Как объяснил Везунчик, искатели крайне редко отправляют поисковые отряды в Пустошь — очень сложно, опасно и трудоемко. К тому же, на большой земле редко узнают, когда с группой случилась беда — понимают, что произошло непоправимое, только если отряд не возвращается. Или возвращается в неполном составе. Но если вдруг оказывается, что можно попытаться хоть чем-то помочь товарищам, искатели используют вот таких вот поисковых соколов. Птица обучена сигнализировать о людях, постройках, могущих служить укрытием, и приближающихся монстрах. На вопрос, почему искатели не используют кречетов в обычный рейдах, Мортен лишь пожал плечами и пояснил, что птица создает много шума и привлекает ненужное внимание, тем самым подставляя под удар группу. А Пустошь, как известно, любит тишину. Однако в этот раз риск был оправдан, и это понимали все члены поискового отряда.

О том, кто же отправится в Пустошь на помощь младшему принцу, велись не то что жаркие споры — шли настоящие баталии. Сам лорд Эдриан сразу обозначил, что он идет за другом, и точка. Ларс тут же попробовал навязать ему солидную охрану, не желая терять еще одну видную фигуру в политике королевства. Но тут уже воспротивились искатели, отказываясь тащить плохо подготовленных к реалиям предстоящего похода южан в Пустошь. Самого Ларса категорически отказался брать в поисковый отряд лорд-Хранитель, аргументируя свое решение тем, что в городе должен остаться хоть один человек, которому тот может доверять в условиях повсеместных предательств. Да и историю с лордом Винтердейлом нужно было довести до конца — Эдриан не обольщался, понимая, что с отъездом столичного аристократа ничего не закончилось.

Среди искателей, наоборот, недостатка в добровольцах не было. Из-за того, что город был длительное время закрыт, отряды исследователей Пустоши тоже были вынуждены простаивать в Силдже. А уж когда в гильдию явился Викар и совершенно непреклонным тоном заявил, что он обязан пойти с группой спасателей, потому что где-то там может быть и Вендела… Эдриан наглядно увидел, как сильно в городе любили ярину — или теперь уже яру? — и понял, что ни один пришлый человек будет просто не в состоянии управлять Силджем и независимыми северянами. Не смотря на то, что новость о возможном возвращении яры Венделы постарались сохранить в тайне, среди искателей она распространилась на удивление быстро. И при этом никто не задавал вопросов, как так получилось, что официальный покойник может воскреснуть. Как будто все давно знали подноготную этой истории, молчали и в тайне надеялись на чудо.

Так что отряд сформировался на удивление быстро и насчитывал дюжину человек, среди которых был сам Везунчик Мортен, возглавивший это безобразие, лорд Эдриан и всего один его охранник из столицы, Тревор, которого все-таки умудрился пропихнуть вездесущий Ларс. Остальными же были добровольцы-искатели, среди которых все-таки затесался и не до конца оправившийся от ран Викар. Но спорить с ним было бесполезно, да и не особо Мортен и пытался, полагая, что тот сам взрослый — разберется. А Эдриан для руководителя спасательного отряда был кем угодно, но точно не авторитетом, так что лорд-Хранитель даже начинал скучать по столице и придворному лизоблюдству.

Путь их лежал на северо-восток, в направлении Башни магов, с поправками на то, что отряд принца Артура вышел из Вильсии, и Хранителю оставалось только надеяться, что острое зрение кречета позволит им охватить гораздо большие области поиска, чем это в состоянии сделать люди. Спасатели продвигались вперед быстро, разбившись на две группы, постоянно держащие друг друга в поле зрения. Конечно, разумнее было бы сформировать три, а то и четыре небольших отряда, чтобы минимизировать привлекаемое к группе внимание и охватить как можно большие зоны поиска, но в таком раскладе оставался риск, что в случае встречи с кем-то из обитателей Пустоши три-четыре человека просто не справятся с опасностью. А рисковать людьми сверх необходимого не хотели ни Эдриан, ни Мортен. Так что основные свои надежды поисковики возлагали на белоснежного кречета.

Отряд шел по Пустоши уже почти семидицу, последние два дня из которых пришлись на путешествие по морозной области. Везунчик запускал птицу в небо каждый час в светлое время суток и по несколько раз ночью, но все найденные кречетом укрытия оказались пусты, а встреченные монстры — побеждены сближавшимися ради очередной схватки группами. Предупрежденный заблаговременно о приближающейся опасности отряд легко расправлялся с населяющими Пустошь тварями, и хорошо знающие свое дело бойцы выходили из схваток практически без потерь — мелкие раны и ссадины для бывалых хранителей не в счет. Казалось бы, все идет по плану, с каждым днем отряд продвигается все глубже и глубже в территории, захваченные властью Разлома, но, почему-то, с каждым днем и надежда на благополучный исход этого и так в достаточной мере безнадежного мероприятия покидала Хранителя. Эдриан с завидным упрямством вслушивался в крики кречета, надеясь расслышать незнакомые доселе нотки, до рези в глазах вглядывался в небо, провожая взглядом удаляющуюся фигурку их крылатого помощника, когда Мортен вновь запускал птицу в небо…. И не видел, не слышал ничего того, что могло бы сигнализировать одно простое слово: «люди!».

Когда на горизонте появились очертания Сваррских гор, лорд Эдриан окончательно разуверился в возможности обнаружить среди этих пустынных земель пропавший отряд. В тот день он отчаянно жалел, что их группа все-таки вышла из зоны аномального холода — ему хотелось чувствовать на лице ледяные прикосновения, хотелось, чтобы от сильного ветра, бьющего в лицо, было тяжело дышать, хотелось все свои силы бросить на противостояние природе, чтобы не чувствовать той боли и пустоты, которые капля за каплей иссушали его сердце. Ему было очень больно терять надежду, но предпосылок, ее подпитывающих, больше просто не осталось.

И именно в тот момент, когда последние искры надежды готовы были погаснуть, кречет издал какой-то новый вариант звука, который Эдриан не слышал до этого. Переведя полный ожидания чуда взгляд на Мортена, Хранитель с облегчением увидел довольный кивок искателя, подтверждающий, что да, птица сигнализирует о том, что где-то впереди люди. Группа тут же оживилась, кто-то просигналил второй части отряда идти на сближение. Казалось, что усталость, накопленная за прошедшую семидицу, мгновенно улетучилась, и все моментально встало на свои места: движения стали бодрее, улыбки на лицах — шире, а отдаваемые команды — звучнее.

И последующие несколько часов, пока отряд спасателей ускоренно двигался в том направлении, что указала поисковая птица, люди шли, не чувствуя усталости, готовые рвать жилы и преодолевать все существующие и только предполагаемые трудности. Казалось, что сама иссушенная безжизненная земля Пустоши, гладким шелком ложась им под ноги, подталкивала искателей идти вперед и совершить практически невозможное — найти тех, кто попал в беду, и попытаться им помочь. Если ещё не поздно.

О том, что Артур мог попросту не дожить до прихода спасателей, Хранитель старался не думать. Его вела слепая вера в то, что все его действия не напрасны. А ещё — страх потерять одного из немногих своих друзей, ведь, если подумать, их теплые отношения с принцем зародились, как говорится, не благодаря, а вопреки. Вопреки самой атмосфере интриг и предательства при дворе, вопреки расхожему мнению о том, что у особ королевской крови не может быть друзей и, конечно, вопреки тому, что они были слишком разными — ответственный и не по годам мудрый лорд Изард и инфантильный безалаберный принц Артур.

Кречет заложил ещё один круг и начал снижение. Опустившись на протянутую руку Мортена, птица издала короткий крик и принялась выпрашивать угощение за хорошо проделанную работу. Отблагодарив сокола, Везунчик поднял взгляд на ожидающего пояснений лорда-Хранителя, ведь все остальные искатели и так были прекрасно осведомлены о системе знаков поисковых птиц, и несмело пояснил:

— Альбус увидел человека. Одного человека.