Не забуду черты лица твои милые.

Не забуду истерик твоих без причин.

Нежная кожа осталась в памяти.

И запах духов мне теперь не забыть!

Стала ты моим талисманом, в мыслях объятом.

И я не заметил, как время летит.

Теперь не смогу я спокойно уснуть,

Ведь отныне тебя рядом нет!

Лежишь ты сейчас в холодном гробу,

И пролежишь там много лет!

Сердце моё по тебе горюет,

И я знаю, что больше выхода нет…

Надел я жилетку матроса простую,

Теперь я моряк — исхода нет.

Я с удивлением посмотрела на Оскара. Матрос читал это стихотворение с необъяснимой грустью и тревогой, проникая в самую душу. И я почувствовала всю боль моряка.

— Это великолепно! У тебя точно талант, — с восторгом произнесла я.

— Спасибо, Фил, — грустно улыбнулся молодой матрос. Джордж стоял молча и улыбался, показывая свои гнилые зубы.

— Эх, молодёжь… На уме лишь сплошная романтика. Ладно, нам нужно докупить апельсинов и лимонов. Фил, можешь подойти к мистеру Фолкнеру и сообщить о ящиках с цитрусовыми? — обратился ко мне «одноглазый Джо».

— Хорошо, сейчас сообщу. — мужским голосом ответила я, и направилась к кораблю, рядом с которым стоял Фолкнер и контролировал работу матросов.

— Мистер Фолкнер, — обратилась я к помощнику капитана, напрягая связки, — нам нужны ещё люди, чтобы дотащить ящики с лимонами и апельсинами.

— Хорошо, сейчас дотащим, — одобрительно кивнул Роберт. Я собралась уходить, но помощник капитана остановил меня. Я посмотрела на него с недоумением.

— Мисс Бараклай, оставьте эту работу мужчинам. Вам не стоит тягать тяжёлые вещи. — спокойным тоном произнёс Фолкнер, а я от удивления открыла рот.

— Но как вы… Вам кэп рассказал? — спросила я, а помощник одобрительно кивнул.

— Коннор приказал беречь вас, как зеницу ока. Не волнуйтесь, о вашей тайне знают только я и капитан. Вам нечего бояться. — мягким тоном произнёс мистер Фолкнер.

— Спасибо, — ответила я своим голосом, — А что мне делать?

— Пока ничего. Отдыхайте, мисс Бараклай.

Я благодарно кивнула и легла под одной пальмой, стоявшей на горячем от солнца песку. Моя одежда быстро высохла, и я даже согрелась.

Через пару часов, корабль выглядел, как новенький. Уставшая команда отправилась в трактир, развлекаться, а я так и продолжила лежать на песке с закрытыми глазами.

— А ты в трактир не пойдёшь? — услышала я знакомый голос. Открыв глаза, я увидела перед собой величественного кэпа в синем кителе. Он стоял и загораживал мне солнышко, но потом присел на песок рядом со мной.

— Мне и здесь хорошо, — ответила я, улыбаясь, — Твои ребята, конечно, хорошие, но я больше с ними пить не буду!

— Ну да, выпить они любят, — посмеялся Коннор, снимая треуголку и показывая свои чёрные взъерошенные волосы, — А что у вас произошло?

— Помнишь того дебошира, которого ты наказал за пьянство?

— Помню, — отрезал Коннор.

— В тот день я сидела в трюме, никого не трогала. Вдруг спускается этот пьянчуга с бутылкой рому и начинает всех на спор брать, мол кто больше выпьет. Когда матросы отказались, он начал всех поливать ромом, и меня в том числе. До этого инцидента для меня эль был самым отвратительным напитком, но ром намного противнее, — с отвращением сказала я, смотря на пенистые волны, ласкающие белый песок.

— Я тоже редко пью. Алкоголь всегда затуманивает рассудок, — уверенно сказал Радунхагейду, — А здесь действительно хорошо. Даже вставать не хочется.

— Ага, мне тоже.

В полном молчании мы смотрели на волны. Мысли в голове крутились друг за другом, как клубок с нитками. Я начала угадывать, где находится Денд, но мои догадки оставались только догадками. Неожиданно, Коннор посмотрел на меня с какой-то нежной улыбкой, а затем снял свой высохший китель и укрыл мои плечи

— Зачем? — спросила я Коннора, оставшегося в белой рубахе, брюках и сапогах.

— У тебя губы синие, а после шторма можно запросто простыть. — спокойно ответил Радунхагейду, поправляя одной рукой волосы.

— Спасибо, — ответила я, мило улыбаясь и укутываясь в китель. Молчание продолжилось, а солнце застыло на горизонте. Глаза постепенно закрывались, а тишина убаюкивала меня. В голове играла мамина колыбель: «Спи, моя дочка, усни… В облаках проплывут корабли… Корабль отправится в путь… Яркие сны, вместе с чудом придут».

***

Проснулась я на кровати в каюте капитана, завёрнутая в одеяле. Я быстро встала, и в матросском тряпье вышла на полупустую палубу. За штурвалом стоял Коннор и отдавал приказы, а Фолкнер с недоумением смотрел на карту,

переводя взгляд на компас. На палубе я заметила Джо и быстрыми шагами направилась к нему.

— Фил, я тебя уже потерял. Давно не виделись, — с усмешкой произнёс зрелый мужчина.

— Давно мы отплыли? — спросила я, поправляя бандану.

— Пару часов назад, кстати, мы сбились с курса. Происходит какая-то чертовщина, Фил. — встревоженно ответил Джо.

— Что случилось?

— В трюме спящие матросы бредят во сне про русалок, причём говорят одно и тоже: «На дно пойду ради твоего поцелуя».

— Может быть, это сирены? — спросила я, а Джордж серьёзно посмотрел на меня.

— Я многое в жизни повидал, но знаю точно — сирен не существует. — грозно ответил Джордж. Мы с ним немного поболтали, а затем я поднялась на капитанский мостик, чтобы поговорить с Радунхагейду.

— Как спалось? — спросил капитан, не переводя на меня взгляд.

— Хорошо. Коннор, мне нужно с тобой поговорить, срочно!

— Говори, я слушаю. Роберт, посмотри вот здесь, — спокойно отрезал кэп, показывая какую-то точку на карте у Фолкнера.

— Коннор, — обратилась я к индейцу, — У меня плохое предчувствие, Денд в письме упоминал русалок, а моряки начали про них бредить. Нужно что-то делать. — взволнованно произнесла я, но индеец не обратил на меня внимания.

— Мерлин, ты конечно меня прости, но Денд лишился рассудка, — уверенно ответил могавк. Я посмотрела на него с недоверием.

— А я верю Денду! Думаешь, мистических тварей не существует? — задала я вопрос Радунхагейду.

— Их не бывает.

— Но Частицы Эдема существуют! Значит, и сирены вполне могут! — твёрдо сказала я, но Радунхагейду молча управлял кораблём, а мистер Фолкнер усмехнулся.

Через пару минут перед нами появилась жуткая картина: из трюма выбежал Оскар и он пытался выпрыгнуть за борт, но его остановил Джордж, привязав верёвкой к грот мачте. Передав управление Фолкнеру, мы с Коннором побежали к сумасшедшему моряку.

— Моя любовь, я пойду на дно, ради твоего поцелуя… — заколдовано произнёс Оскар. Мы с Коннором переглянулись.

— Очнись, приятель! — произнёс Джордж, ударив друга ладонью по щеке, но эффекта не было, — Неужели, мы сдохнем от соблазна? Хотя, это прекрасная смерть… — улыбнулся одноглазый моряк.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Коннор, уходя к штурвалу, но я его остановила.

— Есть идея! Я привяжу вас к грот мачте, а вы закроете уши и глаза. — предложила я.

— Чем ты поможешь? — грубо спросил один из моряков, Коннор повернулся ко мне лицом и с удивлением посмотрел на меня.

— Мне сирены угрожать не будут потому, что я…

— Это плохой план, — перебил капитан, показывая на меня указательным пальцем.

— Другого выхода я не вижу. Вам нужно просто довериться, — ласково произнесла я, снимая бандану, и в эту же секунду моряки узнали о моей тайне.

— Женщина? С чего мы должны верить этой шлюхе? — слова моряка немного поставили меня в неловкое положение, но Коннор быстро подошёл к матросу и схватил его за горло.

— Ещё раз ты оскорбишь её, я вырву тебе глаза и затолкаю их к тебе подальше в глотку, чтобы оттуда ты наблюдал, как я рву твою душу на части! Это касается всех! — яростно зарычал Коннор, душа моряка, но в итоге могавк ослабил хватку и отпустил грубияна. Я ошарашенно посмотрела на Коннора, ведь за меня так заступался только Денд и отец.