закрывая глаза, я киваю. От мысли, что мне никогда не удастся попрощаться, возникло чувство, будто я сейчас расплачусь. Последняя наша схватка с отцом произошла на кухне, где я, истекая кровью, лежал на полу, а он смотрел на меня с ненавистью в глазах. Интересно, думал ли он, что я тогда умру. Радовался ли такому событию. Хочу перестать думать обо всем этом. Мне хотелось бы попрощаться, как это сделал Дилан, а никак мой отец тогда. И я хочу двигаться дальше.

– Мне нужно вернуться домой. – Не хочу произносить эти слова вслух, но в тот момент, как я их произношу, осознаю, насколько сильно мне это нужно.

К счастью, Дилан тоже это понимает. Он встает и, пересекая комнату, привлекает меня в странное, неловкое, но доброжелательное объятие.

– Я знаю. И кажется, у меня есть идея.

Глава 21

№162 Устроить чумовую битву снежками.

Келли

Перед нашей с Джексоном отъездом в Ларами, они с отцом загрузили в грузовичок кое-какую до сих пор несобранную мебель из гостевой комнаты, которую мама решила отдать мне: каркас двуспальной кровати с матрасом, туалетный столик, тумбочку и парочку барных стульев для кухни. Она также поделилась кое с чем из старой кухонной утвари, не обращая внимания на мои отговорки, что я не люблю готовить. Кажется, своими словами я разбила ей сердце, но может это из-за слов о раннем отъезде. Она плакала не переставая, пока обнимала меня на прощание, а затем, когда мы с Джексоном отъезжали от дома.

– Слава Богу, это закончилось, – замечает Джексон, направляя автомобиль в сторону Ларами. Он пробудет там всего лишь два дня, но продолжает утверждать, что «мы покатаемся на сноубордах как профи и оторвемся на вечеринке как рок-звезды».

– У нее добрые намерения, – говорю я, извлекаю из сумки ноутбук и собираюсь приняться за работу для своей стажировки, к которой со Дня Благодарения не приступала.