Да, он давно уже не стеснялся в выражениях, отвешивая Джуди комплименты, но это ведь совсем не то. Комплимент и она могла ему сказать — Ник до сих пор помнил, с каким восторгом Морковка глядела на него в тот день, когда он впервые надел форму, и уверяла, что синий цвет потрясающе сочетается с его рыжим мехом. Сейчас, застав Джуди в непривычной, почти интимной обстановке, он подумал, что стоит выразить свои чувства предельно откровенно.

Крадучись, лис направился было к балконной двери, но почти сразу остановился. «Ты совсем потерял голову, Николас Уайлд, — мысленно отругал он себя. — Тоже мне, нашёл время и место для романтических изъяснений!» И в самом деле — ровно через секунду в комнату вошёл Шоттейл. Ник опасливо пригнулся, чтобы его не заметили, но продолжил исподтишка наблюдать за происходящим.

— Хотел ещё раз пожелать тебе спокойной ночи, солнышко, — томно протянул Лукас.

«Солнышко»! Банальнее не придумаешь. Ну что Морковка могла в нём найти?

— Очень мило с твоей стороны, — ответила Джуди, и Ник прищурился, стремясь рассмотреть выражение её мордочки. Получил ли этот настырный серый репейник её влюблённый взгляд, была ли она действительно рада его визиту? Тем временем Шоттейл притянул Джуди к себе и… Ник непроизвольно оскалился и глухо заворчал, поспешно отворачиваясь от этой парочки. Ещё не хватало выдать себя из-за какого-то кролика, который обнимает… Чёрт, да как он только посмел прикоснуться к ней!

Вдох-выдох, вдох-выдох. Ник всегда был известен тем, что вывести его из себя представлялось практически невозможным. Если не подпускать никого близко, прятать эмоции за воображаемым панцирем покрепче черепашьего, то прослывёшь тем ещё пофигистом — а это отличный вариант. Но сейчас Уайлду с трудом удалось нацепить маску безразличия.

— Лукас, прости, но мне очень хочется спать, — раздался негромкий голос Джуди.

Вот это Морковка, молодец, прямо от сердца отлегло. Лукас что-то ей ответил, но Ник уже не слушал, он ухмыльнулся во всю пасть и блаженно прикрыл глаза. Хлопнула дверь — крольчиха снова осталась одна, если не считать хитрого лиса, конечно же. Уайлд запретил себе подсматривать, как она переодевается, и сосредоточился на своих дальнейших планах — надо же как-то смыться отсюда.

Он перегнулся через перила, изучая стену особняка. Второй этаж — не так уж высоко, но вполне достаточно для того, чтобы отмести мысль о прыжке, тем более, что двор внизу вымощен каменной кладкой. Фасад украшен безвкусным барельефом в форме моркови и каких-то других неведомых Нику овощей. Он хмыкнул и уже перешёл было на другую сторону балкона, как вдруг его осенило — барельеф был вылеплен таким образом, что выпуклости складывались в своеобразную лестницу.

Слишком смелая затея. Но безвыходное положение кому угодно придаст храбрости.

Ник выждал минуту-другую, собираясь с духом. От волнения шерсть на спине встала дыбом, встопорщив тонкую ткань потёртой гавайской рубашки. Эх, надо было прихватить с собой джинсовую куртку, а он так и застрял где-то в летних деньках. Не зря Финник в прежние времена порой журил его за безалаберность, непростительную для жулика — и для полицейского это, пожалуй, тоже не лучшее качество.

В спальне потух свет. Ник в последний раз заглянул в щель между шторами и различил силуэт Джуди, которая приблизилась к окну.

— Даже в доме у Лукаса мне мерещится запах Ника, — донёсся до него её растерянный шёпот. Невероятно мило, да вот только если она сейчас выйдет на балкон — пиши пропало.

Однако ему повезло — Хоппс лишь недолго постояла у окна, а затем забралась в кровать, натягивая одеяло по самые уши. Уайлд в который раз за вечер с облегчением выдохнул и решительно занёс лапу над перилами.

На следующий день Ник с раннего утра объявился на рабочем месте. Он планировал покопаться в базах данных, разыскать, что может связывать Шоттейла и Барашкис. А, быть может, даже навестить её в тюрьме и задать несколько вопросов. Джуди, вопреки своему обыкновению, пришла чуть позже обычного. Увидев Ника, она замялась — они ведь накануне повздорили. Но Уайлду не хотелось раздувать конфликт.

— Неужто рак на горе свистнул — и доблестная Джуди Хоппс опоздала на службу? — лис соорудил донельзя очаровательную улыбку.

— У меня есть уважительная причина, — улыбнулась в ответ крольчиха. Судя по всему, она была настроена мирно. — Я заглянула к нашим экспертам. Они говорят, что давно не сталкивались с такими трудностями при определении причины смерти, но сейчас дело сдвинулось с мёртвой точки.

Ник навострил уши.

— Рабочая гипотеза — смерть наступила от неизвестного яда растительного происхождения.

— О, Джудс, растительное происхождение — это по твоей части! Ты же вызубрила всё о флоре Зверополиса и постоянно сыплешь этими латинскими названиями.

— Ник, любой уважающий себя кролик прекрасно разбирается в биологии. Вот у Лукаса, например, есть своя любительская лаборатория…

— У Лукаса то, у Лукаса сё! Вечно ты… Стой, что ты сказала?!

Их разговор прервал писк рации Уайлда — его вызывал Когтяузер.

— К тебе посетитель, Ник, он просит тебя срочно спуститься.

— Кто это? Нельзя ли отложить встречу, я сейчас занят.

— Он пожелал сохранить инкогнито, но уверяет, что дело не терпит отлагательств.

Лис недовольно фыркнул, но больше возражать не стал.

— Морковка, не скучай, — бросил он на прощание. — Не успеешь и глазом моргнуть, как твой любимый напарник вновь к тебе вернётся.

У входа в управление, спиной к Нику, стоял Шоттейл. Узнав его, Уайлд здорово удивился, но тут же нацепил тёмные очки, чтобы придать себе важный вид.

— Кроличье рагу пожаловало, — прошипел он Лукасу прямо в ухо, поравнявшись с ним.

— И вам доброе утро, мистер Уайлд. Я бы хотел поговорить с вами без свидетелей, можем мы проследовать в мою машину?

— Какие мы таинственные! Ну, валяйте, где ваш Форд Кро*?

Шоттейл молча проследовал к припаркованному неподалёку роскошному Ягуару, и Ник невольно залюбовался автомобилем, но вслух ехидно поинтересовался:

— Не великовата ли тачка для кролика?

Тот проигнорировал это замечание и, открыв дверцу, попросил шофёра, серебристого песца, подождать снаружи. Как только Ник с Лукасом оказались в салоне, последний сразу раскрыл карты:

— Мистер Уайлд, не желаете ли поведать, что вам понадобилось у меня в особняке?

Ник порадовался, что надел очки — они спрятали его глаза, которые испуганно забегали из стороны в сторону. Как Шоттейл узнал? Ведь лис нашёл способ пробраться в дом в обход охраны, внутри не оставил следов пребывания, да и улизнуть ему удалось незаметно…

— У вас в особняке? — он презрительно поднял бровь. — Это последнее место, где я хотел бы очутиться, уж поверьте.

— Надо же, до чего странно — а камеры наблюдения показали именно вас… — тут взгляд кролика стал ледяным. — Однако даже если бы их и не было — полагаете, я не различил бы запах лисицы?

Уайлд ощутил, как кончик хвоста предательски задрожал. Камеры! Как он мог так проколоться — дураку же очевидно, что в богатых особняках обязательно есть система слежения. Недаром Финник не раз пенял ему: «Для лиса ты порой бываешь редкостным лопухом, старик». Решив перейти в наступление, Ник устрашающим голосом произнёс:

— Я был там, потому что хотел спросить — где вы находились вечером двадцать девятого сентября?

— Ох, только и всего? В таком случае, мистер Уайлд, можете не беспокоиться. У меня есть алиби.

Комментарий к Глава IV

*Отсылка к малолитражке Ford Ka

========== Глава V ==========

— Мистер Шоттейл вернулся в семь вечера, как и всегда, — пожилая капибара, теребя в лапках свой фартук, недоверчиво косилась на Уайлда. — Я приготовила ему свежевыжатый сок, а потом он удалился в свою комнату. Вскоре я услышала, как он включил фильм и до начала десятого смотрел его, не покидая комнаты. В половине десятого он вышел, я подала ужин. Ну, а в десять мой рабочий день заканчивается, я отправилась домой.